Чужая роза
Шрифт:
Но тогда получается, что я мешаю Абьери наладить свою жизнь? Сердце болезненно заныло.
«Вот и пришла пора уходить, Леся. Хватит отговорок. Абьери нужен законный брак, а тебе нужно вернуться домой. А то, что было между вами… Что ж, не все сказки заканчиваются словами «и жили они долго и счастливо».
Я сжала руки, пытаясь смириться с мыслью, что скоро нам с герцогом придется расстаться. Странное дело. Только сейчас я со всей очевидностью поняла, как сильно привязалась к Абьери.
Как быстро привыкла к его силе и страсти, как влюбилась в свет его глаз и пропиталась тьмой призрачной маски.
Наверное,
Абьери должен жениться… Ну конечно, он же герцог. Ему ведь нужно продолжить род. И для этого просто необходима какая-нибудь прекрасная контесса — чистая и непорочная, как белая лилия. Даже в этом между знатью и простолюдинами пролегала огромная пропасть. Если у бедняков добрачные связи и наличие амири не порицались, то у богатых идеалом невесты и жены считалась бесстрастная, почти бестелесная Мадонна. Видимо, аристократы хотели быть уверены в том, что в наследнике рода не будет примесей чужой крови. Что ж, двойные стандарты действуют во всех мирах. Чему тут удивляться?
Я утерла повлажневшие глаза и вздохнула. Вот и подходит к концу моя нежданная ветерийская сказка. Я ведь знала, что рано или поздно она закончится. Так почему же так больно?
***
Почти всю ночь я не спала, продумывая план своего ухода, и лишь под утро забылась тяжелым беспокойным сном, а когда открыла глаза, солнце было уже высоко.
— Ох и горазда же ты спать, — послышался с балдахина насмешливый голос.
— И тебе доброе утро, Бруно, — хмыкнула в ответ. — Не знаешь, где герцог?
— Они с Марко заперлись в подвале и пытаются распутать сплетения магических потоков, охраняющих дом.
Нетопырь повис на балдахине вниз головой и уставился на меня своими круглыми глазами.
— А Гумер?
— Это черное недоразумение тоже с ними, — пренебрежительно махнул лапой Бруно и без перехода спросил: — Чем займемся? Хочешь погулять по городу?
— Неплохая идея. А ты уверен, что тебе можно выходить из дома?
— А почему нет? Я создание вольное, никому не принадлежащее, — вскинулся Бруно, но тут же добавил: — Точнее, временно подчиняющееся магии Форнезе, но это сущие пустяки. Если хочешь, я сообщу твоему любовнику, что мы отправляемся на прогулку. Рискну, так сказать, здоровьем.
На меня уставился хитрый взгляд.
— Что ж, попробуй. А я пока позавтракаю. Надеюсь, невидимая Мария не откажется меня покормить.
Я изо всех сил пыталась побороть засевшую в душе тоску и делала вид, что радуюсь жизни. Хотя, кого я обманываю?
— Она не то чтобы невидимая, скорее, не совсем живая, — поделился сведениями Бруно.
— Это как?
— Как-как… Обыкновенно. Призрак она. Форнезе ее призвал, вот она ему и служит.
— Интересно, — протянула я.
Неужели в Ветерии разрешена магия смерти? Вот уж не думала…
Я только собиралась узнать у Бруно подробности, но нетопырь взмахнул крыльями и растворился в воздухе прямо у меня на глазах, а спустя пару минут появился на том же месте и деловито объявил:
— Ну все, я договорился. Форнезе не против нашей прогулки, Абьери — тоже. Велели взять карету
Через час мы с Бруно уже ехали по улицам Риды и любовались местными красотами. Днем город выглядел иначе, чем ночью. Вчера, когда я рассматривала столицу, темнота и магический свет фонарей сглаживали различия, делая Риду похожей на мегаполисы моего мира, а сегодня яркий солнечный свет безжалостно обнажил сотни отличий и подчеркнул иномирную чужеродность. Здания, люди, одежда, речь — все было другим. Красивым, но другим.
— Эй, как там тебя? Никколо? — высунувшись из окна, крикнул Бруно кучеру. — Ну-ка, сверни вон к тому парку!
Нетопырь указал крылом на зеленеющие аллеи, по которым прохаживались нарядно одетые дамы.
— Пора познакомиться с прелестницами поближе, — тоном заядлого сердцееда заявил Бруно и повис на шторке. — Я слышал, столичные ньоры весьма недурны.
— И как ты собираешься с ними общаться?
— А ты мне на что? — насмешливо сверкнул глазами мелкий наглец. — Подойдешь поближе, познакомишься с дамочками, тут же начнутся расспросы: — «Ах, что за чудесное существо? Где вы такого взяли? Можно его подержать?». Ну а дальше меня начнут тискать, гладить, прижимать к груди и… Ты куда свернул, болван? — отвлекся он на кучера. — Я тебе что говорил? Давай направо, дурень!
Повинуясь пронзительному окрику, карета резко повернула, накренилась, проехала так пару пьед, но устояла, и вскоре я уже спрыгнула на серые плиты и огляделась по сторонам. А посмотреть было на что. Рида стояла на шести холмах, расположенных на равном удалении друг от друга, и мы остановились рядом с одним из них. «Улица Капорнино, — с умным видом изрек Бруно, царапая мое плечо своими острыми коготками. — Здесь совершают утренние прогулки все знатные ньоры столицы. Вон, видишь, Леранский собор? Он считается главным в Ветерии, и жительницы Риды любят останавливаться у его стен для молитвы. По крайней мере, эту версию они озвучивают своим мужьям».
Бруно многозначительно сверкнул глазами, а я усмехнулась и посмотрела на виднеющийся впереди собор. Его огромный круглый купол словно парил над городом, сияя в солнечных лучах, а мощные мраморные колонны даже издали казались внушительными.
— Ну, чего застыла? — поторопил меня Бруно. — Идем!
Никколо остался ждать, а мы с нетопырем свернули на усаженную цветущими деревьями аллею. По ней неспешно прогуливались одетые в дорогую одежду молодые девушки, на изогнутых фигурных скамьях сидели женщины в возрасте и пожилые мужчины, в воздухе стоял яркий аромат цветущих роз, а откуда-то справа слышался шум воды. Что там? Фонтан? Похоже, в столице они на каждом шагу.
— Чего тормозишь? — поторопил меня Бруно, больно впившись острыми коготками в плечо.
— Не командуй, — шикнула я на своенравного зверька, но послушалась его и вклинилась в ряды прогуливающихся дам. Аллея оказалась достаточно широкой, и я могла легко разойтись с идущими навстречу.
— Какая женщина! Просто полнолуние, а не женщина! — присвистнул Бруно, и я увидела тучную светловолосую ньору в необъятном платье, плывущую прямо на нас. Рядом с ней шла худенькая девочка с бледным печальным лицом. — Клянусь небесами, она будет моей!