Цикл «Историк». Рассказ IV. Под ударами мрака

Северский Стас

Запись№7

Скоро нам выступать… Скоро Олаф должен меня разбудить, но я и так просыпаюсь… Просто, россыпи моих несметных сокровищ очень жесткие и колючие – я проснулся раньше времени именно из-за этого, но другого ложа я теперь не хочу. Поблекшие в темноте камни пересыпаются под моими руками таинственными шорохами и туманно отблескивают в отсветах одинокого фонаря – прямо, как болотные огни… Правда, именно эти обманные огни завели меня в болото – еще тогда, когда меня только подключили и отправили в бой, в леса Штрауба… Тогда командир послал меня куда-то, и я – пошел… Олаф мне объяснил, что меня послали в разведку, но тогда я не знал, куда

меня послали, и я просто пошел куда-то, чтоб командир не орал… Я путался в тумане, в дымке, в огоньках, понятия не имея, что творится вокруг меня, а кругом скрывались враги и простирались болотные топи… Под вечер воду сковал тонкий лед и припорошил снег… Я было совсем завяз в подмерзшей трясине, но как раз встретил других солдат… Не таких, как Олаф и его охотники, которых я встретил после, – простых дезертиров и мародеров… Только тогда я еще не знал, что они – дезертиры… Я не знал, что и я – дезертир… В общем, я так и не разобрался еще – плохие или хорошие у меня ассоциации с этими таинственными и зыбкими огоньками… Они напоминают мне о том, что я ничего не знаю, но еще и о том, что мне очень хочется все узнать… Я же не видел еще ничего, кроме зимы… Здесь же зима вечная, а в Штраубе… Я бродил на территориях Штрауба совсем недолго – и только зимой. Но можно считать, что я краем глаза видел конец осени – ведь, когда меня подключили и отправили в бой, было начало зимы…

Я вдруг ясно вспомнил все, что было тогда… Вспомнил, как я тогда сильно замерз, – кажется, что сильнее, чем здесь, в ледяной пустыне Хантэрхайма… Никак не могу понять, в чем дело: ведь здесь стоит зверский мороз, но кажется, что зимой в Штраубе холоднее… А вообще я знаю… Просто, здесь – сухо, а в Штраубе – сыро. Сырой холод зол – он всегда долго тянет тепло и заставляет долго мучиться… А сухой мороз просто жесток – он скор на расправу. Такой мороз обжигает, отнимая мученья стылым сном и скорой смертью. Надо же, я разобрался с этим – это радует…

Я зарядил посаженный фонарь и включил свет, рассматривая каменья – так, чтоб не разбудить Олафа и Фламмера… Только в прохладном свете фонаря я увидел их не спящими.

– Олаф… А что это вы?.. Снова спорите?..

– Ты спи давай, а мы разберемся.

– Вы снова что-то не поделили?.. Но ведь все так хорошо шло…

Олаф дернул плечами и запустил руку в волосы, вздымая их. Не знаю, зачем он это делает всегда, когда старается соображать скорее, – ведь его волосы не становятся антеннами для улавливания чужих мыслей, стоя торчком… Они вообще никак ему не помогают чужие мысли прочесть… И вообще – волосы для мысленной связи никак не нужны и не пригодны. Они, кажется, ни для чего не пригодны… Но нам зачем-то их делают… А биопрограммисты системы ничего не делают просто так – без нужды… А, знаю – это для сохранения тепла… И, может быть, просто – для красоты, для парадов… Надо же, я додумался и до этого… Как хорошо…

Я потянулся, растягивая связки и расталкивая еще сонные мысли… Здесь тепло – Фламмер подключил отопительную систему блока объекта… Только я собрался поделиться со всеми своей радостью, как Олаф оборвал мою утреннюю улыбку очередным резким жестом…

– Нет, я не понял, Фламмер!

Офицер, откинувшийся на парящих шкурах, досадливо закатил глаза и вообще – закрыл их…

– Не сейчас. Сейчас мне нужен сон.

– Мы четко обусловили срок, Фламмер!

– Час ничего не решит.

