Чужой престол

Шнайдер Анна

— Его вы тоже подозреваете? — уточнил Роланд и ничуть не удивился, когда Эрнест кивнул со всей серьёзностью.

— Разумеется. О вашем происхождении я осведомлён, поэтому прекрасно понимаю, что вы составляете его величеству неслабую конкуренцию. При должной организации заговора вас можно сделать единственным претендентом на престол — достаточно просто поубивать всех остальных отпрысков Фредерика. Но пока вы Огдену всё же нужны, поэтому подобный вариант маловероятен. И наконец, в-пятых, ещё к вам в комнату один раз заходил начальник дворцовой стражи. Вы помните, канцлер?

—

Джулиан Шолто всегда был другом Тедеона, — кивнул Роланд. — Но в данном случае он вряд ли причастен — мы разговаривали у порога всего пару минут, и к столику он не подходил. И как вы проверяли, кто у меня был? В гостевом коридоре есть кристаллы, но их включают, только когда приезжают гости.

— Кристаллы тоже не панацея, — пожал плечами Эрнест. — Дисциплина во дворце какая-никакая, но есть, хотя начальник стражи во дворце императора Арена раскритиковал бы здесь многие моменты. Охранники на вашем этаже ведут учёт посетителей, даже записывают время — во сколько приходили, когда уходили. И слуг фиксируют, кто и когда приходил убираться. Клянутся всем составом, что мышь не проскакивала, всех записали. Значит, скорее всего, артефакт вам подбросил либо кто-то из слуг, либо эта Барбара. Про неё вы что думаете — могла она?

— Могла, — спокойно подтвердил канцлер. — У Барбары есть слабое место — она, как и я, незаконнорождённая, только документы ей сделали нормальные. Поэтому я предполагаю, что она, как и советник министра финансов, может желать, чтобы на троне Альтаки сидел представитель альганнской аристократии. Тогда в обществе выправится эта ситуация с внебрачными детьми.

— Сомнительное утверждение, учитывая манеры нашей аристократии, — фыркнул дознаватель. — Но в целом, я думаю, вы правы. Будьте с этой женщиной осторожнее. Но остальных мы всё-таки тоже проверим на всякий случай. — И, не выдержав, пожаловался: — Развели вы здесь змей, канцлер… Не дворец, а террариум.

С этим трудно было не согласиться.

Риан

За ночь, намучившись с экспериментами над найденным артефактом, Риан так устал, что не пошёл ни на завтрак, ни на обед — отсыпался у себя в комнате. Проснулся от еле слышного шороха и, приоткрыв глаза, увидел канцлера, который в это время совершенно невозмутимо устраивался на стуле возле его кровати.

— И почему я не удивлён? — пробормотал Риан, садясь в постели. Лежать перед Фоксом, как заболевший, было неловко. — И часто вы так ходите, канцлер? Удобно, наверное.

— Удобно, — не стал отрицать Роланд, и Риан усмехнулся, вспомнив дядю Арена, который передвигался по дворцу, используя камины.

Кроме него больше никто не мог этого делать. Тоже весьма удобный способ передвижения, даже лучше, чем эти потайные ходы, в которых ещё попробуй не заблудись. Лабиринт тот ещё — Риан прошлым вечером успел оценить.

— И чем обязан? Если у вас остались вопросы по экспертизе, которую я делал для Эрнеста, можно было и не вламываться через потайной ход, а спокойно войти, как человек.

— Так лучше, — ответил Фокс почти равнодушно и тут же пояснил: —

У меня вообще много вопросов к вам, Риан. И не только по поводу экспертизы. Вопрос первый — вы считаете, что артефакт изготовлен с использованием родовой магии Дома. Эта не та же родовая магия, с помощью которой выстроен королевский дворец и лабиринт?

— Нет. Родственная, такого же типа, но не та же. К сожалению, магов Дома почти не осталось — этот тип родовой магии считается практически исчезнувшим.

— Понятно. Но, если магия родственная, может ли её владелец как-то влиять на дворец?

Риан на пару мгновений задумался.

— Чисто теоретически это возможно, — признался он со вздохом. — Но для этого нужно быть отличным артефактором, это во-первых, а во-вторых — влияние всё равно весьма ограничено, так как дворец от него защищён. Сейчас защита ослаблена, так как у дворца нет хозяина, но она тем не менее есть. Здесь нельзя ничего перестроить по собственному желанию, невозможно шпионить и подслушивать, а также совершать какие-то агрессивные действия. Например, маги Дома обычно могут по собственному желанию хоть потолок на неугодного человека обрушить, хоть воздух из комнаты убрать, как вчера. Здесь это невозможно.

— Как так — невозможно, если я вчера чуть не задохнулся? — нахмурился канцлер, и Риан пояснил:

— Дворец здесь ни при чём, воздействие было в артефакте. Такое — да, возможно, но вы же спрашивали меня про дворец. Вот, кстати, если бы у Альтаки появился настоящий король, подобного можно было бы избежать. Дворец способен защищать, особенно от проявлений родовой магии, но пока он в этом не заинтересован.

— Вы намекаете на то, что нам стоит запихнуть Огдена в лабиринт? — канцлер поднял брови и тут же покачал головой. — Нет, я не намерен так рисковать. Погибнет Огден — и все мои планы демонам в печёнку. Обойдёмся без крайностей. Вопрос второй — вы можете что-то сделать, чтобы защитить дворец от влияния родственной родовой силы? Я знаю, что альганнцы умеют блокировать родовую магию.

— Умеют. Но для этого нужно нечто большее, чем мои возможности. Если бы речь шла о чём-то менее грандиозном, чем этот дворец, я бы справился, имея в наличии, скажем, пробирку крови архимагистра Арманиуса. Но ваш замок такой огромный и сложный, что мне нужен сам архимагистр поблизости, причём желательно на несколько месяцев. И то я не уверен, что справлюсь. Всё упирается в отсутствие хозяина, я же говорил. Нет нормального короля — защита будет хромать.

— А кровь Альго? Она же считается более сильной, чем любая другая. С её помощью вы сможете поставить блокираторы?

— Я не буду использовать Анастасию, — отрезал Риан, нахмурившись. — В любом случае для подобного вам понадобится санкция императора, а он её не даст. Зачем ему ставить эксперименты над племянницей? Запустите вашего Огдена в лабиринт, и если он оттуда выйдет — проблема решена.

— А если не выйдет, проблем у нас прибавится, — усмехнулся Фокс. — Но я говорил не о принцессе. Я говорил о вас.

Несколько секунд Риан смотрел на канцлера, вытаращив глаза, а потом осторожно протянул:

— А при чём тут я?