Чувства наизнанку
Шрифт:
И пусть это не был его настоящий дом, но зачем?
— Да к чертовой матери его! И плевать что и зачем! Он врун и гребаный обманщик. Мне не место рядом с ним!
И на этом месте разговоров с самой собой я порывисто встала на ноги, все еще и вопреки своей браваде, захлебываясь слезами, а затем начала искать в сумочке телефон, но никак не могла его обнаружить. Его не было там. А это значит…
Звездец!
Это значит, что я куплю себе новый и номер тоже сменю, но в кабинет к Хану не вернусь. Никогда!
Развернулась и упрямо пошагала из парка, зябко
Сердце перестало биться. Страх вспыхнул губительным пламенем. Руки дрогнули, и дыхание сперло в груди.
Это он?
Боже, не надо, прошу тебя!
А в следующее мгновение из машины вышел здоровенный бугай, который окинул меня хмурым и неприветливым взглядом, а затем пробасил, открывая дверцу пассажирского сидения.
— Садитесь в машину, Татьяна Юрьевна, с вами хотят поговорить.
— Но я…, - хотела было возразить, да только меня тут же перебили.
— Садитесь или я вас сам туда усажу.
И я села, а потом и окончательно опешила, смотря в карие глаза той, которой однажды Хан признался в любви и попросил стать его женой.
— Ну, здравствуй, Таня, — тепло улыбнулась мне девушка, — меня зовут Лиана, будем знакомы…
Глава 23. О том, как громко падает челюсть…
— Чем обязана? — спрашиваю я почти невозмутимо, но охрипший голос, заплаканные глаза и мокрые щеки, конечно же, выдают меня с головой.
И этот факт еще больше ломает меня изнутри. В глазах своих врагов всегда хочется быть неприступной крепостью, а не разрушенной до состояния пепелища. Но уж как есть.
— Считай это жестом женской солидарности, — чуть наклоняется она в мою сторону и неожиданно достает из сумочки мой телефон.
Недоуменно протягиваю руку и забираю свой гаджет, поднимая на нее вопросительный взгляд.
— Твой телефон лежал у Марка на столе. Он незаметно выкинул его в мусорное ведро, когда думал, что я этого не вижу.
Снова выстрел. Прицельно. И меня разносит в щепки. Тело прошивает острый, почти невыносимый спазм боли. И мне кажется, что это не мой мобильный выбросили, а меня саму, предварительно пропустив через шредер, списали в утиль.
Забираю трубку и, стискивая ее в руке, спрашиваю абсолютно безжизненным и безразличным тоном.
— Это все? Я могу идти?
— А ты хочешь идти, Таня?
— Я бы не отказалась.
— М-м…а я думала, что ты хотела бы услышать всю правду про Марка Хана. Никто, кроме меня тебе ее не расскажет. Ведь он навешал знатной лапши на твои милые ушки, не так ли?
— Мне и без лишних разговоров все понятно, можете не перетруждаться, — и я показательно берусь за ручку двери.
— Он
Ментальный пинок в живот. Сильно. Беспощадно!
— Что? — задохнулась я.
— М-м, значит привозил. Это блат-хата Хана, если хочешь знать…м-да, а он столько раз обещал мне, что продаст ее, но…, - хмурится, поджимает губы, но уже через секунду хлопает себя по коленям и улыбается мне.
И чему радуется? Дура.
— Ой, да боже мой! Ведь, как известно, хороший левак укрепляет брак, — смеется и манерно стряхивает с пиджачка несуществующую пылинку.
— Вам виднее, — передергиваю я плечами.
— Танечка, я знаю Марка со второго курса института. Мы многое прошли, многое пережили. И я понимаю его маленькие шалости и мимолетные интрижки. Мужчины все полигамны без исключения, надо просто принять этот факт и мир станет намного понятнее и проще.
С института…ну какова красота!
Но я от ее слов впала в какое-то оцепенение. Не могу сдвинуться с места, просто сижу и выслушиваю всю эту грязь. Зачем? Наверное, чтобы до победного конца пропитаться ненавистью к ее, слабому на передок, женишку. Да, мне это действительно нужно.
— Мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Оба единственные наследники влиятельных династий, оба красивые, оба умные и перспективные. Всем было очевидно, что мы созданы друг для друга. И да, уже через полгода мы стали жить вместе, не расставаясь ни на минуту. Но, скажу тебе по секрету, мужчины устают даже от ванили. Сначала я плакала, а потом приняла Марка таким, какой он есть. Он — ну…давай начистоту, коль пошла такая пьянка…он — гуляка. Но, как бы то ни было, он всегда возвращался ко мне, потому что блядей много, а любимая женщина одна. И, как закономерный итог, год назад он сделал мне предложение.
И тут же девушка демонстративно похвасталась кольцом на безымянном пальце. Во-о-от с таким бриллиантом!
— Это случилось в Вероне, городе всех влюбленных. И, конечно же, я сказала ему «да».
— Лиана, послушайте…, - попыталась остановить я эту словесную диарею.
Мне хватило. Передоз!
— Кстати! Знаешь, что он сказал про тебя?
— Не знаю и знать не хочу!
— Ты просто гештальт со школы. Галочка. Прости за эти слова, но правда всегда лучше, чем горькая ложь. Тебе ли это не знать, не так ли?
И мне на этих словах пришлось отвернуться, чтобы она не смогла увидеть слезу, что против моей воли сорвалась с ресниц. Больно. Невыносимо!
— А еще он сказал, что специально изменил условия твоего контракта, чтобы ты смогла сразу же уволиться, не обременяя его своим постоянным мельтешением перед глазами, когда он наиграется с тобой в свои игры.
Шах и мат.
И я труп.
Мешок с раздробленными костями.
Он обсуждал меня с ней. Открещивался. Может даже насмехался. Боже, ну за что мне это все? Чем я так провинилась перед этим миром, что нужно обязательно так надо мной издеваться? Почему кто-то может свободно дышать и жить? А я только харкаю кровью, от очередного удара под дых.