ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке
Шрифт:
– Начнем с катастрофы самолета в Ленинграде, где погиб командный состав Тихоокеанского флота. Да, информация о той трагедии была засекреченной, но все равно о ней знало очень много народу, еще бы, столько жертв, у каждой из которых были семьи, друзья-товарищи. Поэтому не удивительно, что ты и твои хозяева могли знать о ней.
– Мои хозяева? – раздраженно скривился я.
– Да, твои хозяева, но ты не перебивай, дослушай до конца. Дальше, про СПИД и американские фильмы, которые выйдут на экраны кинотеатров в этом году… Кто, если не американцы, могут об этом знать и тебе сказать? Дальше. Про смерть Брежнева. Он уже давно одной ногой в могиле, а еще эти проблемы с дочерью, которая закатывает дебоши и позорит отца на всю страну. То, что он в ближайшее время умрет, и так многим понятно. Ну а конкретную дату можно и подгадать. Опять же, то, что следующим после Брежнева станет Андропов, тоже всем советским гражданам ясно,
– Чего?! – вскрикнул я.
– Того! – передразнил меня Козлов. – Поехали дальше! Все твои предсказания о катастрофах, которые произойдут в ближайшем будущем: разбившийся самолет, затонувший пароход и так далее, все их можно подстроить. Тут нет ничего сложного, в конце концов, это все гражданские объекты, и совершить на них целенаправленную диверсию для специалиста не представляется сложным. Что там у тебя еще? Война между Израилем и Ливаном? Вообще не вопрос, евреям начать войну – как поссать на придорожный столб. Они могут это сделать ровно в тот момент, когда им и твоим хозяевам это будет нужно. Что там дальше? В Кургане делают новую БМП? Ну делают, и дальше что? В конце концов, машину собирают и проектируют десятки, если не сотни людей, и получить нужные сведения не проблема. Что там осталось? Южнокорейский «Боинг», который наши собьют в 1983 году? И что? В 1978 году в небе над Карелией уже один «Боинг» корейцев перехватили и принудительно посадили. Не стало им уроком? Ну что ж, сами виноваты, будут знать, как случайно залетать в воздушное пространство СССР.
Ничего себе, оказывается, сбитый в 1983 году корейский «Боинг» был не первым, и до этого советские летчики уже ссаживали с неба «заблудившихся» пилотов. Не знал, будет мне наука впредь.
– Ну, хорошо, – растерянно пожал я плечами, – разделали вы меня в пух и прах своими доводами. Тогда скажите: зачем мне все это?! К чему?
– А с этим вообще все просто, – презрительно скривился и махнул рукой седовласый полковник. – Это все только для того, чтобы внедрить своего агента, то есть тебя, в высшие эшелоны власти СССР. Ну еще бы, такой персонаж – гость из будущего, который знает, как не допустить развала СССР. Ради такого крота можно и парочку диверсий совершить, отправив на тот свет несколько сотен советских граждан, сковырнуть с неба самолет, потопить гражданский пароход, да даже начать очередную войну между Израилем и кем-то из его соседей, эка невидаль. Сведения, которые тут написаны, – Козлов постучал пальцем по листу бумаги, – никак не мог написать сотрудник спецслужб, тем более если его заранее готовили к заброске. Так что я повторяю свой вопрос: кто ты на самом деле, Петр Чехофф, или как там тебя звать?
– Я – Григорий Петрович Чехов, 1978 года рождения. Мой отец – Петр Андреевич Котов, моя мама – Евгения Павловна Котова, в девичестве – Чехова. В 2023 году во время выполнения боевой задачи в зоне Специальной военной операции я был тяжело ранен, шансов на выживание не было, мне предложили поучаствовать в эксперименте. Нужен был человек, который умрет в ближайшее время, но у которого кровный родственник, желательно отец, умер в 1970—1980-е годы; я был единственным подходящим кандидатом. Суть переноса в прошлое заключается в переносе сознания. Говорят же, что перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь, вот на основе резкого скачка этих воспоминаний и основан принцип переброса сознания. Я умер в 2023 году, перед смертью мой мозг прокрутил всю мою жизнь, специальная аппаратура перекинула «мостик» в сознание моего умирающего отца в прошлом. Я воскрес в теле своего отца. Специальных навыков у меня нет, есть житейский опыт сорокапятилетнего мужика, отца троих детей и деда двух внуков. Есть желание спасти этот мир и не допустить той вакханалии, которая будет твориться в двадцатых годах двадцать первого века, когда по улицам Украины будут маршировать нацисты, зиговать, а Бандера станет национальным героем и в его честь будут называть улицы и проспекты.
– Чего?! – подскочил со скамейки полковник Козлов. – Что ты сказал? Бандера – национальный герой? В Советской Украине? Там, где он и его приспешники людей тысячами резали и убивали? С ума сошел?! Совсем, что ли, дуру гонишь?
