Чужая невеста для сына герцога

Даниярова Рута

— Дорогой подарок способен скрасить любое расставание, — заметил Равьер.

— Ага, пресветлый. Вот поэтому я всегда обхожусь шлюхами.

* * *

Корабль «Ласточка» стоял у пристани, покачиваясь на волнах. Над ним развевался голубой флаг с тремя серебристыми шпилями — знак того, что судно направляется в Серебряный храм. Корабль не выглядел не слишком изящным, зато крепким и надежным, как и его загорелый капитан Таций Мерт.

— Господин Мерт, светлого дня, это мой спутник Амьер, — представил капитану Дайнис своего спутника.

Неожиданно

налетел сильный порыв ветра, и Равьер потуже завязал шнур капюшона.

— Ваша каюта ждет вас. Тим, проводи этих господ в каюту на верхней палубе! — обернулся капитан к одному из матросов.

Пилигримы понравились Мерту. Бывалый моряк, он сразу оценил крепкие фигуры мужчин. Наверняка они умеют держать в руках боевые двуручные мечи, а не только дубовые молитвенные посохи, испещренные выцарапанными молитвами пресветлой Кайниэль и клятвами принятых обетов.

А то, что один из них повязал лицо темной тканью под капюшоном, не смущало капитана. За эти годы он немало повидал больных и искалеченных людей, стремившихся попасть в Маштар.

Корабль немного покачивался, торопясь отплыть.

— Легкого нам пути, ваша светлость! — прошептал Дайнис, оборачиваясь к своему спутнику.

— Теперь я просто пилигрим Амьер, не забывай об этом.

Лебедки заскрипели, поднимая тяжелый чугунный якорь. Корабль расправил паруса и медленно отошел от пристани.

Порт стал удаляться и постепенно растаял в сером тумане.

Волны слегка покачивали «Ласточку», свежий морской бриз нес с собой приятную прохладу. Пахло морской солью, над волнами кричали чайки, бросаясь на крошки, которые им кидали пилигримы, стоящие на борту.

Дымное море было спокойным, день ясным.

Матросы внизу слаженно заработали веслами.

Они затянули песню:

Не жалейте меня, коль умру молодым,

Отправляюсь за море, сквозь тающий дым,

Пусть владыка морей будет милостив к нам,

Пусть несется корабль по зеленым волнам,

Пусть богиня пресветлая нас защитит,

Пусть в тумане корабль не собьется с пути,

Пусть сияет нам ярко ночная звезда,

Пусть обратно домой мы вернемся сюда…

(1)

Дайнис задумчиво смотрел на ровные ряды волн с белыми барашками пены.

— Кстати, Амьер, перед отъездом из Алуэты со мной попрощался Гийом, ученик Шу-вээса. Мы с ним стали приятелями. Он сказал, что назад вернется только один из нас. Ему видение было какое-то.

— Это будешь ты, Дайнис. Мне больше незачем возвращаться в Алтуэзию…

1 — текст Руты Данияровой

36.3

Ильеста очнулась. Она ощутила, что лежит на чем-то твердом. Это была каменная скамья. Наверно, она давно так лежала, потому что тело затекло. Она хотела пошевелиться, но в тело впились веревки. Она поняла, что привязана к скамье.

Ее охватил ужас.

Сначала она подумала, что это опять страшный сон, но потом

увидела склонившееся над ней лицо. Лицо расплывалось в пламени факелов, но оно почему-то казалось знакомым

Удушливый аромат горьких трав забивался в легкие.

— Ну вот ты и с нами, аэсти, — раздался голос.

Иль узнала его. Это был главный ловец, жрец Тай-вээс.

Глава 37.1

Эдрик еле дождался окончания совета. Сегодня не было графа Оллена, любившего поспорить, но Камиер Бриас методично рассказывал о делах в провинциях и собранных налогах. Эдрик в который раз удивился памяти советника.

Затем он поехал к ювелиру выбрать подарок для жены. Он заказал в Шимаруте красивые украшения, но их еще не доставили, а Виолу так хотелось порадовать именно сейчас.

Улыбаясь, Эдрик вошел в спальню, комнату, держа в руках серебряную коробочку с серьгами. Герцогиням Алтуэзии положено носить рубины, но к глазам жены изумительно шли сапфиры. Эдрику хотелось подарить ей весь мир за то счастье, которое она ему принесла.

Он открыл дверь и увидел, что комната пуста. Наверно, жена гуляет с Тииной. Он направился к племяннице, но Тиина увлеченно слушала, как воспитательница Кайра читает историю северных земель.

— Тиина, ты знаешь, где Ильеста? — спросил он у Тиины.

— Нет, я не видела ее сегодня, — сказала девочка.

Эдрик спрашивал про жену у Тумоса и всех попадавшихся на пути слуг, но герцогиню никто не видел.

— Возможно, ее светлость пошла к тьори, — предположил Тумос, и Эдрик чуть ли не бегом отправился туда.

Конечно же, Иль отправилась к Улле. Тхоргх, он скоро начнет ревновать Иль к этой черной кошке!

Почему-то на душе у него было тревожно. Он успокаивал себя тем, что сейчас увидит издали стройную фигурку жены и золотистые сияющие волосы, которым не нужны никакие короны и диадемы.

Но Ильесты и здесь не было.

Улла рычала и металась по загону. Он никогда не видел тьори такой возбужденной. Она всем телом бросалась на стенки клетки, словно пытаясь разломать стальные прутья, и не обращала внимания на то, что с боков уже сочилась кровь.

Рядом в своей клетке шипел самец, у него топорщился черный гребешок на шее, показывающий, что зверь злится.

— Улла, что с тобой? — пробормотал Эдрик, но тьори не унималась. Она словно хотела всеми силами вырваться из клетки, снова и снова прыгая на дверь загона.

Эдрик приказал позвать Арика, капитана замковой стражи, и обыскать все вокруг.

Спустя немного времени к нему подбежал запыхавшийся стражник, молодой угловатый парень с бледным лицом.

— Ваша светлость, господин капитан велел позвать вас…там, у старой башни…господин Арик сказал, что вам надо это увидеть….

Эдрик схватил парня за грудки и хорошенько встряхнул.

— Ты можешь сказать, что там? — зарычал он.

— Там нашли женщину…Это не ее светлость, — залепетал парень.