Чужие-II (Планета отчаяния)
Шрифт:
Общая горячка передалась и ему. Он вынужден был признаться себе, что волнуется немного сильнее допустимого, и это его злило.
Возгласы десантников постепенно перешли в нечленораздельное бормотание и начали стихать.
– Закрепить запоры!
– уже с водительского места скомандовал лейтенант.
Металлические дуги страховки опустились с ноющим ворчанием, словно и они переживали вместе со всеми.
"Вот и начался наш конец", - тупо глядя перед собой, подумала Рипли. Если бы от нее хоть что-то зависело, она остановила бы сейчас
– Так, лейтенант?
– Бишоп, начинаем!
– Понял!
С глухим урчанием транспортер въехал в люк челнока.
– Все готовы?
– Поехали!
– Готовы?
– еще раз переспросил Горман.
– Да!
Лейтенант медленно вдохнул воздух и сцепил пальцы.
Из микрофона донесся голос Ферроу:
– Начинаем процедуру запуска!
Гудение и особый механический шорох заполнили внутреннее пространство челнока.
– Шасси поднято.
– Казалось, что говорит робот. В такие минуты Ферроу действительно ощущала себя машиной. Одна команда, другая...
– Ы-ы-ы-ы-ы - заныло шасси.
– Зажигание включено.
– Ш-шу-шу-шшшшшшшу - зашуршал механизм.
– Так, давайте сюда данные о станции...
– Все шлюзы загерметизированы.
– Все?
– Все, кроме одного выходного, загерметизированы.
– Так, готовность. Десять секунд. Девять, восемь...
Веселье сползло с лиц десантников. С этого момента начиналась работа.
Отсчитывающий секунды до старта и... кто знает, чего еще, голос Ферроу звучал неумолимо, как судьба.
– Семь, шесть...
"Вот и жизнь уходит так же..." - тоскливо думала Рипли.
– Пять...
– На скоростном лифте отправляемся прямо в ад!
– экзальтированно заявил Хадсон. Он старался изобразить веселье, но страх сковывал мимические мышцы, и вместо улыбки на его лице возникла гримаса.
– Четыре, три...
"Как долго она считает, - недовольно сказал себе Хиггс.
– Только нервы треплет... А, черт, нужно было выспаться как следует, а то эта канитель затянется надолго..."
– Два, один... Поехали!
На уши десантников обрушилась какофония скрипов, гудений, лязга, скрежета и шипения - открывался шлюз.
Полускрытое очками лицо Ферроу еще больше стало похожим на овечью морду.
– Переключаю пеленг показательного радиуса...
– Два-четыре, профиль виден, - ответили с корабля.
– Все ясно. Курс взят...
Челнок летел свободно, словно падал; это вызвало не слишком приятные ощущения, похожие на те, что человек испытывает при сильном страхе.
– Включи, пожалуйста, ускоритель, - посоветовал Бишоп, наиболее четко угадавший природу этих ощущений - большинство было склонно приписывать их, вопреки
– Включаю, - Ферроу взялась за рукоятку.
– Эй, все берегите головы: немного потрясет.
"Немного" - было сказано очень мягко. Только непродолжительность тряски избавила от необходимости убирать результаты охватившей всех тошноты.
"Это какой-то конец света!" - мысленно простонал Хадсон, чувствуя, что еще секунда - и кишки вылезут изо рта. Большинство других вообще на это время лишилось способности о чем-либо думать.
Наконец тряска осталась позади; челнок выровнялся, шум поутих, и спустя некоторое время десантники и прочие члены экипажа, к которым относились также Рипли и Берт, опять не знали, чем отвлечься от мрачных мыслей.
"Хватит! Меня все это больше не колышет!" - решил про себя Хиггс и закрыл глаза, настраиваясь на сон. Тихоня Кроу принялся мурлыкать себе под нос какую-то песенку, что окончательно привело Хадсона в расстройство.
Дрейк уставился на бюст Вески. Молодая женщина притягивала его как магнит, но он считал слабостью в этом признаться. Вески хмуро изучала лейтенанта. Командир нравился ей все меньше.
– Эй, лейтенант, - наконец не выдержала она.
– Лейтенант, сколько вы вылетов сделали?
– Тридцать восемь, - ответил Горман и, опасаясь, что его неправильно поймут и уличат во лжи, уточнил: - Тренировочных.
При этих словах даже у невозмутимой Вески внутри что-то сжалось.
Хадсон тихо застонал.
– А боевых?
– Два.
– И снова уточнил: - Считая с этим.
– О, черт!
– выдохнула Вески.
– Идиотизм, - прошипел кто-то.
– Кранты всем...
– Да бросьте... чего там...
– Ну и ну!
"Я так и знала", - обреченно подумала Рипли.
– Данные - ноль четыре, переходим на конечный спуск, - объявила Ферроу. Ее слова никому энтузиазма не прибавили.
Притворяться было не перед кем и незачем. Мысли о победе и ожидаемых наградах сами по себе улетучились. Предстоящее дело обещало только опасности - и ничего больше.
– У меня что-то плохое предчувствие, - пробормотал Дитрих.
– У тебя всегда плохое предчувствие, - огрызнулся Фрост.
– Если с тобой что-то случится, я, вернувшись, позвоню твоей маме.
Этот короткий диалог окончательно настроил всех на мрачный лад.
Чтобы отвлечь десантников от подобных разговоров, способных полностью уничтожить остатки боевого духа, Горман снова заговорил:
– Хорошо, давайте проверим мониторы. Так, вижу всех; все выглядит неплохо.
– На глаза лейтенанту попался спящий Хиггс.
– Дрейк! Поправь свою камеру! Что-то я тебя не вижу...
– По монитору ползли пестрые волны. Дрейк стукнул по камере - волны пропали. Не догадываясь о его "маневре", лейтенант довольно отметил: - Вот так уже лучше... Немного наклонись, чтобы я мог тебя видеть... Так, хорошо. Через две минуты садимся. Готовьтесь!