Чужая роза

Росси Делия

Из грустных размышлений меня вырвала Мартина. Служанка принесла еду, и заодно рассказала последние новости. Оказалось, что Бьянка не успокоилась и дошла до наверейского кардинала. Несчастная женщина требовала причислить Джунио к лику мучеников, как пострадавшего за веру от рук служителей тьмы.

«Бедная Бьянка, — вздыхала Мартина. — Так убивается! И то сказать, Джунио, хоть и гулящий был, как кот, а все же ни за что ни про что пострадал».

А я слушала ее и думала, как по-разному проявляется человеческое горе. Кто-то

смиряется, а кто-то ищет виноватых и готов на все, чтобы их наказать. 

«Представляете, ньора Алессия, — в глазах Мартины мелькнул страх. — Бьянка кардиналу сказала, что это пес ньора герцога Джунио убил. Как думаете, она права?»

Служанка смотрела на меня в ожидании ответа, и я понимала, что она верит словам Бьянки. Еще бы! Ведь Мартина и сама считала герцога и Гумера дьявольскими приспешниками. А тут как раз все сошлось: и загадочное, похожее на ритуальное, убийство, и обвинения Бьянки, и приезд главного дознавателя.

Я попыталась, как могла, разубедить Мартину, но по ее взгляду поняла, что та осталась при своем мнении. Она так и ушла в твердой уверенности, что живет в вертепе чернокнижника.

Я приблизилась к окну и посмотрела на плетущиеся по стене внутреннего дворика бугенвиллии. Их малиновые цветы пышным ярким облаком парили над землей, разбавляемые зеленью листвы, и одним своим видом поднимали настроение.

Глупо переживать за Абьери. Он слишком знатен и силен, чтобы обвинения несчастной, выжившей из ума служанки, отразились на его репутации. Если бы убили не слугу, а какого-нибудь богатого ньора, тогда у дознавателей был бы шанс испортить герцогу жизнь. А Джунио… Нет, никто и пальцем ради него не пошевелит. Это же Ветерия. Тут жизнь простого человека стоит ровно столько, сколько хозяин готов за нее заплатить.

Стук в дверь заставил меня отвлечься.

— Ньора Алессия, ньор герцог распорядился устроить в вашу честь праздник, — заявила вошедшая в комнату Альда. — Я хотела бы обсудить, какие блюда вы предпочитаете видеть на столе.

— Праздник?

Я растерянно смотрела на майрессу. Та выглядела еще более бледной и неприступной, чем обычно, но мне показалось, что она недавно плакала.

— Да. В следующее воскресенье.

Альда крепко стиснула в руках магический блокнот и плотно сжала губы. А я вдруг представила, как буду сидеть за столом рядом с герцогом и улыбаться ему, понимая, что больше мы никогда не увидимся, и сердце больно сжалось.

— Ньора Альда, я полностью полагаюсь на ваш вкус. Знаю, вы не подведете ньора герцога, — взяв себя в руки, посмотрела на майрессу.

— Сделаю все, что в моих силах, — сухо ответила та. — Если у вас возникнут пожелания…

Она не договорила.

— Что ж, не буду мешать.

Майресса коротко поклонилась и направилась к двери, но я ее остановила.

— Ньора Альда, я хотела спросить…

— Да, ньора Алессия?

— У вас ничего не случилось?

По бледному лицу

прошла судорога.

— Нет, у меня все хорошо, — ответила Альда, но сделала это так поспешно, что только подтвердила мои подозрения.

— Ньора майресса, если вам нужен будет кто-то, кто сумеет выслушать, — сказала я. — Можете на меня рассчитывать.

— Спасибо, ньора Алессия, — чопорно кивнула Альда, но в следующую секунду ее губы задрожали, и она закрыла лицо руками.

— Ньора Альда!

Я кинулась к женщине и обняла ее, а несгибаемая майресса вдруг расплакалась и уткнулась мне в плечо. Худое жилистое тело содрогалось в моих руках, и столько отчаяния слышалось за короткими надрывными всхлипами, что мне стало не по себе.

— Ньора Альда, что случилось? Скажите, я постараюсь помочь.

— Вы не сможете, — задыхаясь, пробормотала Альда. — Моя дочь, Моя Джулия…

— Что с ней?

— Тринадцать лет назад, сразу после рождения, я отдала ее сестрам из монастыря святой Брунгильды. А вчера получила письмо… Моя девочка… Она при смерти.

Майресса отстранилась и попыталась взять себя в руки, но ее губы дрожали, а в глазах застыло безнадежное, пугающее отчаяние.

В душе все перевернулось. Вот тебе и «железная ньора, у которой нет сердца».

— Вы должны к ней поехать.

— Я не могу, — покачала головой майресса. Чувствовалось, что она уже жалеет о своей слабости. — Если ньор герцог узнает, меня выкинут из дворца и больше не возьмут ни в один приличный дом.

Это да. Майресса должна быть образцом честности и добродетели, а внебрачный ребенок вряд ли вписывается в эти понятия.

Я задумалась.

— Далеко находится монастырь?

— В Лереции. Это полдня пути.

— Хорошо. Я скажу ньору Абьери, что отправила вас с поручением.

Альда растерянно посмотрела на меня и спросила:

— С каким? Ньор герцог все равно не поверит.

— В этом монастыре есть особые святыни?

— Мощи святой Брунгильды.

— Мощи… А сестры что-нибудь раздают паломникам? Может, освященные кусочки ткани или что-то вроде того, — вспомнив свой мир, спросила майрессу.

— Да, — кивнула та. — Все желающие могу получить масло от лампады, что горит над мощами святой. Оно исцеляет от женских хворей.

— Ну вот я и скажу, что отправила вас за этим маслом.

Альда недоверчиво посмотрела на меня и спросила:

— А зачем вам мне помогать?

— У меня тоже есть дочь. И если бы она заболела, я хотела бы быть рядом.

Майресса долго молчала, разглядывая меня покрасневшими глазами, а потом поклонилась и тихо сказала:

— Спасибо, ньора Алессия. Я не забуду вашей доброты.

— Оставайтесь рядом с девочкой столько, сколько нужно. И не переживайте. Ваше место никто не займет.

Альда еще раз молча поклонилась и пошла собираться в дорогу, а я посмотрела на закрывшуюся дверь и вздохнула.