ЧВК «Пересвет». Книга вторая
Шрифт:
«Альбатросы» давно отключили двигатели и перешли в режим планеров. Невидимы для радаров, они бесшумно снижались, выводя нас на рабочую высоту для десантирования.
В и без того тесном десантном отсеке в наших бронированных экзоскелетах было не развернутся. Мы втроем устроились как могли, но мне повезло — крохотный иллюминатор оказался напротив моего лица.
Воронка от детонации антивещества оказалась даже больше, чем я воображал. Одно дело знать сухие цифры, и совсем другое видеть подобные разрушения воочию.
Взрыв, произошедший двадцать пять лет назад, уничтожил войсковую группировку англичан и их союзников, а вместе с ней столицу Австро-Венгрии. Взрывная волна не оставила в городе ни единого уцелевшего здания, а воронка оказалась столь внушительных размеров, что больше напоминала лунный кратер, неизвестно какими силами вдруг оказавшийся в центре Европы.
Несколько десятков метров в глубину, почти четыре версты в диаметре. До сих пор виднелась оплавленная порода, остатки подземных коммуникаций. На несколько лет Вена и её окрестности стали абсолютно безлюдными.
Но свято место пусто не бывает. Предприимчивые европейцы довольно быстро нашли применение огромной выемке в земле и начали заполнять её разного рода мусором. Изначально планировалось, что это будут остатки разрушенных строений — кирпичи, бетон, камень. Но планы по восстановлению последствий войны буксовали, и большая часть Европы превратилась в серую демилитаризованную зону, где некое подобие закона и порядка осталось только в крупных городах. А раз нет закона, то зачем соблюдать никому не нужные договорённости?
Большую часть мусора везли с западного побережья и Великобритании, частично с уцелевших южных портов, затем его брали под контроль криминальные структуры и свозили в некогда прекрасную европейскую столицу.
Так воронка в бывшей Вене стала огромной свалкой, над которой кружились тучи чёрного воронья.
— Теперь я понимаю, почему Шеф предпочёл заниматься эвакуацией, а не лезть в эту клоаку, — сказал я, рассматривая разворачивающийся под крылом пейзаж, одновременно напоминающий фильм-катастрофу и пост-апокалипсис. Капли дождя сбегали в сторону под напором воздуха.
— Шеф может и мудак, но точно не дурак, — согласилась София. — Даже в рифму вышло.
Мы с Виталиком пропустили едкое замечание нашей спутницы мимо ушей — их взаимная с Шефом непереносимость уже изрядно нам надоела, и мы старались не обращать на них внимания.
— Он не использует нашу броню. В том числе и по твоему требованию, — заметил я.
— Да знаю я, ваша светлость, — отмахнулась София и поморщила симпатичный носик. — Неужели вонь и до сюда достаёт?
— Похоже на то, — кивнул Виталик и активировал шлем, в котором была система очистки воздуха. — Так-то лучше!
Мы все последовали его примеру. Дышать стало куда проще.
— Первый борт вышел на рабочую высоту, —
Я набрал полную грудь чистого воздуха и деактивировал шлем, чтобы снова смотреть в иллюминатор. Действительно трио из черных парашютов промелькнуло над мусорным полем и скрылось из поля зрения. Я ещё понаблюдал за обстановкой внизу, а когда лёгкие начало жечь от недостатка кислорода, снова перевел шлем в боевой режим.
— Скоро наш черёд, — сказал Виталик по тактической связи.
— Скорей бы уже! Так и хочется размяться на мусорном полигоне! — съязвил я. — София, погоняем мяч? Наверняка найдём его в этой куче дерьма!
— Ваша светлость, иди к чёрту! — я живо представил, как сверкнули карие глаза спутницы. — В первый и последний раз я сопровождаю тебя на таком вонючем задании!
— Что ты знаешь о вони, девочка! — вмешался в разговор Виталик. — Однажды наш с Шефом взвод ждал эвакуации в большой выгребной яме. В тридцатиградусную жару. В Африке. В яме, которой пользовались. Активно.
— Господи, Виталик! — воскликнула София. — Меня сейчас стошнит прямо в шлем!
— А ещё там были личинки мух…
— Довольно! — рявкнул я. — Сейчас стошнит уже меня.
— Я просто поднимаю моральный дух, — сказал Виталик без тени сожаления в голосе.
— И как же? Разговорами про выгребные ямы?
— Смысл в том, что в любой момент всё может стать намного хуже. Так что никакого смысла в нытье нет.
— Специфический у тебя подход, дружище.
— Уж какой есть, ваша светлость.
— Десантный модуль приземлился, — снова голос пилота. — Так, похоже внизу какие-то проблемы.
— Давай связь и заходи на посадку! — отдал я приказ.
«Альбатрос» сделал крутой вираж и сразу начал довольно резкое снижение.
— Ваша светлость! — в динамиках раздался голос профессора Голованова. — Нас стаскивает. Люк заблокирован.
— Чёрт! — выругался я. — Мы уже заходим на нужную высоту! Ждите!
— Есть нужная высота! Открываю десантные двери.
Двери раздвинулись в стороны, впуская завихрения вонючего воздуха в десантный отсек. На наше счастье, фильтры в шлемах работали исправно.
— Три!
Я развернулся к выходу.
— Два!
Сердце бешено заколотилось в груди.
— Раз! Пошли! Пошли! Пошли!
Я ринулся в проём, оттолкнулся ногой от края рампы и прыгнул в пустоту.
Электроника экзоскелета помогла мне сгруппироваться и через несколько секунд полёта я приземлился на ноги, но почему-то провалившись по самые колени.
— Какого черта? — ругнулся я, осматриваясь.
Вокруг меня было поле. Поле, целиком состоявшее из мусора. Пластик, останки автомобилей, резина, гниющее дерево, какие-то строительные блоки, ящики.