ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке

Марчук Николай Петрович

– Вроде того, – хмыкнул я, – а разве это не так?

– Это далеко не так, мой мальчик.

– Ясно, – досадливо цокнул я языком, – вы в свое время всю эту сволочь не добили, вот теперь нам спустя сорок лет расплачиваться приходится.

– А чем мы, по-вашему, могли их добить? Сбросить ядерную бомбу на те страны, где массово после войны гнездились фашисты и нацисты? Так их в Англии, Европе, Африке, Азии, США и Южной Америке столько, что если сбрасывать бомбы, то ничего от земного шарика не останется. И кстати, ликвидировать хозяина поместья можно только в самом крайнем случае. Ты меня понял? Только в самом крайнем. Он мне

нужен живым и здоровым!

– Понял, – кивнул я и углубился в чтение.

«Оссевабрандваг» – организация пронацистски и антибритански настроенных африканерских националистов. Буквальный перевод названия: «Факельная стража воловьей кибитки». Воловья кибитка – культовый предмет африканерской традиции, основное средство их передвижения во время Великого трека.

В идеологии и пропаганде «Оссевабрандваг» доминировала англофобия, выступления против Британской империи за независимость Южной Африки как африканерского государства, антикоммунистические и антикапиталистические лозунги, антисемитизм. Организация выступала категорически против участия ЮАС во Второй мировой войне на стороне Антигитлеровской коалиции. Все эти установки были популярны в среде африканеров.

За период 1939–1941 годов численность «Оссевабрандваг» возросла с 20 тысяч до 300–350 тысяч человек. Допускались исключительно белые мужчины-африканеры кальвинистского вероисповедания, прихожане Голландской реформатской церкви, уроженцы Южной Африки, имеющие самостоятельный доход и говорящие на африкаанс. Во всех этих пунктах подчеркивалось противопоставление англоязычным британцам-англиканам. Проблемы отношений с чернокожими тогда не считались первостепенными, а наличие цветных рассматривалось как следствие британской миграционной политики.

«Братья-африканеры» активно пропагандировали традиционные бурские ценности и идеи африканерского национализма. Идеализировались бурские республики и традиционный общественный уклад. Резко критиковались колониальные порядки, бюрократизм британской администрации. Эта пропаганда находила отклик в среде африканерских фермеров, городских служащих и местных предпринимателей.

В годы Второй мировой войны «Оссевабрандваг» поддерживал государства гитлеровской Оси. Это создало Братству африканеров устойчивый имидж фашистской организации. Однако многие лидеры и члены «Оссевабрандваг» исповедовали традиционные консервативные взгляды и не были приверженцами нацизма и фашизма. Но они симпатизировали гитлеровскому рейху как антибританской силе и связывали с его успехами перспективу независимости Южной Африки от Британской империи. Возглавлял эту организацию Йоханнес ван Ренсбург. Скорее всего, это его портрет рядом с «пустынным лисом».

– Это Йоханнес ван Ренсбург, отец и вдохновитель братства, в котором я состою, – указал мне на портрет неизвестного мужика хозяин дома.

– Я знаю, – кивнул я, хоть на самом деле не был уверен до конца, кто изображен на этом портрете. – Весьма уважаемый человек!

– Как вы относитесь к англичанам? – спросил у меня хозяин дома.

– Отвратительно, – искренне ответил я, – если кратко, то я ненавижу их всеми фибрами души.

– Почему?

– Они предали последнего русского царя Николая Второго. Тогдашний английский король Георг Пятый был кузеном нашего царя-батюшки, они были похожи как братья близнецы. Российский император отрекся от своего престола, потому что у него была договоренность с Георгом Пятым о том, что

Англия примет царскую семью, но после отречения нашего государя этот английский пройдоха отказался от всех договоренностей, и нашего царя вместе с женой и пятью детьми большевики расстреляли в подвале дома, а тела потом сожгли. Хоть напомню, что в это время шла Первая мировая война, где Россия выступила на стороне Англии и Франции в качестве союзника.

– У каждого народа свой повод ненавидеть британцев. Англичанам нет никакой веры, – кивнул Адольф. – А вы, я так понимаю, мистер Чехофф, потомственный русский дворянин?

– Да. Род Чеховых знаменит на всю Россию. Правда, я немного изменил свою фамилию, добавив двойное «ф» в конце. Кстати, – я дружески приобнял хозяина особняка за плечо, – а вы знаете, что один из моих предков воевал на стороне буров во время англо-бурской войны в 1900 году?

– Ничего себе, и кто же это?

– Евгений Максимов, он у вас дослужился до генерала, но когда вернулся в Россию, то, к сожалению, погиб на войне с японцами. – Я врал как сивый мерин.

Самым известным из русских добровольцев был, безусловно, Евгений Максимов, отправившийся на другой континент в качестве военного корреспондента. Этот невысокий сухощавый человек так проявил себя в сражениях с англичанами, что возглавил Иностранный легион, состоявший из нескольких добровольческих отрядов. А в мае 1900 года командование буров присвоило ему звание фехтгенерала, то есть боевого генерала. Такой чести кроме него удостоился лишь один доброволец – французский граф Виллебуа-Марейль, командовавший Иностранным легионом до Максимова.

– Не может быть?! – от удивления у Адольфа Ван дер Гельца так расширились глаза, что выпал монокль. – А почему тогда у вас другая фамилия?

– Потому что Чехов – это по маменьке, а Максимовы – это по отцу, ну а в Европе, куда бежали мои предки после революции, Чеховы были намного знаменитей, чем Максимовы, и соответственно, их лучше принимали, – я немного замялся, делая трагическую паузу, – и больше подавали милостыни. Мои дед с бабкой, а потом и мать, бедствовали, армия для меня стала способом выжить и прокормить вечно голодную родню.

Все-таки врать и языком чесать – это вам не мешки тяжелые ворочать, особенно когда твои слушатели никак не могут проверить и опровергнуть враки, которыми я сейчас сыпал щедро и густо. Врал я вдохновенно, щедро и от души.

– Понимаю, – с серьезным видом кивнул Гельц, – но теперь ваши бедствия закончились. Мистер Рикочо сообщил, что вы весьма удачливы в военном деле.

– Не жалуюсь, – широко улыбнувшись, произнес я, – пока на этом свете есть богатые люди, чьи проблемы можно решить с помощью автоматов и взрывчатки, я останусь при деле и заработке.

Адольф Ван дер Гельц тут же согласно кивнул и увлек нас с Рикочо на улицу, где принялся показывать свое поместье. Народу в поместье было немного, вернее, сколько тут на самом деле было человек, я не знал, нам на пути встречались только слуги, которые подносили прохладительные напитки, и еще я видел вдалеке пару пеших караулов с автоматами в руках. Все правильно, не хрен светить своими черномазыми рожами и мешать белым господам прогуливаться.

А вот то, что не было никаких домочадцев из семейства дер Гельца – это плохой признак. Вполне возможно, что их специально увезли прочь из поместья, чтобы… к примеру, чтобы разделаться со мной без лишних свидетелей.