Чужак из ниоткуда 5
Шрифт:
— Хм… при тех данных, что у них уже имелись, легко прийти к выводу, что, как говорите вы, русские, экспедиции настал п…ц. Полный. Короче говоря, все погибли. Но, конечно, надежда умирает последней.
— Вот! Надежда всегда умирает последней, пока трупы людей никто не видел. Или хотя бы обломки корабля. А тут — раз! — и «Горное эхо» на связи…
— Здравствуй, Кемрар, — ожило изображение Румарры. По лицу пожилого космолётчика пробежала короткая улыбка. — Ты и впрямь изменился. Но об этом как-нибудь потом. Обрадовали вы всех нас. Мы тут, честно говоря, с ума сходили… Но
Картинка с ксано Румарра исчезла, и её место снова заняла чёрная, усыпанная звёздами, бесконечность.
— Коротко и по делу, — сказал Юджин. — Я так понял, ты знаешь этого человека, Серёжа?
— Знаю. Савьен Румарра, легенда гарадской космонавтики.
Я коротко рассказал, что помнил из основных достижений Румарры.
Первый полёт к внешнему поясу малых планет и астероидов, расположенного за орбитами газовых планет-гигантов.
Первое исследование этого пояса, что дало Гараду практически неисчерпаемые запасы пресной воды и различных полезных ископаемых.
Первый полёт на границу того, что в Солнечной системе называется гелиосфера — туда, где солнечный ветер от Крайто-Гройто замедляется, сталкиваясь с уже межзвёздным пространством.
Первое сверхглубокое погружение в атмосферу Брагуд-Ло — самого крупного газового гиганта в системе Крайто-Гройто.
Много чего ещё.
Ему было двенадцать земных лет, когда началась Последняя Война, и он помнит те времена, когда планета делилась на Восточный Гарад и Западную Коалицию.
— Между прочим, до сих пор летает. Претендовал на должность командира «Горного эха», но Совет Гарада решил, что на этот раз дома он нужнее.
— Обиделся? — поинтересовался Сернан. — Я бы обиделся. Дело астронавта — летать.
— Это ты так говоришь, пока мы не познакомились поближе с гарадцами, — мудро заметил Быковский. — Мы не просто космонавты и астронавты. Мы — посланцы Земли. Наказ своего президента помнишь? Вот и соответствуй. Летать каждый может. А ты попробуй не только летать, но и жить.
— За что я вас, русских люблю, — сказал Юджин, — что вы из всякого простого вопроса готовы сделать сложный философский в любую секунду. А потом ещё и спор по нему затеять. Желательно, под водку.
— Ага, — согласился Быковский. — Есть в нас такая фигня. Водки нет, а фигня есть.
Мы добрались до Цейсана за пятьдесят восемь земных часов.
Связь с Ксарией установили задолго до этого — сразу после того, как взяли курс на планету, и поддерживали её во время всего полёта.
Как и связь с Гарадом.
Раньше
Оказалось, я плохо знал своих соотечественников.
Наше возвращение произвело фурор.
Видимо, сказался эффект «чудесного спасения», когда большинство было уверено в гибели первого в истории межзвёздного корабля и его экипажа, а оказалось, что и корабль уцелел, и экипаж вместе с членами экспедиции выжил.
Да, трое погибли, очень-очень жаль, но большинство всё-таки выжило.
Сенсация, в особенности, если она носит позитивный характер, всегда даёт людям дополнительную энергию, желание жить и работать. Делает их счастливыми, наконец.
Кто не любит быть счастливым? Нет таких.
Вот и получается, что источником счастья для миллиардов гарадцев послужили мы, трое землян, вернувших домой «Горное эхо» и его экипаж. То, что один из этих землян, по сути, является гарадцем, только добавило интриги.
Интриги с привкусом тайны.
Причём тайны, разгадать которую не представляется возможным.
Потому что даже ушедшая далеко вперёд по сравнению с земной гарадская наука не могла предложить ни единой хотя бы относительно приемлемой гипотезы, которая бы объясняла факт переноса сознания погибшего инженера-пилота Кемрара Гели с планеты Гарад в тело тринадцатилетнего земного мальчишки Сергея Ермолова. Тоже, как выясняется, погибшего.
Не говоря уже о том, что найдена, наконец, прародина гарадцев, которую они потеряли в незапамятные времена!
А вместе с родиной — кровные родственники. Братья и сёстры. Люди. Такие же, как сами силгурды.
Так что нас встречали с той же искренней радостью, с которой встречали первого космонавта Земли Юрия Алексеевича Гагарина.
Или первого космонавта Гарада Сентана Ирма.
Или тех, кто вернулся победителем с полей Второй мировой войны на Земле и Последней Войны на Гараде.
Планетолёт с пафосным и гордым названием «Звезда Цейсана» пристыковался к «Горному эху» мягко и даже нежно.
Мы видели на главном обзорном экране, как он приближается, сверкая носовыми огнями: красный-зелёный, красный-зелёный, красный-зелёный — серебристая птица с вынесенными на кронштейнах, напоминающих короткие крылья, маневровыми двигателями и каплевидной рубкой, утыканной антеннами сенсоров.
Под ним и под нами простирался Цейсан.
Знакомый вид для меня, незнакомый и удивительный для моих товарищей.
Красно-бурые «марсианские» равнины, исчерченные высохшими руслами рек, среди которых там и сям поблёскивали настоящие, живые реки, полные воды.
Пики гор, отбрасывающие чёрные тени на песок, словно обрызганный красной и зелёной краской в местах скопления оксида железа или оксида хрома (два самых распространённых минерала на Цейсане).
Завораживающий ритмичный узор разноцветных барханов — коричневых, светло-жёлтых, оранжевых, красных, зеленоватых.
Тёмно-зелёные пятна новых рукотворных оазисов и редкие фиолетовые — остатков реликтовых лесов, произраставших на Цейсане ещё до нашего появления на планете.