Чужая осень (сборник)
Шрифт:
— Рябов, слишком много трупов в один день. Может быть, хватит? — обращаюсь я к Сереже, который сегодня, похоже, только и делает, что изучает обстановку, максимально приближенную к штыковой атаке из-за угла.
— Ножка маленькая, в кроссовочке, — бормотал Сережа, стараясь не оставлять собственных следов. — Выходит, Саша зря торчит у Дубова?
— Нет, не зря. Наверняка, они этим не ограничатся, потому что ведут себя, как бешеные. Вполне возможно, что следующие на очереди… Срочно поставишь охрану у Леонарда, к Оксане, она не один месяц была с Дубовым, да и Ромке подвел ее Горубнов по моей просьбе.
Даже не взглянув на своего бывшего хозяина, подписавшего собственный приговор, я, не торопясь, вышел на улицу.
— У нас не хватит людей, — устало сказал появившийся минут через
— Куда ты едешь? — разозлился я на чрезмерную молчаливость Рябова, и тут же заорал «Стой!», да так, что Сережа вдавил тормоза с силой, бросившей нас на лобовое стекло. — Выходи, пересаживайся к ребятам и действуй. Ты же все понял, Рябов, и перестань играть в мою охрану, сам говоришь, людей не хватает.
Я буквально выбил плечом Сережу на мостовую и от волнения газанул со второй скорости, потому что только сейчас до меня дошло, что прежде всего они пойдут уничтожать главную улику — картину Айвазовского, и если я не успею, Студента от срочного переселения в рай не выручит даже Господь Бог.
Спокойнее, уговаривал я сам себя, спокойнее, ты же тоже профессионал, бывший, впрочем, но все-таки. Главное, успеть, эти гады боятся стрелять, но не стану с ними заниматься фехтованием, так что спокойнее.
Я бросил машину в квартале от дома Студента, совершил быструю пробежку и тихо поднялся вверх по лестнице. Позиция хоть куда, стоим им появиться перед дверью, как можно смело всадить в спины всю обойму. Отдышавшись, я увидел, как из-под двери квартиры моего главного эксперта поползла струйка дыма, и понял, что совершил непростительную ошибку, не посмотрев, горит ли в окнах свет.
За неплотно прикрытой дверью было тихо, я присел на корточки и осторожно толкнул дверь вперед, плотно сжав рукоятку пистолета. Правая привычно легла на лезвие ножа. В комнате прямо на полу горел огонь, над лежащим ничком Студентом склонилась черная фигура с громадным ножом. Я бросился в дверной проем, в прыжке разминулся с мгновенно пущенным ножом, и еще в воздухе глушитель издал глухой звук. Реакция противника была молниеносной, метнув нож, он тут же бросился рыбкой вперед, и пока я переворачивался на бок, неловко выпустив вторую пулю, он исчез в дверном проеме. Подхожу к двери, прислушиваюсь, и до меня доносятся тихие звуки уходящих внизу торопливых шагов. Полусвешиваюсь из окна, но двор никто не покидает. Прикладываю пальцы к виску Студента, пульс прощупывается, быстро тушу начинающийся пожар, закрываю дверь, слизывая кровь с порезанной собственным ножом ладони и замираю: в дверной коробке на уровне плеча торчит громадный нож. Второго такого в городе просто быть не может. Чтобы оставить подобный сувенир в чьем-то теле, можно выбрать оружие и подешевле, шутка ли, четыреста долларов. Это «Барракуда», которую я подарил Рябову.
Холст лежал у самой двери в комнату, по-видимому убийца потерял его во время прыжка. Я еще раз коснулся головы Студента, и он глухо застонал. Отправив «ЗИГ-Зауэр» в уютное место под мышкой правой руки, достаю из необъятного кармана куртки рацию.
— «Молния» вызывает «Май».
В тихом потрескивании мембраны раздался короткий ответ: «Слышу, „Молния“». Даже коротковолновый передатчик не смог бы до такой неузнаваемости изменить интонации Рябова.
— Где ваш шеф?
— В спортзале.
— Вы у Оксаны?
— Да.
— Трое срочно к Студенту.
Окончательно легкая дрожь в пальцах унялась уже в машине. Куда он отправится сейчас? Самый верный ход — немедленно затаиться, но если мои предположения подтвердятся, ловушка у Дубова должна сработать. Такая ситуация бывает во время игры в преферанс: либо противник выпутается на «мизере», либо мы его поймаем по единственному раскладу. У нас просто нет другого выбора.
