Чужая жена. Пари для графа
Шрифт:
Пришел в себя лишь когда увидел, как слезы потекли из глаз Эммы, а ее взгляд стал отрешенным, а затем она и вовсе зажмурилась, словно смиряясь со своей судьбой в виде меня. Идиот! Что я творю!
Я резко отстранился и вскочил с кровати.
– Если хочешь быть с ним, иди, я не стану держать.
Я видел, как дрожали ее руки, когда она пыталась схватить расползающуюся сорочку, проводил взглядом ее удаляющийся силуэт. Пусть лучше будет счастлива с другим, чем всю жизнь будет считать меня чудовищем. Я уверен, Герцог Актонский хорошо о ней позаботится, если рискнул навлечь императорский гнев и проникнуть во дворец
Немного успокоившись, я прыгнул на кровать и заснул.
– Желаю тебе счастья, Эмма.
И как я не настаивал, но на утро Император отверг мою просьбу аннулировать брак и предложил дождаться беглянки. Я видел, как он был раздражен и разгневан. Все-таки я не ошибся, Эмма запала ему в сердце. Вся надежда на то, что герцог хорошо ее спрячет, а Император не рискнет отправить стражников к нему в поместье.
___
37. Алекс Бреннон
Дни тянулись один за другим. Я лежал в своем столичном доме и практически не вставал. Обеспокоенный Макс пытался меня образумить, но бестолку. Без Эммы моя жизнь потеряла смысл. Я настолько привык к мыслям о семье, о нашей совместной жизни в поместье, что просто не мог жить, как раньше.
Сегодня утром ко мне приходила Анни, моя бывшая любовница, и предлагала свои услуги, будучи согласная трудиться за кров и еду. Я бросил ей десять золотых и попросил забыть дорогу к моему дому. Днем опять приехал Макс. Я слышал звук его голоса и сильнее зарылся в подушки и одеяла. Чтобы он не придумал, вставать я не буду.
– Алекс, друг. – друг был встревожен и обеспокоен. – Ты говорил, что Эмма и Герцог Актонский хотели пожениться?
Я поморщился. Не хотел заново тревожить эту рану. Эмма в моих мыслях навсегда останется доброй отзывчивой девочкой, моей женой, и никак более.
– Сегодня на балу Герцог объявил о своей свадьбе.
– Что? Император аннулировал мой брак? – впервые за последнее время кому-то удалось меня удивить.
– Нет. Герцог женится на дочери Герцога Бравурского.
– Что?! – вскричал я, пытаясь вскочить с кровати и, запутавшись в одеяле, попросту с нее свалившись. – А Эмма?
Макс развел руками. Не думая ни секунды, я набросил первый попавшийся камзол и помчался наружу, чтобы оседлать коня и нестись к дому Герцога. Он у меня получит сполна за то, что посмел обидеть мою Эмму.
– Алекс, Алекс, ты что задумал? – кричал мне Макс вслед, а я пришпорил коня и мчался вперед, лишь бы успеть забрать мою девочку. А Герцога я вызову на дуэль. Чтобы кровью смыл нанесенное моей жене оскорбление.
Подъезжая к столичному дому герцога, моя решимость окрепла. Бросив коня у крыльца, я постучал в дверь, и, не спрашивая дозволения, помчался по дому в поисках герцога.
– Герцог! Где ты, негодяй! Я вызываю тебя на дуэль!
Навстречу мне выбегали испуганные слуги и перепуганные домочадцы. Вот наконец появился и сам герцог. Безупречный вид, элегантный камзол, он выглядел впечатляюще в сравнении со мной, заросшим, с щетиной, всклокоченными волосами.
– Где Эмма? – первым делом выкрикнул я, спеша к нему навстречу. Но путь мне преградили двое охранников. Герцог сделал им знак, чтобы они отошли. Напрасно.
– Граф, что с вами? – с неподдельным удивлением в голосе спросил герцог, введя
– Где Эмма? – повторил я уже не столь громко.
Герцог пожал плечами.
– Я не видел ее наверное около месяца. С тех самых пор, как она попросила моей помощи незаметно покинуть дворец и подвести до вашего столичного дома.
– Что?! – вскрикнул я.
Управляющий мне рассказывал, что в тот день Эмма заехала в дом, взяла приготовленные поклажи и уехала на наемной карете, куда, не сказала.
– А вы разве с ней не любите друг друга?
Герцог пристально посмотрел на меня и сделал знак следовать за ним. Зайдя вместе с ним в рабочий кабинет, он плотно прикрыл дверь, сел за стол, жестом пригласив меня присоединиться, и наполнил два бокала вином. Я отказался. Мне нужен был трезвый ум, чтобы понять, где находится моя жена.
– Вы неверно истолковали мои слова, граф. Тогда во дворце я имел ввиду нашу сделку с Эммой. Видите ли были люди, крайне недовольные вашим влиянием на императрицу. Ваша жена обещала расторгнуть ваш брак, а взамен эти люди обещали не трогать вас и немного подождать.
– Но брак не расторгли.
Герцог кивнул.
– Нам было важно, чтобы вы лишились статуса Главного фаворита и перестали встречаться с ее величеством. Вы решили этот вопрос по-другому, нас это устроило. Что касается личного отношение к леди Эмме, то, не скрою, я был настроен к ней весьма благосклонно. Но она несколько раз дала понять, что она уже замужем и другой мужчина ей не интересен. И я прекратил бессмысленные попытки. Вы не представляете, какая женщина вам досталась.
– Представляю. – ответил я, и грустно вздохнул. И где же мне теперь искать Эмму?
Распрощавшись с герцогом, я обошел всех знакомых, поднял все связи, чтобы отыскать жену. По секрету мне сообщили, что месяц назад Император нанял лучших людей в своем деле, чтобы они отыскали Эмму. Но и им ничего не удалось отыскать. Словно и вовсе она не существовала.
В отчаянии, я решил съездить в ее родовое поместье. Я знал, что это самое дорогое для нее место, с которым связано много воспоминаний. Но и там меня ждало разочарование. Эммы не было и никто не мог предположить, где она могла остановиться. Денег у нее с собой не было, максимум двадцать золотых, и из-за этого мое сердце сжимал тяжелый обруч. Я понимал, с такими деньгами даже месяц протянуть сложно, не впутавшись в сомнительные истории.
Набравшись смелости, я попросила сэра Брика показать покои Эммы, в надежде там отыскать ответы. Милая комната, в светлых тонах, она была полностью в духе моей жены. Порывшись в комоде, в ящиках стола, я не нашел ничего кроме старых писем к старшей сестре и небольшой потрепанной книжицы. Открыв первую страницу, я замер, не зная, как поступить. С одной стороны, это слишком личное, но с другой стороны – вдруг с Эммой приключилась беда, а этот дневник может помочь ее отыскать.
Устроившись поудобнее в кресле, я начал читать. И с каждой новой страницей мой взгляд темнел, наполняясь злостью и презрением к самому себе. Вот она пишет, как важен для нее первый поцелуй. Как трепетно она собралась его сохранить для того, кого полюбит всей душой. Как тщательно, с любовью выбирала синюю ленту, которую повяжет на меч юноше, сорвавшему ее первый поцелй, чтобы он всегда помнил о ней. Лента лежала тут же, бережно вложенная между листами.