– Я дуру гоню?! – взревел я, тоже вскакивая со скамьи. – Нет, я не гоню! Бандера станет национальным героем на Украине, сын Шухевича будет депутатом Верховной Рады Украины, править будет украинцами не пойми кто: то мудак, у которого жена американка, то бандит с двумя судимостями за плечами, а в конце так вообще комик-артист, типа Петросяна. В Прибалтике будут в открытую маршировать «лесные братья», а на Украине станут героями бывшие солдаты «Галичины». И все это будет на самом деле! А знаешь почему, полковник? Да потому что вы… Вы! Выпустили все это отребье из тюрем и лагерей. Хрущев выпустил всех этих власовцев, бандеровцев, лесных братьев и прочих коллаборантов
– Накричался? – спокойным голосом спросил седовласый полковник.
– Да, – ответил я, садясь на свое место.
– Вот и хорошо. Я так-то тоже Великую Отечественную войну прошел и на Западной Украине с бандеровцами повоевал немного уже после войны, так что ты меня тут не стыди. Ладно, Петруха, давай рассказывай, как собрался будущее спасать. Или тебя лучше называть Гришей?
– Нет, называйте Петром, я к этому имени уже привык. Я поэтому и не хотел ехать в Союз, потому что понимал, что мне придется встретится со своей матерью, которая будет думать, что я ее муж. И как ей принять такую новость? Лучше уж пусть думает, что ее муж погиб.
– Да, так будет лучше, – кивнул полковник. – Теперь все сходится, надо было сразу правду сказать. Рассказал бы о своем детстве: в какой садик ходил, на какой кроватке спал, что любил есть, а что не любил. Это было бы проще проверить, а самое главное – никак не подстроить. Зачем надо было такой огород городить?
– Я не хотел говорить, потому что тогда вы получаете охренительный козырь против меня. Убейте меня ребенком в 1982 году, и я не смогу попасть в тело своего отца из 2023 года.
– Точно, об этом я не подумал, – кивнул Козлов. – Ладно, давай к делу. Что ты придумал?
Разговор продлился более трех часов, суть своего плана я рассказал довольно быстро, потом посыпался ворох уточняющих вопросов, сомнений, недоверия и обвинений в глупости. Пришлось все сомнения и недоверие оспаривать и доказывать свою правоту. Если с первой частью моего плана, которую условно можно назвать «Африканской», ни Козлов, ни Носов не спорили, то со второй частью, которую я окрестил «Советской», оба спорили активно и рьяно. Ну еще бы, африканскую часть плана я выносил на собственных плечах, от них требовалась лишь небольшая помощь, и то в рамках их нынешних полномочий и возможностей, мало того, если все пройдет как надо, то им еще и ворох медалей, орденов и внеочередных званий обеспечен.
– Ты пойми, то, что ты предлагаешь нам сделать, – это карается законом, тут же целый ворох статей УК, по которым приговор – «вышка»! – яростно и с пеной у рта доказывал мне Носов.
– Это ты не понимаешь, – парировал я, – после 1991 года СССР и его законов уже не будет. Все! Новая страна, новые порядки. Разрешат частное предпринимательство, валютой будут открыто торговать в обменных ларьках, заводы, фабрики будут закрываться сотнями, их имущество будут выкупать на залоговых аукционах за копейки, а потом перепродавать. Один мой знакомый продал свою «Волгу» «двадцать четвертую» в 1994 году, дал взятку и стал собственником закрытого к тому времени труболитейного завода. В начале двухтысячных он часть территории продал под строительный супермаркет за два миллиона долларов. Вот так тогда бизнес делали. Про ОПГ я уже рассказывал. Так что это сейчас вам все кажется диким и фантастичным, а как перестройка начнется, появятся первые кооперативы, братки-рэкетиры, вот тогда вы все сами поймете. Настанет бурное время, во время которого надо будет успеть ухватить как можно больший кусок пирога.
– Перестройка, говоришь? – задумчиво потер себе переносицу полковник Козлов. – Горбачев, говоришь? Пока он только член Политбюро. А потом, говоришь, этот «царь овец» дел натворит таких, что уму непостижимо?
– Ага, – кивнул я. – Объявит гласность, будут в газетах и журналах всякие обличительные статьи выходить, будут бороться с пьянством, в магазинах пропадут водка и вино, вырубят тысячи гектаров виноградников, разрешат кооперативы, ну и дальше в том же духе.
– А может, он тоже, как и ты, из будущего к нам прилетел? Или советчик при нем образовался, который советы давал? – задал неожиданный вопрос Козлов. – Не думал о таком варианте? Может, та история, которую ты знаешь, и не такая вовсе была? Может, все было по-другому, но прибыл в свое время такой же, как и ты, насоветовал Горбачеву всякого разного, тот сдуру послушался да натворил бед.