ЧВК «Пересвет». Книга вторая
Шрифт:
— София, эти кинологи-любители говорят на польском языке? — спросил я по внутренней связи.
— Да, ваша светлость. Точнее смесь польского, австрийского диалекта и венгерского языка. Сборная солянка серой зоны. Но поверьте, наш язык они понимают.
— Почему ты так в этом уверена? — удивился я.
— Потому что боятся и ненавидят всё русское. Половина Европы шла на нас войной и оказалась в проигрыше. В очередной раз.
В этот момент вперёд вышел один из окружавших нас бандитов
— Что русский солдаты делают серая зона? — спросил он на ломаном русском. — Это запрет!
— Мы оказались здесь случайно, — спокойно соврал я. Мне нужно было вытянуть Виталика и учёных и если для этого понадобиться лгать, то так тому и быть. Жизнь моих людей мне важнее всего. — Проблема с самолётом, пришлось прыгать с парашютом. Неприятности не нужны.
— Тогда сложить оружие и поднять руки, — говорящий дернул вверх автоматом. — Скорее.
— Я не могу отпустить трос, — сказал я спокойно, но жестко. — Не могу.
— Отпустить трос, русская свинья! — рявкнул бандит. — Отпустить немедленно!
Сука! Некоторые вещи в долбанной Европе никогда и, видимо, нигде, не меняются! И замшелая русофобия на генетическом уровне одна из таких вечных вещей.
— Не хотелось бы вмешиваться в процесс мирных переговоров, но у меня неприятности, — раздался голос Виталика по радиосвязи. Он был слабым и как будто с отдышкой. — Через мусор просачивается вода, дышать почти нечем. Я перевел броню в режим полной неподвижности и модуль не отпущу… Но сдохнуть под кучей мусора такая себе смерть. Хотелось бы что-то по благородней. Под шквалом огня или там ракетным залпом…
— Заткнись и береги кислород, шутник! — я заткнул фонтан остроумия Виталика. — София, ты всё слышала?
— Да, ваша светлость.
— Тогда если эти долбанные пшеки начнут вы… выпендриваться, то можешь не стеснять себя ни в чём.
— Принято, ваша светлость, — в голосе Софии уже чувствовалась просыпающаяся ярость.
В таком состоянии от неё нужно держаться подальше. Лучше бы эти кинологи свалили подобру-поздорову!
— Повторю ещё раз, — сказал я спокойно, чуть перехватывая трос. — Разойдемся мирно.
— А иначе будет что? — проклятый польский акцент пробирал до зубной боли.
— А вот что, — ответил я спокойно, а по радиосвязи сказал, — София, вали их нахер!
Реакция последовала моментально — София не стала открывать огонь. Вместо этого она ринулась в рукопашную. А в этом виде боя ей не было равных!
Прорвавшись через ряд здоровенных псов, она с силой ударила одно из бандитов в грудь бронированным кулаком и тотчас заехала второму наотмашь.
Никто из этих двоих уже встать не смог.
Затем София перехватила на одного из здоровенных псов, когда тот прыгнул на неё. Схватив
Стоял какофония из жуткого визга, лая и скулежа. Когда псов вокруг изрядно поубавилось, София отшвырнула израненную тушу в одного из бандитов.
Тем временем я стал тянуть трос. Медленно, но, верно, десантный модуль двигался вверх.
По мне открыли шквальный огонь, но я не обращал на удары пуль о броню никакого внимания.
На меня бросилась свора псов, а следом за ними пара бандитов. К их беде они решили зайти на меня в лоб.
Я изо всех сил напряг руку с зажатым тросиком и молниеносным движением махнул ею в сторону, одновременно пытаясь устоять на ногах.
Тонкий, натянутый как струна тросик, отсек несколько собачьих лап и одну человеческую ногу. Второй противник успел отскочить в сторону и открыл прицельный огонь. Теперь от пуль загудел уже мой бронированный шлем. Этот звук смешивался с собачьими визгами и человеческими криками боли.
София тем временем сделала резкий прыжок в сторону, уворачиваясь от гранатометного выстрела и хотела было снова ринутся в бой, как вдруг раздался резкий громкий хлопок.
Я мельком успел заметить, как в сторону моей воительницы что-то полетело. Мгновение спустя ноги бронированного экзоскелета Софии опутал стальной трос с грузами, и она рухнула навзничь.
Тотчас на неё набросилась свора псов. Они пытались прокусить доспехи, добраться до начинки, но безуспешно. Главное, что они делали, так это не давали Софии освободиться от пут на ногах.
Она отмахивалась, била кулаками и при каждом попадании закованной в броню руки твари отлетали в стороны с дикими визгами боли от переломанных костей.
— София! — крикнул я и тотчас полетел в сторону от прямого попадания из гранатомета.
Трос загудел от напряжения, когда меня тащило к остову грузовика. И точно также гудело у меня в голове, а в глазах плыли цветные пятна.
Но все же я сумел найти в себе силы и перегруппироваться, чтобы меня тащило не головой вперед, а ногами.
Натяжение вдруг резко ослабло, и я остановился. Буквально на секунду или на полторы. Но мне этого хватило на то, чтобы вскочить и снова упереться ногами. А в голове крутилась мысль — «Хоть бы не сорвалось, хоть бы не сорвалось!».
Но меня снова с силой дернуло, а трос загудел от натяжения.
«Слава богу!»
Со стороны кучи собачьих тел, атакующих Софию, раздались очереди из крупнокалиберного пулемета. Я узнал это звук — наше оружие!
Видимо София решила не пытаться высвободиться из пут, а добралась до своего оружия и теперь палила во все что движется!