Ciao, Plumatella! Дневник эмигрантки, или Жизнь в другом измерении
Шрифт:
И все же мы всегда хотели сохранить мир среди родственников.
В мае 2004 года сестра попросила принять ее в Италии, и уже в июне она со своим третьим мужем приехала к нам, что было связано с определенными бумажными и материальными хлопотами (оформление приглашений, рестораны, поездки в различные города). В декабре 2004 года моя мать посетила нас второй раз. По случаю своего 80-летнего юбилея и за достижения в качестве тележурналиста и бывшего руководителя редакции для детей и юношества Национального Телевидения Беларуси, где она проработала 40 лет, мы подарили ей недельную поездку в Париж. Весь следующий год мы оплачивали частями кредит за это путешествие.
Летом 2005 года сестра в телефонном разговоре обратилась ко мне с просьбой принять в нашем доме ее младшую дочь Дарью. Мы решали вопрос поступления сына в университет и не могли себе позволить такие расходы.
Шел 2005 год. Экономика Республики
Но все чаще казалось, что все то, что мы делали для моих родственников, было как бы нашей обязанностью, потому что они «бедные», а мы «богатые». Похоже, они думали, что мы встаем утром, открываем окошко, а перед нами растет Большое Яблоневое Дерево, а на месте фруктов – Евро, мы их срываем каждый день столько, сколько нам нужно, и сколько им нужно. И как будто та помощь, которую мы оказывали сестре и матери, была слишком незначительной. Моя вина заключалась в том, «что я не вышла замуж за миллиардера». Но не думаю, что и в этом случае у них не было бы проблем. Я вышла замуж один раз и поздно, в 40. Мой муж простой компьютерный техник, но у него большое сердце и добрая душа, а у меня, к счастью, всегда была работа.
2014
Я не видела мать 7 лет. С тех пор, как умер отец в 2007. Мы не разговаривали. Это был период судов. Во время заседаний мое лицо постепенно становилось из белого черным. Мои мать и сестра наняли свидетелей и сказали им, что они должны лить грязь на меня. Мне казалось, что мое лицо было настолько в грязи, что не удастся отмыть его. Я вернулась в Минск в 2014 году вместе с мужем. Только 7 лет спустя мы побывали на могиле отца.
Мы побывали и на нашей даче. Уже 7 лет никто не ухаживал за ней. Казначей дачного садоводчества присылала мне счета, и я их оплачивала, будучи за 2’200 км от дачи. Участок был в полном запустении и похож на непролазные дебри. В когда-то добротном деревянном желто-зеленом 2-х этажном доме были выбиты все стекла, внутри – непроходимая грязь, все белье, пуховые перины и подушки, которые еще достались от бабушки, были в грязи и в шерсти – было видно, что здесь обосновывались бомжи… Дом был крепким, хотя пол во многих местах провалился. Посреди дома стояла печь, строительство которой я организовала, когда родился мой сын, в 1986 году. Печник был старым 82-летним мастером и все говорил нам, что он делает печь наверняка, и она будет долго служить… Я поднялась на 2-й этаж. Когда-то здесь жили пчелы – слева под навесом стояли 5 ульев, и пчелы то прилетали, то улетали. В доме всегда был мед. Справа висел портрет моего любимого писателя Хемингуэя. Вспомнилось то прекрасное время, когда мы все были счастливы здесь, слушали лягушек в озере напротив, в саду пели птицы, зрели яблоки, сливы, груши, вишни, малина, смородина, клубника, по вечерам мы жарили шашлыки, а в печи горел огонь, и в доме было уютно и тепло…
Ничего этого не нужно было ни матери, ни сестре. Дача-то стоила всего 5… А память о нашем отце, детстве, юности, проведенных там, – были не в счет.
Я продала дачу с участком 600 м2 за символическую плату молодой семье с двумя детьми. Они не знали, но моя хорошая подруга, режиссер с телевидения, которая была соседкой по даче, иногда по моей просьбе ходила к нашему домику и смотрела, как постепенно дача приобретала жилой вид. Мусор был вывезен, джунгли заменила поляна, засеянная травой, как теперь принято ухаживать за дачами, дом стал желтым, окна вставлены…Я радовалась, что кто-то еще будет счастлив в том месте, в котором были счастливы мы, что огонь в печи будет вновь согревать этот островок счастья, этот домик и молодую семью с двумя маленькими детьми.
Мне всегда было интересно, как выросла моя мать. Часто спрашивала себя, какой она была в действительности – доброй и заботливой или фальшивой, авторитарной и деспотичной. Когда она, девушка из маленькой сибирской деревушки, которая в 17 лет покинула родные края, «заразилась» этим голливудским вирусом вечной молодости, быть всегда красивой и молодой, что с годами становилось все труднее поддерживать?