— «Молния» вызывает «Удар», — на этот раз прибегаю к помощи чешского передатчика, и через полминуты снова повторяю позывные Саши.
— Слушаю.
— «Удар», все тихо?
— Да.
— Он может скоро появиться. Едем к тебе. Постарайся задержать.
— Понял.
— Он хорошо подготовлен. И не удивляйся, если ты его узнаешь. Конец связи.
Мы мчались к Дубову, оставив одного парня у Студента, я еще не был
— Ребята, хоть это очень серьезный противник, вы обязаны взять его только живым, — торопливо бросил я, петляя за «Жигуленком» по узким улочкам, — сейчас мы выжмем его за город, и там…
Размышлять вслух, конечно, было гораздо легче, чем совершить задуманное. Главное — успеть на трассе. У нас есть всего двадцать километров, разделяющих КП и город, сейчас глухая ночь, и каждая машина, проезжающая мимо контрольно-пропускного пункта ГАИ, подлежит регистрации. Нужно успеть.
«Волга» уверенно догоняла его машину, я вышел в левый ряд и начал осторожно прижимать «Жигули» к обочине. Но он спокойно держал руль и даже имитировал выход на мою полосу. Спидометр бесстрастно показывал, что пятикилометровую фору жизни на трассе он уже получил.
— Пугните его, — бросаю я, выжимая акселератор до упора и красная стрелка дрожит на цифре сто сорок: мне удалось немного вырваться вперед. Саша, сидящий ближе всех к нему, целится в кабину водителя «Жигулей», и насадка глушителя даже на такой скорости держится буквально в нескольких сантиметрах от «ветрячка». Он резко тормозит, но и я успеваю сбросить скорость, тогда противник, быстро сориентировавшись, пытается развернуть машину, подарив мне несколько лишних секунд. Включив заднюю скорость, я подставляю багажник, и теперь ему остается или попытаться обойти меня по обочине, или сдавать назад. Последнее было бы более желательно, тогда погоне сразу наступит конец; на задней скорости он далеко не уйдет. Однако он не торопился встретиться с нами вплотную, поэтому попытался обойти «Волгу» по грунтовке, усеянной множеством мелких камешков. Но в это же время я подаю машину немного назад, его левое колесо скользит по мокрой земле, тщетно пытаясь найти опору. Все, погоне конец. Сейчас он попытается уйти в поле, и здесь у него фора: нужно только открыть дверь и — дорога открыта. Эти лишние несколько метров, разделивших нас на старте, могут помочь ему уйти: бегать этот человек умеет.
Он все рассчитал правильно, только не учел одной мелочи: весенняя земля — это не гаревая дорожка, огромные черные комья налипали на обувь пудовыми гирями и хотя расстояние между ним и ребятами практически не сокращалось, они будут гнать убийцу до тех пор, пока он не рухнет. Я с трудом пытался держаться сзади своих телохранителей, но они ушли вперед, мне приходилось еще бежать, когда он, решив сэкономить силы, остановился, дав дыханию короткую передышку перед решающей схваткой. Да, парень не дурак, понял, что просто пристрелить его могли бы прямо на трассе, и нужен он нам в состоянии, позволяющем открывать рот. Несмотря на ненадежность опоры, он хорошо заученным одновременным движением ног вывел из строя сразу двух ребят, высоко подпрыгнув в воздух: после таких прямых в голову пару минут они не бойцы. Саша парировал несколько коварных движений, но все-таки пропустил жестокий удар левой ноги. Все, я против него тоже долго не выстою, и тогда мы вряд ли еще свидимся. Выхватываю пистолет: с прострелянной ногой он сможет говорить. Нас разделяло всего несколько метров, и, увидев пистолет в моей руке, он мгновенным броском вперед попытался сократить это расстояние. Выстрел с бедра глухо прозвучал одновременно с его прыжком, и пуля остановила движение ловкого тела буквально у моих ног. Этот низкий прыжок стоил противнику жизни, им была куплена очень легкая смерть: пуля, направленная в ногу, прошив глаз, выбила стенку затылка. Дрогнувшей рукой я несколько раз попытался прикурить, но огонек гас на холодном весеннем ветру, и ребята уже подошли ко мне: грязные, побитые и недовольные что я нарушил собственный приказ.