Чувствую себя как дома
Шрифт:
– Он назвал Хизер шлюхой и сказал, что она, скорее всего, любит его сильнее, потому что его имя Престон. И назвал отца лузером, который не может удержать жену, и Кристина…
Он закрывает глаза и сжимает кулаки. Он встаёт и начинает кружить по комнате.
– Кристина что? – кричу я, не в силах сдержать гнев.
Я слышу, как ворчит Бен, проводя рукой по лицу. Слышу, как резко вдыхает Кристина, но я хочу знать точно, что он сказал о Кристине. Он прав насчёт Хизер. Но это неправильно называть так маму мальчика.
– Что? – спрашиваю я, когда не слышу ответа мальчиков.
Я смотрю на Престона,
– Что он сказал, сын?
Он сглатывает и смотрит прямо на Престона, когда отвечает.
– Что Кристина просто новая шлюха на замену, и она тоже не будет с нами потому, что не сможет нас любить, так же, как не любила наша мать.
– Престон Мишель! – рычит Бен.
– О, как будто он говорил такое, – ворчит Аманда.
– Ты называешь моего сына лжецом? – спрашивает Кристина, вскакивая с места и приближается к Аманде с невероятной скоростью.
Я двигаюсь и встаю перед ней, чтобы она не сделала чего-то, о чём будет жалеть. По тому, как это выглядит, она готова таскать Аманду за волосы. Знаю, что должен завестись сейчас. Это не значит, что это не так. Злая Кристина - это очень сексуально.
– Он даже не твой сын! – говорит Аманда со страхом в голосе.
Ооу. Зря она это сказала. Бен ёрзает в кресле, чтобы отодвинуться от жены.
– То есть, ты говоришь, что я не могу любить его как родного? – голос Кристины низкий и страшный даже для меня.
Она делает к Аманде шаг.
– Я не говорила этого.
– Значит, родители, которые усыновили ребёнка - не настоящие родители?
Аманда ударяет себя по коленке и придвигается ближе к мужу, который качает головой, глядя на неё. Умный мужчина.
– Хватит говорить за меня, Кристина! Ты знаешь, что я имею в виду.
– Я определенно не знаю, что ты имеешь в виду. Мой сын - хороший мальчик. Если он ударил твоего сына, значит, было за что. Где четырнадцатилетний парень может научиться такому? Где он услышал эти слова о Хизер? А? О его отце и обо мне? Это, определённо, не слова Аидана. Да, Хизер ушла. Но не потому, что этого мальчика нельзя любить. Я полюбила его так же быстро, как его папу и брата. Хизер ушла, потому что знала, что не достойна. Для меня это делает её более достойной мамой, чем ту, которая воспитывает сына, который разбрасывается такими ужасными словами другому мальчику. Особенно, когда он ничего не знает.
О, чёрт. Мои глаза расширяются, а Бен кашляет, явно чувствуя себя неудобно и не зная, должен ли он вступиться за жену или молчать, когда мы все знаем, что слова Кристины - правда.
– Патрик. Я верю, что ты сделаешь что-то с этим. Аидан. Ты можешь идти в класс, правильно, мистер Мур? – она так уверена, что никто в этой комнате не смеет отвернуться от неё.
– Пап?
– Ты слышал Кристину, сын. Хочешь бросить ей вызов?
Он быстро качает головой с широко раскрытыми глазами, смотрящими на меня.
– Нет, сэр.
– Мистер Мур? – нетерпеливо спрашивает Кристина.
Он смеётся, вероятно, не зная, что ещё здесь сказать.
– Нет. Я тоже.
– Аманда. Искренне надеюсь, ты усвоила урок. Бен? Всегда рада тебя видеть.
– Кристина, – шепчу я, но она слышит это.
Она раздраженно качает на меня головой, уверен, что эти глаза стреляют в меня огнем.
– Не сейчас, – шепчет она.
Мы все смотрим, как она выходит за дверь. Рик стоит с другой стороны. Вероятно, он переживает за брата. Как только он видит Кристину, бежит и крепко обнимает её. Хотел бы я услышать, что она сказала ему, когда взяла в свои руки его лицо. Он кивает, она целует его в щёку и он улыбается. И затем она идёт обратно к машине.
– Она была груба, – Аманда явно не знает, как заткнуться.
Я поднимаю бровь, глядя на неё, а мистер Мур пожимает мою руку.
– На этом всё, Энди. Аидан. Получи пропуск и иди обратно в класс. Если тебе не нужно домой с отцом.
– Нет. Всё в порядке.
– Что? Почему они должны уйти? – визгливый голос Аманды проносится через всю комнату.
До того, как двери за нами закрываются, мы слышим авторитетный голос Патрика Мура.
– Аманда. Бен. Престон. Оставайтесь на местах.
– Я просто не понимаю. Почему она была там?
– Потому что я позвонил ей, пап! – кричит Аидан в свою защиту с красным лицом, а его грудь тяжело поднимается и опускается.
Я не возвращаюсь на работу после школы, сразу еду домой. Ребята вернулись из школы час назад, но Аидан бросился в свою комнату сразу же, как пришёл. Пять минут назад я заставил его выйти. Удивительно, но он подчинился.
Мы сидим, уставившись друг на друга пятнадцать минут и я начинаю смеяться. Я уже не в силах сдерживать смятение.
– Но объясни, зачем ты ей позвонил. Почему не позвонить мне? Ты позвонил ей, но из школы позвонили мне.
– Какая разница? Она была там, чтобы поддержать меня. Я знал, что она это сделает.
– Что ты имеешь в виду?
– Забудь, – бурчит он, начиная уходить.
Я хватаю его за руку и возвращаю, сажая рядом с собой на диван.
– Я не забуду этого, Аидан.
– Пап, я позвонил ей. Она приехала. Я хотел, чтобы она была там.
Он некомфортно ёрзает, и я протягиваю руку, дотрагиваясь до его колена, и слегка трясу, чтобы привлечь внимание.
– Но почему не мне?
– Дело не в этом, – бурчит он.
– Малыш. Ответь. Ты знаешь, что можешь сказать мне.
Он скрещивания руки на груди и смотрит на меня.
– Это не важно. Ты оставил её. Как будто тебе не все равно.
Ауч. Я очень бы хотел объяснить, почему мы с Кристиной не вместе. Почему снова почувствовал себя преданным, когда узнал, что она годами знала об интрижке Хизер с её мужем. Что беспокоило меня больше всего, это предательство ударило меня в живот сильнее, чем когда я обнаружил Хизер с другим мужчиной. Думаю, если бы у меня было одно желание, которое могло бы все исполнить, я бы пожелал, чтобы ничего этого не произошло. Я хотел бы, чтобы мне не приходилось думать о том, что Кристина беременна, и я не имею понятия, как буду справляться с ребёнком от женщины, с которой мы не вместе. Но хотел бы знать. И мальчики явно очень хотят, чтобы она была в их жизни.