Чужая осень (сборник)
Шрифт:
— Не сумел выяснить, это знает только Пеца. Самый здоровый, с усиками. Он везде с Колотовкиным.
— Ребята, постарайтесь и усатого не зацепить. Хватит с нас Чена.
— С тебя, — ухмыльнулся Рябов, хлопком загнал обойму, послал патрон в патронник и глубокомысленно заметил: — Не помешало бы помыться.
— Всему свое время. Мы-то, может быть, помоемся, но Колотовкину я этого шанса не оставлю. Его даже в морге шпарить из шланга не будут. Олег, куда они нас хотели определить?
— В подвале люк. Заливается цементом.
— Рябов, по-моему, в самый раз заняться плагиатом. Да и спокойнее, когда подвала под подвалом вообще не останется.
— Олег, наша машина на улице? — спросил Сережа.
— Да, они хотели ее покурочить, но я не дал. Сказал, себе выкуплю у Витьки.
— Рябов, я вообще не понимаю, зачем мы сюда прибыли на автомобиле?
— А куда бы я дел радиомаяк? — удивленно ответил вопросом на вопрос Сережа.
— Боюсь только, что они сразу ринутся не сюда, а в подвал.
— Так это нам и надо, — ответил вместо Сережи Олег.
— Если войдут сюда, успеем их вниз проводить. Сойдут в подвал — сверху с ними легче разговаривать.
— Но там Вершигора. Он нам нужен живым.
— Поэтому постарайся не стрелять. Мы сами управимся.
Я вздохнул, словно этими словами Рябов огорчил окончательно, зачем тогда, спрашивается, он так усиленно дрессирует меня в тире.
— А если сорвется?
— Тогда наш сигнал получит группа захвата. Я же оставил радиомаяк в машине. Они уже, наверняка, блокировали все выходы. Так что, если побегут…
— Группа захвата? — округляю я глаза. От Рябова и такой вариант возможен, однако Сережа делает обидчивый вид и чуть ли не с горечью в голосе произносит:
— Ты хочешь сказать, что мои ребята сработают хуже, чем менты?
21
Когда группа Колотовкина буквально слетела в подвал, чтобы превратить нас в бесплатное приложение к предстоящим работам по укреплению фундамента, мы бесшумно залегли у двери и Рябов мосфильмовским голосом рявкнул: «Ахтунг!» На этом его познания немецкого очевидно завершились, поэтому он чуть тише добавил: «Не шевелиться».
Иностранное слово оказало свое магическое действие, я уверен, если бы Сережа произнес нечто вроде «Внимание», в ответ тут же последовали выстрелы. Банда на мгновение растерялась, но и этого хватило, чтобы мы с Олегом в две глотки заорали: «Стоять!».
Правда, двое оказались слишком нервными, они одновременно зашевелили руками, но после дуплета Рябова только ноги одного из них несколько раз конвульсивно дернулись и на этом сопротивление банды Колотовкина подошло к концу.
— Пеца, — приказал Олег, — вынеси сюда Вершигору.
Усатый телохранитель Колотовкина даже не сдвинулся с места.
— Ты что, оглох? — начал сердиться я, наводя на него ствол пистолета.
Пеца посмотрел на Витьку,
Колотовкин был подавлен. Если недавнее происшествие еще позволяло надеяться на победу в схватке, то сейчас он понял, что это финал, но продолжал держаться с таким видом, будто не мы его зажали в этом филиале братской могилы, а совсем наоборот.
— Ну и что дальше? — совершенно спокойно произнес он.
— А дальше мне нужно узнать имя нашего общего друга. Но не просто имя. Мне необходимы доказательства.
— А ты что, судья? — расправил в улыбке свои тонкие губы доктор.
Прекрасно держится, такого парня в союзниках иметь — одно удовольствие. Жаль…
Когда Пеца поравнялся с Рябовым, тот небрежным движением оглушил его, ловко подхватил Вершигору и опустил его на рухнувшего телохранителя Колотовкина.
— Виктор, поднимайся, разговор есть.
Колотовкин шел по лестнице с явной неохотой, и походка его была настолько легка и расслабленна, насколько сильным было внутреннее напряжение. Подталкивая Виктора пистолетом в его собственное логово, я догадывался, каким непростым будет предстоящий разговор.
— А теперь продолжим нашу беседу. Кто же стучит тебе из моих?
Виктор молчал, понимал, что мне нужно от него только одно-единственное имя, и чем скорее его он произнесет, тем быстрее я перестану быть заинтересованным в хорошем самочувствии собеседника.
— Тебе нужны доказательства? — наконец-то решился Колотовкин, — сейчас ты их получишь, они в этом столе.
Как же, так я тебе и поверил, выхватит из ящика какую-то стреляюще-колющую железяку и начнет со мной воевать. Я улыбнулся, вдавил глушитель в живот кандидата наук, тщательно прошелся по его телу свободной рукой, отошел в сторону и открыл ящик стола. Бумаг там лежало столько, что впору сдавать их за талон на дефицитное издание.
Когда роешься в таком количестве документов, явно имеющих большую ценность только для старьевщиков, волей-неволей отвлекаешься. Ага, вот и нож какой-то ржавый, много бы ты им навоевал. Таким оружием только студенток на третьем месяце пугать, если они трезвые. Все-таки я не дал Колотовкину использовать его последний шанс.
— Будем считать, что твоя шутка удалась и несколько минут ты выиграл. Так сказать, дум спиро сперо. Имя?
Виктор отрицательно покачал головой.
— Пойми, это все его работа. Он специально стравил нас, как собак, чтоб мы уничтожали друг друга.
Виктор нагло щурился, и я понимал, что традиционными методами ему язык не развяжешь, это не Дубов, Колотовкин замешан из того же крутого теста, что и Вершигора. Я даже не обернулся, когда услышал сзади шаги. Уж чью-чью, а походку Рябова хорошо знаю.