Чужая жизнь
Шрифт:
— Я уверена в этом. Увидимся! — На этом разговор закончился. Винона повернулась и ушла к брату.
— Твое приветствие было несколько холодным, не находишь?
— Я не мог поздороваться с ней иначе. Когда кто-то до меня дотрагивается, я ощущаю конвульсии. Я говорил тебе об этом, но с тобой такого не происходит. Наверное, потому… — он подумал о том, что нужно наконец произнести заветную фразу, великую фразу, — что ты особенная. Я уже сказал тебе это.
— Любое прикосновение вызывает у тебя конвульсии?
— Не только конвульсии, но и видение о том, что только что пережил тот, кто до меня дотронулся, — ответил Лукас и добавил: — Джозеф научил меня
— Хорошо, теперь, когда я знаю об этом, постараюсь больше ни с кем тебя не знакомить, ведь при знакомстве почти все дают руку и обмениваются поцелуями, а ты не сможешь ответить на приветствие.
По мере того как корабль приближался к острову, пейзаж становился все более похожим на рай. Птицы всех размеров и цветов собирались на заболоченной приливно-отливной зоне вблизи острова Салтес. Стройные королевские цапли серого цвета взлетали, когда проходящее мимо судно замедляло свой ход. Сотни фламинго, журавлей, серых ржанок, кроншнепов и королевских куликов с длинными изогнутыми клювами без всякого опасения двигались по этим неисследованным местам. Желтоногие чайки с серой спинкой и белой грудкой[57] издавали такие сильные и пронзительные звуки, что пассажиры, разговаривая между собой, не слышали друг друга. Оставалось только молча созерцать эту красоту и покориться ей. Величественные пеликаны с белым оперением и длинными изящными крыльями с черными точками парами летали над кораблем и иногда, на бреющем полете, чуть не задевали головы находящихся на борту людей. Пассажиры были свидетелями того, как эти мощные птицы бьют крыльями по воздуху и с размаху погружаются в воду, едва заметив свою добычу. То, как они входят в пикирующий полет и плывут некоторое время под водой, демонстрируя затем свое умение вылетать из нее, было весьма впечатляющим.
— Как красиво! — громко, чтобы Лукас мог его услышать в этом многоголосье, сказала Ориана.
— Я люблю тебя! — произнес он в этом шуме. Лукас посмотрел на девушку, ожидая ответа.
— Не слышу, что ты говоришь! Не правда ли, все это прекрасно? — Она коснулась своих ушей и продолжила любоваться уникальной картиной, открывшейся их глазам.
Лукас внимательно смотрел на девушку. Она была прекрасна и далека от той тревоги, которая была у него внутри. Юноша произнес «великую фразу», а она даже не знала об этом. Все внимание Орианы было приковано к этому удивительному представлению, которое давали пассажирам многочисленные пернатые, пока корабль проходил через их место обитания. Спустя несколько минут экспедиция достигла острова Салтес. Лукас был одним из первых, кто сошел с корабля. Для того чтобы Ориана не намочила ноги, он поднял ее на руки и перенес на берег. Когда девушка оказалась так близко от него, Лукас подумал о том, чтобы снова произнести «великую фразу». «Скажи ей о том, что любишь ее!» — говорил юноша сам себе. Но слова будто застыли во рту. Ему хотелось поцеловать Ориану. Лукас был опьянен ее ароматом, но не решился сделать это в присутствии стольких людей. Юноша убедил себя в том, что момент был не очень подходящим.
Пройдя через ракушечный пляж и миновав охранников, пассажиры сразу же попали на место раскопок. Дон Клаудио Гандариас приветствовал их следующими
— Сеньоры, вы должны знать, что результаты первого дня были просто потрясающими. Надеемся, что и сегодня нас ждет удача. Так что воодушевитесь, приступайте к работе и, если возникнут какие-то сомнения, консультируйтесь у руководителей групп. За работу!
Добровольцы отправились к своим участкам, где они начали раскопки в первый день. Ориана подошла к Виноне, но, как выяснилось, представлять ее кому-либо еще не было необходимости. Сестра Иктоми познакомилась со всеми, с кем ей предстояло работать, накануне приезда на Салтес. Брат находился далеко, так что игра в «знакомство» была ни к чему. Вскоре она приступила к работе, как и ее новые товарищи.
— Почему ты остригла волосы? — спросил Лукас.
— У нашего народа принято делать это в знак траура. Я обрезала то, что люди ценили во мне. Ради любимого я готова пожертвовать своей красотой, — ответила она на апсалоке.
— Я понимаю тебя, но Кендалю очень нравились твои волосы. Я это знаю. — Лукас подмигнул девушке.
Винона покраснела и ограничилась улыбкой. Виктор, Лео и Джимми, когда Лукас перевел им слова Виноны, тоже вступили в разговор, но при этом продолжали с силой скрести землю мастерками, которые им выдали.
— А мужчины тоже стригутся, если умирает близкий человек? — спросил Виктор по-английски.
— В древности мужчины разрисовывали свое лицо черной краской, обрезали бахрому на своих костюмах или делали надрезы на теле… Полностью погрузившись в боль, они могли даже отрубить себе пальцы на одной из рук. В наши дни некоторые мужчины тоже поступают так в знак траура.
— Но ты с нами, Винона, и тебе следует найти выход из печали, которая тебя одолевает, — сказал Лукас.
— Не могу выкинуть из головы момент, когда Кендаль простился со мной. Ты думаешь, что он еще здесь? — спросила она.
— Думаю, что, пока во мне бьется его сердце, он не уйдет полностью.
Вскоре Винона почувствовала ласковое прикосновение к своей щеке. Она задумалась и улыбнулась. Несомненно, он был рядом. Кендаль предупредил ее о том, что каждый раз, когда она вдруг ощутит прикосновение к своему лицу, это будет означать, что он находится рядом. Девушка заметила это. Она отложила мастерок. Сняла перчатки и дотронулась до лица. Винона посмотрела вокруг, как если бы хотела увидеть своего любимого.
— Что-то случилось? — спросил Лукас, заметив, что она прекратила работу.
— Нет, ничего… — Винона стала надевать перчатки и вновь почувствовала прикосновение. Было ясно: Кендаль здесь. Винона принялась с усилием раскапывать песок.
Лукас понял, что что-то произошло, поскольку девушка поникла, ушла в себя. У сестры Кендаля уже не было той энергии, которая чувствовалась, когда она пришла на раскопки храма. Из-за коротких волос глаза Виноны казались еще больше.
Лео наткнулся на что-то более плотное, чем спрессованный песок, и прервал размышления Лукаса.
— Лукас! Иди сюда! Земля становится краснее, кроме того, я нашел что-то твердое. Что будем делать?
— Продолжай раскапывать. Пока не будем никому ничего сообщать. Иначе наделаем слишком много шума вокруг себя. Виктор, помоги нам! А вы оставайтесь на своих местах, — попросил он Джимми и Винону. — Так будет легче объяснить, если вдруг придет наш руководитель.
Все трое принялись осторожно раскапывать землю вокруг какого-то желтого предмета с изображениями. Земля отходила с трудом. Слой был очень твердый, и освобождение от него шло очень медленно. Они занимались этим почти весь вечер.