Успех моей матери был в том, что ей посчастливилось создавать Телевидение в Республике в 1957 году. Но когда мне было всего 16, она внезапно потеряла хорошо оплачиваемую работу, ее перевели на Радио, где она получала в 3 раза меньше. Потом она заболела. Мы не могли рассчитывать на помощь отца.
В то время, когда сестра меняла мужей, ее старшая дочь села на иглу, хотя у нее были все основания иметь прекрасное будущее и хорошую работу – уже в 12 лет она вела детскую программу на телевидении. То, что моя мать упустила в воспитании сестры, было упущено и сестрой в воспитании своих детей. Перед самым моим отъездом ее старшая дочь пыталась поджечь дачу, но я на нее не заявила. Я всегда хотела сохранить мир в семье. Когда я уже была далеко от дома, ее старшая дочь вынесла из моей комнаты всю аппаратуру. Я опять не заявила на нее. Я всегда пыталась сохранить мир в семье.
Мой отъезд в Италию частично был связан и с беспредельным поведением моей сестры. Видя, что мать во всем ее поддерживает, я не хотела, чтобы мой сын рос в такой обстановке. Между тем, уже обосновавшись в Италии, я всегда хотела сохранить, пусть плохой, но мир в наших отношениях. Уже во время судов за квартиру и дачу в 2007–2009 годах я подготовила таблицу благотворительной помощи, которую мы оказали моим родителям и семье моей сестры за период 1997–2007 годы. Проживая уже 10 лет вдали от них за 2’200 км, мы продолжали посылать им обувь, колготы, куклы, часы, плэйер для дисков, роллер-коньки, музыкальные диски, галстуки для ее 3-го мужа, лекарства, витамины, костюмы, юбки, брюки, кофе, вино, шоколад, кремы, мыло, шампунь, платья, наличные, сумки, пальто, куртки, обувь, костюмы, лекарства, деньги на зубы, деньги на стиральную машину, деньги на удаление катаракты, аппарат по измерению давления, посылками, бандеролями или с моими подругами…
Статья № 58: «Враг народа»
Они с каждым годом хотели все больше и больше. Мы чувствовали себя «дойными коровами». В ноябре 2007 года, после смерти отца, я узнала, что меня хотели лишить всего, даже квартиры в Минске. Это была «благодарность» за то, что все эти годы мы с мужем помогали семье, в которой уже давно стоял на первом плане вопрос воспитания, вечный вопрос «что такое хорошо и что такое плохо?». Вероятно, они поняли, что больше из нас вытащить ничего не удастся, и начали втыкать кинжалы в спину. Еще в 2006 году я стала получать от матери письма с угрозами, в которых она диктовала мне текст доверенностей для дарения дачи, хотя с самого отъезда я не была против дарения дачи на того, на кого они мне укажут, и, видно, искала возможность, чтобы лишить меня квартиры. Эти действия напоминали мне статью 58, которая была в ходу в период сталинизма – «изъять все у врага народа». Похоже, что я становилась «врагом народа». Народом были мать и сестра, а я стала врагом, поскольку не могла полностью материально их обеспечить, как они этого желали. А аппетит у них был поразительный. Мать должна была как-то оправдаться, она уже забыла о наших подарках, помощи, о поездках к нам, и писала мне «что я живу не так, как надо». Вероятно, нужно было всегда спрашивать у нее, как правильно жить. Она все перевернула вверх тормашками со свойственной ей лживостью. Все было очень просто: когда мы были нужны ей и ее младшей дочери, нас доили, как коров. Когда мы стали больше не нужны, нас просто решили вычеркнуть. «Лес рубят, щепки летят», – сказал в свое время Иосиф Виссарионович. Мы стали ненужными щепками. Это был жестокий сталинизм.
Русские женщины за рубежом. «Хочу итальянского мужа»
В апреле 2007 года меня пригласили в русское общество, которое иногда собиралось в Милане. Я поехала. Русских было много. Когда я впервые появилась в этом обществе в 1997 году, мне хотелось поддерживать контакты с русскими, узнать об их судьбах за границей, сохранились ли у них связи с Родиной, завести новые знакомства. В то время в обществе насчитывалось едва 100 человек. Сейчас их около 6 000. В русском обществе веяло чем-то своим, родным. Заведовала им очень симпатичная, улыбчивая, миловидная женщина по имени Людмила. Она была родом из Ленинграда, откуда уехала после окончания университета, и теперь преподавала русский язык на факультете Славянских языков в Милане. Работа в обществе была организована в русском стиле, иногда мы посещали новогодние елки и праздники для детей, которые устраивались в Российском Консульстве, ходили в театры или смотрели русские фильмы. Основной целью общества было знакомить Италию с русской культурой.