Чужие-4: Контакт
Шрифт:
Нет, совсем не такой представлял себе Мортимер свою работу!
Осторожно, чтобы не задеть спящего Хоувера, он заглянул в приоткрытую дверь.
Монстр скакал за стеклянной перегородкой, под его лапами метались синие искры. Зрелище показалось ему неприятным, и Мортимер принялся рассматривать стоящих рядом людей: несколько грубовато сложенную энергичную брюнетку, совсем молоденькую девушку, чем-то неуловимо похожую на Бриджвуда, мулата с довольно европейскими чертами лица, усатого парня, карманы которого некрасиво топорщились,
Люди были самыми обыкновенными – не из «большого начальства». Брюнетке он даже не отказался бы запустить руку под лифчик.
– Мортимер… это ты? – Раздавшийся сзади знакомый голос заставил его обернуться. Перед ним стояла Синтия, одетая в тонкую золотистую маечку, под которой явно не было лифчика. Ее неожиданное появление, после обращенных на брюнетку желаний, заставило Мортимера смутиться.
– Привет, – отводя взгляд, пробормотал он.
Спящий Хоувер громко причмокнул губами. Синтия вздрогнула и покосилась на него.
– Значит, ты… тоже, – в ее голосе послышалось разочарование.
– Что – я? – испугался Мортимер. Выходит, она все же заметила, куда и как он посмотрел… – Извини… я не хотел…
– О чем ты, Морт?
– А ты?
– Мне просто грустно видеть, как все подряд за деньги продают самое лучшее. Любовь, жизнь… вообще все.
– Не понял…
– Тогда скажи мне, что ты здесь делаешь, Мортимер?
– Зарабатываю деньги. В охрану вот устроился. Знаешь, а я рад с тобой увидеться. Алан что, тоже здесь?
– К сожалению. Все мы… здесь, – в ее голосе сквозило неприкрытое отвращение.
– Синтия… вы поссорились? Что у вас случилось?
– То же самое, что и с тобой. Он продался.
– Слушай, я не люблю ни загадок, ни оскорблений. Меня взяли в охрану. Я работаю. Что тебе не нравится?
– Мортимер, – Синтия посмотрела на него так, будто увидела впервые. – Неужели ты действительно не понимаешь, какой грязью тут занимаются?
– Хоть убей, не пойму, о чем ты. Наверное, ты лучше меня знаешь: мое дело – проследить, чтобы зверь оставался на своем месте, а никто из чужих не напал на станцию. Вот и все.
– Бедняга! – Синтия задумалась, стоит ли ему говорить правду. Мортимер действительно мог не знать, как мог не знать и Алан – но было бы еще обидней считать своего жениха тупицей, таким же, как и Морт.
– Слушай, я так могу и обидеться!
«Он просто как большой ребенок», – взглянула на Мортимера Синтия.
– Это военная лаборатория, – ответила она.
– Ну и что?
– Это лаборатория биологического оружия. Тот зверь, который сидит в клетке, называется Смерть. Вот так.
Мортимер промолчал.
– Синтия, ты тут? – в переходную комнату заглянул Алан. – О, кого я
– Алан! – обрадовался Мортимер.
– Привет. Синтия, я тебя прошу, дай мне сказать два слова!
– Ты уже все сказал. – Синтия поспешила проскользнуть в лабораторию.
– Подожди, я сейчас вернусь, – бросил Мортимеру на ходу Алан и нырнул в дверь вслед за ней.
Через некоторое время маневр был повторен в обратном направлении: сперва мимо Мортимера промчалась раскрасневшаяся Синтия, затем – уже запыхавшийся Алан.
– Ну-ну… – буркнул им вслед Мортимер и снова вернулся к созерцанию выпирающего бюста брюнетки.
Алан догнал Синтию в оранжерее. Девушка упала на скамейку, задыхаясь от непривычного бега.
– Синти, постой! – в тысячный раз повторил Алан.
– Ну? – тяжело дыша, но все еще грозно спросила она.
– Синтия, – Алан повалился на скамейку возле нее. – Неужели ты так мне не доверяешь? Может, это подло по отношению к твоему отцу, но я работаю против него. Считай меня шпионом.
– Правда? – на раскрасневшемся лице Синтии появилась радостная улыбка.
После бега у нее не хватило запасов воздуха на слова, и она молча бросилась ему на шею.
«Ну и дела! – подумал Алан, вдыхая смесь запахов тонкой парфюмерии и ее волос. – Придется мне теперь сделать свое заявление правдой…»
29
«Бежать… – голова Сонного гудела, словно по ней били молотком или чем-то не менее тяжелым. – Бежать… Это единственный выход».
Он приподнялся на дрожащих от слабости лапах. Похоже, зрелище его мучений надоело двуногим: за ним наблюдал только один, с волосами под носом.
После пережитого видеть его Соне не хотелось. Он сделал несколько шагов, но тут же упал: боль была все еще сильна.
«Но почему они не подошли ко мне, когда я сорвался и пообещал все рассказать? Или они догадались, что первое время, до полного слома, я буду только врать?»
Да, выход был только один – побег; но реален ли был этот выход? После короткой передышки Сонный дополз до ящика-ловушки и повалился в него уже надолго. Только взгляд его обшаривал камеру, а вместе с ним – и мысль.
Сломать стену? Исключено, они не дураки… Притвориться мертвым, чтобы кто-то из них вошел? Вроде бы можно, но вероятность успеха очень мала. Скорее всего, для того чтобы убедиться, действительно ли он умер, они сперва включат ток или придумают какую-нибудь другую гадость. Он не сможет притворяться. Но что тогда? Вот хорошо было бы просочиться в маленькую дырочку прожженного пола, стать самому маленьким и тонким – и пройти, ускользнуть в нее.
Стоп. А ведь дырочку-то сделал он сам!
Сонный посмотрел на раненое щупальце, и все внутри у него запротестовало. Самому искать для себя новую боль? Нет, это просто невыносимо!