Чужак из ниоткуда 5
Шрифт:
Мы подумали, что «приливы» наверняка как-то связаны с активностью Солнца и движением планеты вокруг него и задали соответствующий вопрос.
На что получили обескураживающий ответ в духе мальчишки — героя киноновеллы «Вождь краснокожих» из фильма «Деловые люди», которую я дважды смотрел в Кушке и потом не раз видел по телевизору: «Почему ветер дует? Потому что деревья качаются».
Вначале я решил, что такой ответ как нельзя лучше доказывает, что Малыш и впрямь малыш, ребёнок.
Однако затем пришла мысль, что всё, возможно, не так просто. Обратная
Малыш пострадал из собственного неуемного любопытства. Того самого, которое толкает пацанов и девчонок всей обитаемой Вселенной на безрассудные поступки. И не важно, к какому виду разумных существ, эти пацаны и девчонки принадлежат.
К слову, наш Малыш не был ни пацаном, ни девчонкой. У «призраков» отсутствовали гендеры, как таковые. Для того, чтобы на свет появился новый «призрак», двенадцать взрослых особей должны были совершить процесс «сияния», при котором их энергетика входила в резонанс друг с другом, и в результате на свет появлялся вот такой Малыш. Только ещё меньше размерами и не умеющий самостоятельно передвигаться и питаться.
Каждый из двенадцати родителей становился ему одновременно мамой и папой и по очереди носил ребёнка на себе (примерно так делают австралийские кенгуру). Кормя, заботясь, обучая и воспитывая.
До тех пор, пока маленький «призрак» не осваивал самые основные навыки самостоятельности.
Малыш как раз и был таким «призраком», едва-едва оторвавшийся (в прямом смысле) от родителей.
Если сравнивать с развитием наших, человеческих детей, ему было примерно лет пять.
Родители оставили его на попечение другим «призракам», а сами отправились на Каллисто.
Малыш какое-то время ждал, когда они вернутся, а потом… отправился за ними. По сути, сбежал. Не спрашивайте, как ему это удалось, мы эти тонкости выяснять не стали.
На Каллисто он прибыл как раз к моменту старта «Горного эха». Очень уставший и голодный. Проник на корабль, в реакторный отсек, «наелся» дармовой энергии и… уснул. Крепко. А когда проснулся, «Горное эхо» был далеко от дома. Так далеко, что покинуть корабль он не решился.
— И ты всё это время прятался здесь?
— Да.
— Почему сейчас выбрался?
— Страшно. Скучно. Надоело. Никого нет. Вы пришли, теперь не так страшно.
— Ты не голоден?
— Нет. Здесь много еды. Когда мы отправимся домой?
— Какое-то время придётся подождать. Но отправимся, обещаю.
— Я подожду. Можно мне играть?
— Как ты хочешь играть?
— Вот так!
Малыш засиял ярче, сжался до размеров крупного апельсина и вдруг подпрыгнул до самого потолка. Завис там на мгновение и ринулся вниз.
Потом снова вверх, вниз, вбок, по диагонали, по спирали, плавно и рывками, ускоряясь и замедляясь.
Его, на первый взгляд, хаотичные передвижения подчинялись
— Правда, здорово?
На самом деле это не было сказано словами. Но перевёл я его чувственно-образный посыл примерно так.
— Класс! — сказал я и показал большой палец. — Мы так не умеем.
— Хотите, научу? Это просто.
Мы с Джиа засмеялись, и я готов был поклясться, что Малыш беззвучно засмеялся вместе с нами.
— Серж, Джиа, что там у вас? — обеспокоенно раздалось в наушниках.
— Всё нормально, Берриз, общаемся, — ответил я. — А почему вдруг Серж?
— Так короче и привычнее. Похоже на наше имя Стьерж. Но, если хочешь, могу звать тебя Кемрар.
— Пожалуй, не стоит, — подумав, ответил я. — Серж — нормально. Мы установили контакт с «призраком», Берриз. Как верно предположил Валерий Фёдорович, это ребёнок. Маленький. Не больше пяти лет, если проводить аналогию с человеческими детьми.
— С кем ты разговариваешь? — почувствовал я настойчивый вопрос Малыша.
— Со своими старшими, — ответил я и сказал Берризу:
— Погоди, Малыш вопросы задаёт, надо ответить.
— Малыш?
— Да, он так себя называет.
— Ты должен их слушаться? — спросил Малыш.
— Разве ты не слушаешься старших?
— Не всегда, — признался Малыш и с недетской рассудительностью добавил. — Если бы я их слушался, то не оказался бы здесь.
— Вот и я не всегда. Но чаще всего слушаюсь.
— Наверное, это правильно. Что они тебе говорят?
— Спрашивают, о чём мы с тобой разговариваем.
— Разве они не слышат?
— Нет, они не рядом. Здесь, — я транслировал ему образ кают-компании, наполненной людьми.
— Это далеко?
Я постарался передать ему схему корабля, где отметил кают-компанию и реакторную палубу с нами троими.
Это было трудно — общаться подобным образом. Сил уходило немеренно. С теми же дельфинами было как-то полегче. Вероятно, потому, что мы с ними с одной планеты. Земля — наша родина, и мы, в сущности, вышли из того же Океана, в котором живут они. А здесь… Плазменная форма жизни. Люди и плазмоиды — дружба навек. Ха-ха. Интересно, Малыша можно научить вербальному общению? Знаками, к примеру. Или даже звуками.
Я представил, как маленький «призрак» выписывает в воздухе буквы русского или гарадского алфавита, составляя из них слова, и хмыкнул. М-да, пока будем невербально. Силы ещё есть.
— Ты понимаешь, где находишься? — решил уточнить я.
— Да, мне говорили родители. Это что-то вроде большого летающего дома, внутри которого живут существа, которые не похожи на нас и желают нам плохого.
— У вас есть дома?
— Есть, — он передал мне картинку.
Странные, вычурные, изогнутые под немыслимыми углами и в то же время явно упорядоченные структуры, плывущие, вероятно, в глубине Юпитера.