Чья земля, того и вера
Шрифт:
– Его нельзя отпускать в таком виде… - Литерный вскинул к плечу «вал» - Это просто бесчеловечно!
– Не надо так, подожди, сейчас… - Ритка положила руку капитану на плечо.
Пройдя по асфальтовой дорожке несколько шагов, зомби свернул к болоту и побрел по траве, путаясь в ней ногами. Вдруг его стремительно рвануло в сторону. В воздухе всплеснули руки, тело сложилось пополам и влетело в центр «воронки». Искаженное аномальной энергией пространство создавало эффект кривого зеркала, окрашенного в голубые тона. Но, тем не менее, Унтер отчетливо видел, как фигура его бывшего приятеля стала стремительно терять форму, корежиться, ломаться, сжимаясь
– Отвоевался солдатик…- тихо сказала Лава.
– Вот и похороны для сталкера. Вечная память. – Проговорил Наждак.
– «У наших могил нет заплаканных вдов - Сюда ходят люди покрепче. На наших могилах не ставят крестов, Но разве от этого легче?..» - прочитала проводница, как реквием.
– Немного переврала. – Сказал Литерный. – Но автор бы, думаю, не обиделся…
3
Наверное, он должен был плакать. Или грязно ругаться. Или потерять сознание к чертовой матери, чтобы не видеть, не чувствовать того, что происходило вокруг. Но почему-то Унтер был совершенно спокоен. Не безразличен, ни в коем случае! Спокоен, собран и готов немедленно действовать. Какая-то часть человеческой души погибла сейчас, вместе с несчастным Беком, и ее остатки, как хлопья пепла, ветер развеял над проклятой Темной Долиной.
«Теперь я тоже – часть Зоны. – Понял Димка.
– А плакать и ругаться я буду потом, когда все кончится. Не раньше, чем тот, кто мне теперь столько должен, заплатит за все».
МаргоРита
1
– Удивительно крепкий парень. – Заметила Марго.
– Да, - ответила Рита – врагу не пожелаешь пережить то, что досталось сегодня на его долю. А он держится. Зомби стрелял в тебя?
– Он стрелял во все, что оказывалось в пределах видимости. Его оставили не для того, чтобы убить, а для того, чтобы напугать.
Они осматривали автобус. Ничего примечательного – объедки, пустые пластиковые бутылки из-под газировки, смятые пакетики от чипсов, фантики. На торпеде, как водится, приклеена иконка.
«Лики святых на приборной панели
Никогда никого не спасали» - вспомнились слова из старой песни. На душе стало совсем тоскливо.
На заднем сиденье яркими пятнами бросились в глаза раскиданные брошюрки комиксов. Ритка криво улыбнулась. Люди-пауки, черепашки-ниндзя…Милые, домашние, добрые и храбрые…Может, местные мутанты смотрели в детстве не те фильмы? Здесь, в Зоне, свои, взрослые игрища – неограниченное финансирование, нездоровая псевдонаучная фантазия. Плюс полное отсутствие каких бы то ни было моральных принципов у заигравшихся мутантов от науки.
Рефлекторно собирая книжицы в стопочку, она заметила, что материал сиденья, по которому они были раскиданы, варварски искромсан ножом. Аккуратно сложив кусочки так, чтобы сиденье казалось целым, она увидела вырезанную стрелку, показывающую вверх. Острием стрелка упиралась в латинскую букву «N».
Весь первый этаж бойлерной был захламлен натасканной откуда-то бандитами полуразломанной мебелью. Среди диванов и шкафов в полутьме деловито шуршали лапки тушканов - странных
Марго шуганула мелких пакостников. Обиженно вереща, они разбежались по углам и затихли там, настороженно сверкая злобными красными глазками в свете фонарей.
Первый бандит лежал в паре шагов от дверного проема. Несмотря на то, что снорки и тушканы уже успели основательно обчистить мясо с костей, в его смерти были виноваты не они. Судя по всему, он безо всякой посторонней помощи пустил себе пулю в висок.
Следующий покойник лежал поперек разодранного дерматинового диванчика, стоявшего около железной бочки, в которой весело потрескивал огонь. Горло парня было перерезано от уха до уха. Огненные блики играли на черной застывшей крови, как фартук покрывающей грудь и плечи. Вокруг ботинок налилась уже схватившаяся коркой лужица. На лице самоубийцы, еще не тронутом падальщиками, сохранилось выражение бескрайнего ужаса, глаза были дико вытаращены, зубы оскалены. Всего ходоки насчитали восемь трупов, ни у одного из которых не было признаков насильственной смерти.
Еще один мертвец обнаружился внизу лестницы, ведущей в подвальное помещение. Здоровенный мужик лет сорока пяти, одетый в роскошный кожаный плащ, лежал перед массивной металлической дверью без ручки и замочной скважины. Над телом, на высоте человеческого роста, по бетонной стене расползлась огромная, черно-красная, бугристая, еще влажная клякса. В ней хорошо просматривались мелкие осколки костей, какие-то бесформенные ошметки и куски скальпа с волосами. Рядом с трупом в луже крови валялся крупнокалиберный пафосный «Desert Eagle». Все говорило о том, что мужик, стоя у бетонной стены подвала, сунул дуло поглубже в рот и спустил курок, расплескав по стене собственные мозги.
– Я бы легко обошлась без этого зрелища… - севшим голосом проговорила Ритка, глядя на эту вакханалию суицида.
Литерный, аккуратно переступив через труп, подошел к двери и толкнул ее плечом. Дверь не шевельнулась.
– Думаю, мы здесь уже все посмотрели. – Сказал капитан. – Давайте-ка найдем местечко, где можно перекурить и кое-что обсудить.
– Идите наверх, здесь все чисто. – Позвала Риту Марго. – Надо поговорить, он прав.
Поднявшись по бетонной лестнице, они миновали зал с рядами каких-то станков, смахивающих на токарные, и забрались на технический этаж. В небольшие окошки пробивался вечерний сумрак. Благодаря промозглому сквозняку здесь, к счастью, не было никаких запахов, кроме обычного для Зоны запаха вечной сырости. Посередине гулкого помещения стояла еще одна железная бочка, вдоль стены были накиданы деревянные ящики.