Чужой Владыка
Шрифт:
— Только вам, — устав ходить по кабинету, посол, упал в кресло — меня же сейчас волнует, что делать дальше?
— Как по мне — ждать, попробовав отсидеться в посольстве, или поучаствовать в обороне города, — пожал плечами я.
— Первое уронит репутацию Талдора, а второе… нет слишком опасно, отправив защитников посольства на стены, в случае поражения под угрозой окажутся те, кто здесь укрылся.
— В принципе, я могу временно укрыть их в деми-плане, — проведя пальцами по шлему,
— Опять же, слишком опасно, велик шанс, что если вы погибните, то не последние люди Талдора окажутся навечно заперты в эфирном плане.
— В любом случае, на время осады — я в вашем распоряжении, — встав с кресла, я направился к двери, стараясь размять затёкшие ноги, всё же несколько часов обсуждения планов изрядно утомляли.
После новости об осаде, я сразу хотел, как можно быстрее отправиться домой, банально вылетев из осаждённого города, но ульфены слишком хорошо подготовились, наводнив небо наездниками на молодых драконах. По всем признакам, кто-то из ярлов нашёл один из Глаз Дракона, артефакта, способного контролировать драконов определённого вида. Вот и приходилось отсиживаться в посольстве.
Тому, конечно, была и другая причина, в виде банальной мобилизации. Посол, как полномочный представитель императора Талдора на этих землях, вполне законно призвал всех способных держать оружие на защиту посольства, заодно укрыв их семьи. Под категорию способных держать оружие попадал и я, и, так уж получилось, что именно в этот момент во всём Абсаломе не было никого с военным опытом равным моему. Как итог, вся административная власть оказался в руках Якова, а военная перешла ко мне.
Особо ничем я не занимался, только организовал усиленную охрану посольства, выставив сохранившихся после ночного боя големов и накрутив хвосты охране. Не забыл я побеспокоиться и о храме Дезны и квартале дворфов. Обитель Великой Мечтательницы была в полной безопасности, мало кто решится разорять храм богини удачи, да и Каэль, если поймёт, что его пришли убивать, устроит такое, что никому мало не покажется. С дворфами было сложнее, нет, оборону они способны были держать отлично, почти сразу после первых вестей об осаде превратив свой квартал в крепость, но вот с запасами еды у них была беда. Привыкшие к тому, что стоит потратить полчаса и у тебя на столе может оказаться любая еда из любого уголка мира, дворфы слегка расслабились. Кое-какие запасы у них были, но их явно было недостаточно, так что пришлось зайти к ним с визитом, заодно передав часть запасов из деми-плана.
Прямо сейчас вступать в бой не требовалось, поэтому я решил посветить остаток дня двум вещам, собственному восстановлению и заботе о дочери и фамильярах. Первое включало в себя ремонт доспеха и восстановительные медитации, этот любитель масок не только изрядно потрепал тело, но и что-то сделал с аурой, отчего сейчас она пребывала в полнейшем хаосе, но всё же постепенно восстанавливалась. Перебирая деформированные пластины брони, я, с одной стороны, был рад, что доспех хоть немного защитил меня, а с другой размышлял над тем, как ещё больше усилить его, пока есть время.
С лечением
Сложнее всего было с Хельгой. Дочь, временно утратив возможность видеть и периодически впадающая в ступор, была почти беспомощна. Кормление, помощь с передвижением, банальные походы в туалет — всё это вызывало у неё серьёзные трудности. Хорошо ещё, что она, скорее всего, не увидит, что с её лицом и телом сделали палачи, регенерация уберёт все повреждения раньше.
— Ну, хватит, — недовольно пробурчала Хельга, когда я начал кормить её с ложечки, — я вполне могу сама донести ложку до рта.
— Можешь, никто не спорит, — поднеся тёплый суп к её губам, по составу являющимся чем-то средним между бульоном и зельем восстановления, я дождался, пока она проглотит его, — но мне уже надоело после этого чистить простыни. И дай ты уже поухаживать за тобой.
— Мне не пять лет, — продолжила бурчать она, но послушно ела.
— Я в курсе, что тебе почти сорок, но для нас с мамой, ты всегда останешься маленькой девочкой.
Смотря на покрытое затягивающимися шрамами лицо, я немного винил себя, не сумев правильно расшифровать ощущения… С другой стороны, как я мог понять то, о чём не подозревал и ни разу не ощущал.
— Всё, ты молодец, — отложив в сторону миску, я телекинезом подтянул к себе несколько зелий, — теперь выпей их и можешь отдыхать.
— Пап, — начала она покорно опустошать один флакон за другим, — ты посидишь немного со мной?
— Конечно, а как только Миэль закончит с фамильярами, мы посидим все вместе.
— Спасибо, — искренне улыбнулась она, — и у меня есть один вопрос… точнее вопросов у меня много, но этот самый важный.
— Начинай их задавать, — достав из «доспешной» сумки очередной элемент брони, я начал его править, — если смогу — отвечу.
— Тогда… Почему я больше почти не слышу музыку Элизиума? Раньше она всегда была со мной, подсказывая как поступить, что делать и как жить, а теперь… Теперь я слышу вой ветра, шелест палой листвы, хруст свежего снега и звонкую капель. Внутри меня поселился холод, но он не такой как за Короной Мира, а как будто… тёплый?
— Эх, — вздохнул я, после чего начал накладывать одно заклинание от прослушки за другим, заодно временно деактивируя «невидимые» амулеты в комнате, — что последнее ты помнишь, перед тем, как очнуться тут?
— Мне пришло видение, что я должна приехать в Абсалом, — немного подумав, ответила она, — так что я села на ближайший корабль. Потом, потом я помню, как сошла на берег, прибыли мы вечером, а дальше… помню, мне было очень больно, — её голос задрожал, — а потом я почувствовала тебя, услышала твои слова и всё.