– Нам нельзя терять время! Сейчас обстоятельства стыкуются с нашими расчетами! Но одному часу под силу обрушить наши планы! Война приближается к северной пустыне! Вы должны знать, что это за собой влечет! Вам должно быть известно, что с каждым днем эти территории контролируют жестче – и “вороны”, и воины системы!

– С каждым днем, но не

с каждым часом, Олаф.

– Когда на этих территориях объявились диверсанты Хакая, главком стал поднимать в небо северной пустоши истребители Хантэрхайма!

– Война еще достаточно далеко. У нас еще есть время для покоя.

– На прошлой неделе я видел их – “белых медведей”! Роттер поднял в воздух тяжелые истребители! Это значит, что у него полно причин опасаться нарушения границ этих территорий!

– Он делает это не для врагов, Олаф, – для друзей. Ты отстранен здесь от политики, от данных о конфликтных ситуациях. Ты не знаешь, что наш главком ожесточил холодную войну с главой союзных войск.

– Я вообще не знаю, что у нас еще и холодная война идет!

– Полным ходом, Олаф. Снегов провел в Центральном штабе резкую смену высшего офицерского состава, что вынудило Роттера показать силу. Но Снегов не остановил захвата власти, несмотря на наши предупреждения. Он продолжает подавлять готовых свергнуть его высших офицеров и генералов Совета устрашением и просто – устранением. Армию он подчинил, теперь подчиняет войска службы безопасности. Наши командиры стараются не позволить ему установить безграничную власть над державой, становящейся для нас опасностью одного ряда с сопротивлением Хакая.

– Выходит, главкомы грызутся, а Хакай не упускает возможности воспользоваться временем передела их власти! Теперь ясно, как ему удается засылать диверсионные отряды на территории мерзлых пустошей, далеких от зоны боевых действий! Так он скоро откроет фронт, отвоюет прежние границы! И он пойдет дальше, и он продвинется дальше! Он заберет земли и у Роттера, который занял высших офицеров своих войск угнетением власти Снегова, и у Снегова, который занялся истреблением высших офицеров своих вооруженных сил для становления своей власти! Я не стану ждать, когда истребители взлетят и над Ивартэном, и над Ясным, и над Небесным! Я стану грабить сейчас! Пока еще есть подход к складам, пока с них еще есть, что взять!

– Не сейчас, Олаф. Позже. Не шуми.

– Но все прахом пойдет!

– Сказал – не сейчас, Олаф.

– Вы что мне голову морочите?! Вам что, просто рискнуть захотелось?! Забаву в войне и грабежах нашли?! Хотите по лезвию пройти?! Посмотрим, как вы захотите пройти по моему клинку! Посмотрим, как вы поймете, наконец, что мы с риском не играем! Мы пойдем на риск, но только за необходимыми припасами, а не за адреналином!

– Мне не нужны острые ощущения. Мне их и сейчас достаточно. Успокойся, Олаф.

– Вы что, благородством мучаетесь?! Не забывайте, что грабеж предложили вы! Не забывайте, что вы решили пойти на него! Поздно угрызаться совестью и отступать, прячась за законы режима!

– Я решил пойти против порядка режима и пошел. Я сделал это, когда сохранил тебе жизнь, Олаф, – когда остался с вами. Теперь у меня не осталось другого выбора, кроме как идти до конца. А теперь замолчи. Я просто хочу спать. Не буди меня.

Я, с трудом продирая глаза, встал с сыплющейся груды сияющих сокровищ… Но сон, как рукой сняло, когда Олаф взвился ветром и в его руке сверкнул клинок…

– Олаф, да постой ты злиться!.. Что такое?! Что случилось?!

– Что?! Я не знаю?! Нам выдвигаться пора! А он! Он спать хочет!

– Олаф, не трогай его – пусть спит, раз ему надо… Он же сказал, что позже все сделает…

– Он позже все под угрозу срыва поставит! Мы после его спокойного сна жизнь под угрозу подставим, как горло под лезвие! Мне бы такие нервы железные, как у него! Всю ночь не спал – думал, как пройти, как скрыться! А он – прохлаждается! Ему, что “вороны”, ищущие наш след, что враги, рыскающие в поисках бреши в обороне системы, что истребители, крушащие крепости порядка, – все одно!