Чужая невеста для сына герцога

Даниярова Рута

Одну из них, темноволосую, он не узнал, но золотистые волосы Ильесты, рассыпавшиеся водопадом, сразу приковали его взгляд.

Он бросился к жене, отбросив меч в сторону, опасаясь самого худшего, того, что он не успел, и с ужасом увидел, как из раненого запястья Ильесты стекает кровь в небольшую чашу на полу.

Рука Иль была чуть теплой.

— Иль, любимая, ты меня слышишь? — с отчаянием прошептал он.

— Как трогательно! — услышал Эдрик за спиной скрипучий голос. Он обернулся и увидел Тай-вээса, главного ловца тьмы. В руках у жреца был кинжал

—

Сын герцога, ты умрешь вместе с моей аэсти. Извини, я не планировал твою смерть. Жаль, что ты оказался умнее и сумел нас найти, но ты не сможешь мне помешать. Скоро никто не сможет мне помешать, — Тай-вээс хихикнул, и

Эдрику показалось, что старик безумен.

— Если вы сделаете хоть шаг вперед, я перережу горло вашему герцогу, — сказал жрец, глядя куда-то за спину Эдрика.

Тай-вээс приблизился в нему и приставил острие кинжала к шее, легко надавив. Эдрик почувствовал, как лезвие укололо его. Кажется, пошла кровь.

В это время метнулась тень, и тьори вцепилась в горло ловцу. Тот захрипел, пытаясь сбросить дикую кошку, но та не выпускала свою добычу, пустив в ход зубы и когти. Тьори глухо рычала, на шее у нее появился драконий хохолок.

Шу-вээс упал, кинжал, звякнув, выпал у него из рук.

— Отвяжите девушек, — скомандовал запыхавшийся Шу-вээс.

— Прости меня, мальчик. Я уже не так молод, чтобы поспевать за тобой, — виновато сказал он Эдрику.

Тот, склонившись над Ильестой, уже перевязывал ей руку куском ткани, оторванным от своей рубахи. Ему мешала тьори, которая, оставив свою жертву, тоже бросилась к Иль и стала тереться о ее руку. Морда Уллы была окровавлена, но она ластилась к хозяйке, как большая кошка.

— Значит, ты все же решился пролить кровь аэсти и кайэ-эсти? — спросил Шу-вээс, склонившись над Тай-вээсом.

Удивительно, но, несмотря на страшные раны, ловец тьмы был еще жив. По его лицу текли слезы, смешиваясь с кровью.

— Разве тебе не хотелось усилить свое могущество? — прохрипел он, глядя на Шу-вээса. — Не пить каждый день отвары айчамы, чтобы потом перестать различать сны и явь? Не бояться больше серых магов?

— Я никогда не прятался от них в горах, — покачал головой старый жрец.

Он наклонился и снял с груди Тай-вээса ожерелье из черных кристаллов. Тот захрипел, пытаясь что-то сказать, но из его горла вырывались только булькающие звуки. Через мгновение ловец тьмы затих.

— Он мертв? — спросил подошедший Гийом.

— Да. Хотел смешать кровь безропотной, кайэ-эсти, и герцогини, чтобы многократно усилить свое могущество. Об этом ритуале написано в старых книгах, но никто не знает, правда ли это. Тай-вээс был слишком слаб и решил любой ценой подчинить себе магию.

Шу-вээс подошел к лежащей без сознания Мариссе. Коснулся ее ожерельем, снятым с Тай-вээса, и железный ошейник задымился. От него пошел пар, и он на глазах стал таять. Девушка закричала, открыв глаза, и схватилась рукой за горло. На месте железного ошейника остался

только красный след.

— Где я? — растерянно спросила она. — Почему мне так больно?

— Госпожа, сейчас я перевяжу вас, и мы поедем к лекарю, — склонился над ней Гийом, перерезая веревки.

Вскоре небольшой отряд седлал коней. Невысоких лошадей и связанных ловцов тоже брали с собой в путь, привязывая поводья.

Улла держалась поодаль, облизывая черную лапу со смертоносными когтями. Солдаты опасливо косились на нее, лошади нервно перебирали тонкими и ногами и мотали гривами, чувствуя близость зверя.

— Надо поторопиться, ее светлость потеряла много крови, — сказал Эдрик. Он крепко прижимал к себе Ильесту, баюкая, как маленького ребенка.

Мариссу взял в седло капитан Арик.

— Пресветлый. погоди немного, я хочу кое-что здесь закончить, — сказал вдруг Шу-вээс.

Жрец сделал несколько шагов к мельнице, протянул вперед ладони, и тут же полуразрушенная деревянная постройка запылала ровным зеленым пламенем. Лошади испуганно заржали и забили копытами, пополз удушливый дым. Несколько мгновений Эдрик зачарованно смотрел, как от пламени трещат и съеживаются бревна. Ничто не должно больше напоминать об этом страшном месте, где чуть не погибли его жена и будущий ребенок.

Он чувствовал облегчение, прижимая к себе Ильесту. Эдрик постоянно проверял, бьется ли ее сердце, но ровные удары говорили, что жена жива.

Он уже развернул коня к речушке, но вдруг услышал крик одного из солдат:

— Ваша светлость, смотрите!

Эдрик обернулся и увидел, как из пламени и дыма, шатаясь, выползла фигура человека.

Он спустился с коня и осторожно уложил Иль на траву, бросив:

— Присмотрите за ее светлостью!

А сам бросился вперед. Почему-то он знал, что это важно для него.

Несколько солдат побежали за ним, но Эдрик успел первым.

Склонившись над судорожно кашляющим мужчиной в дымящемся плаще, он вгляделся в лицо, перепачканное черной копотью. Клочки светлых волос местами обгорели, на лице вздулись волдыри от ожогов, но он узнал этого человека.

— Верг, что ты здесь делаешь? — изумленно спросил Эдрик.

37.5

— Верг! Что ты здесь делал? Это ты привез сюда мою жену? — Эдрик приставил к лежащему на земле Вергу меч. Он был почти уверен в причастности Алтиса, но хотел сам услышать ответ

— Эдрик…Ты все же успел. А я нет. Кто же знал, что начнется пожар. Я бы уехал, когда все закончилось. Для меня бы тоже все закончилось…

— Зачем? Кто тебе приказал? Ответь мне правду, и ты умрешь быстро, как мужчина. Или я отвезу тебя в Алуэту, к палачу.

— Да, это я привез твою герцогиню, — Верг сильно закашлялся.

— Я считал тебя своим другом, Алтис. Также, как и Дайниса.

Эдрик не мог поверить. Он и Верг вместе росли, учились сражаться. А сколько было веселых бесшабашных гулянок вместе с Вергом и Стордом! В последний год Алтис, правда, немного отдалился от них из-за своей службы у графа Оллена.