Ciao, Plumatella! Дневник эмигрантки, или Жизнь в другом измерении
Шрифт:
«Я передумала. Твоим наследством будет дача. Приезжай и живи там».
Я поняла, что они меня ненавидят. Но за что? Вероятно за то, что я помешала им, когда в 1995 году они оформили кредит под квартиру на 100 тысяч долларов, набрали долгов у коллег, родственников и знакомых, оставив потом их без денег, а людей без квартиры… Когда меня вызывал как свидетеля лейтенант Мальчевский из Фрунзенского района по борьбе с экономической преступностью, я отвечала односложно, жалея сестру.
Я сказала: «Мама, я приехала, чтобы оформить документы, как ты меня вызвала, по даче и по квартире. И повидать могилу отца. Для моей семьи приезд сюда недешевое удовольствие».
«А
Сестра молчала. Она уже вероятно все сказала.
Они сидели в уголочке, как две крысы, такие похожие в своем ничтожном поведении…
Я помолчала и сказала: «Зачем вы так поступаете со мной? Я ведь вам только хорошее делала. Я буду в Минске 4 дня. Вы знаете мой мобильный телефон».
Я вышла на улицу, поймала такси и поехала в Институт к коллегам.
Вернувшись вечером домой, начала планировать дела, поскольку времени до отъезда и окончания моего кратковременного отпуска оставалось очень мало. Мне нужно было посетить могилу отца и сходить к нотариусу по вопросу наследства отца после его смерти.
На следующий день я позвонила сестре и попросила свозить меня на кладбище, где похоронен отец, а это было далеко за городом. Но сестра ответила, что у нее нет времени. Тогда я попросила запланировать нашу поездку, когда у них будет время, но в те дни, когда я нахожусь в Минске. И тут она мне сообщила, что ни ее третий муж, ни она не найдут для меня вообще время. Это нужно было понимать как то, что им нужны были от меня только деньги на покупку машины…
Я поехала на могилу на автобусе. Час туда, час обратно. Дело было не в средстве передвижения, а во времени. Его у меня было мало до отъезда. Приехав на кладбище в Колодищах, я начала искать могилу. Свежие могилы все одинаковы, номера у меня были, и я начала ходить от одной к другой в поисках. Так прошел час, и я решила позвонить матери, чтобы узнать у нее хоть какой-то ориентир. Мать ответила следующее:
«Я не знаю никаких ориентиров. Меня на могилу возили на машине».
Я был шокирована ее поведением.
Больше звонить было некому. Я еще поискала могилу отца. Потом присела у чьей-то могилы и начала есть беляши, которые купила на автовокзале, чтобы оставить на могиле у отца, он очень любил их в последние годы своей жизни… И заплакала. Я плакала долго. И из-за того, что у отца была такая исковерканная жизнь, и из-за того, что не нашла его могилу, и из-за того, что у меня такая жестокая, иудейская, иезуитская и ничтожная мать и такая же сестра.
Потом села в автобус и через час была дома.
На следующий день по плану нотариус, отпуск заканчивался, мне нужно садиться на поезд, чтобы утром приехать в Санкт-Петербург к самолету. Но время отвратительных новостей не закончилось, мне пришлось выпить еще одну чашу зла.
Когда я пришла к нотариусу по вопросу наследования после смерти отца, сотрудница спросила, зачем я пришла. Ее вопрос напомнил мне вопрос матери «Зачем приехала?». Я повторила цель своего визита, нотариус ответила, что «никакого наследства у меня больше нет, я сама отказалась от всего остававшегося после смерти отца, включая трехкомнатную квартиру».
Я была ошарашена и попросила поднять документы.
Она взяла папку, открыла ее и вытащила мою доверенность.
Я говорю ей: «А теперь читайте мою доверенность».
Она принялась читать: «…отказываюсь от денежных средств, находящихся на денежном счету у моего отца в пользу моей
Я спросила: «Где же в доверенности хотя бы словом упомянуто, что я отказываюсь от трехкомнатной квартиры и почему Вы решили, что я от нее отказалась?»
«Да, – ответила нотариус. – Про квартиру ничего не сказано. Но все равно у Вас нет уже никакого наследства и квартиры тоже».
Тут у меня в голове пронеслось: «Какие все же молодцы наши швейцарские адвокаты, и как правильно я сделала, что прежде, чем отправить доверенность матери, показала им текст и внесла некоторые кардинальные изменения. … Вот времена настали. Похоже, что в Беларуси творится полный беспредел. Даже родной матери нельзя верить. Не говоря уж о сестре».
Надо было что-то отвечать нотариусу. «Даже если я пропустила 6-ти месячный срок вступления в наследство, о чем у меня была договоренность с матерью, поскольку я не могла приехать раньше, Вы, как нотариус, не имели никакого права лишить меня трехкомнатной квартиры, в которую я вложила 25 лет трудового стажа, от которой я не отказывалась и в доверенности об этом нет ни слова, а только о деньгах на счету. Вы ответите за Ваши неправомочные действия на суде».
Чтобы так «перевернуть» ясный текст, исходящий из моей доверенности, явно, что мать и сестра что-то дали на лапу этому нотариусу. Вопрос только в том, сколько, ведь речь шла о трехкомнатной квартире. Это уже была вторая афера моей сестры.
Я позвонила адвокату и назначила встречу. Рассказав ему, что я была неправомерно лишена прав на квартиру, выдала ему доверенность на начало судебного дела.
На следующий день я улетела. После возвращения я заболела. У меня отказывали руки и ноги. 3 месяца болезни. У меня не было сил, я осталась без энергии, словно ее высосали. Врач сказал, что кто-то сделал мне очень больно. Я не понимала предательства матери. О сестре я уже знала, что она собой представляет. Я всегда была уверена, что мать должна любить двоих дочерей одинаковой любовью и не быть меркантильной в своих чувствах. Я ошибалась.
2004, визит моей сестры. Второй приезд матери и поездка в Париж
Одним из мотивов моего отъезда из Минска было поведение сестры. Когда я готовила документы на отъезд в 1997 году, пыталась простить ее, чтобы сохранить мир, но она даже не захотела знакомиться с «итальянским родственником», моим супругом. В 2001 году, когда я уже работала в Италии в лаборатории по обработке отходов и занималась анализами воды, сестра вышла замуж в третий раз и попросила одолжить ей сумму, чтобы оплатить первый взнос на свою вторую 4-х комнатную квартиру в Минске и взять кредит в банке. Кредит она выплатила, сняв со счета отца все деньги. Мне об этом не сказали.
В 2003 году однажды мне позвонил отец и спросил, не была ли я против, если он даст деньги моей сестре на приобретение машины. Я ответила, что не против, при условии, что она будет возить родителей на дачу и фрукты-овощи, выращенные на ней. Сестра купила машину.
Мы созванивались с матерью довольно часто. Однажды она позвонила в воскресенье и мне показалось, что она плачет. Я тут же перезвонила и она поведала, что моя младшая сестра не хочет возить ее на дачу по той причине «что дача не ее». Я написала сестре письмо, в котором просила вести себя достойно, а также попросила вернуть мне деньги, которые я дала ей в долг по первой ее просьбе на оформление кредита на ее 2-ю 4-х комнатную квартиру. Ответа не последовало. Долг она мне до сих пор не отдала, хотя прошло уже много лет.