Цикл "Пограничная трилогия"+Романы вне цикла. Компиляция. 1-5
Шрифт:
— Да знаю.
— А знаете что, сэр?
— Что?
— Насчет Делберта у меня неприятное чувство.
— Какого рода неприятное чувство?
— Ну… Вроде как я его место занял.
— Да вовсе нет. Он бы все равно ушел от нас.
— Да, сэр.
— Да и вообще… Ведь это я здесь все-таки начальник.
— Да, сэр. Спокойной ночи, сэр.
— Свет не забудь включить — ну, который в конюшне.
— Да мне и без него там все видно.
— Со светом еще лучше видно будет.
— Есть, сэр. Но он ведь — как бы это… мешает лошадям.
— Мешает лошадям?
—
Надев шляпу, он толкнул дверь и вышел. Глядя ему вслед, Мэк смотрел, как парень идет по двору. Потом Мэк выключил свет в кухне, повернулся и пошел по коридору прочь.
— Мешает лошадям, — сказал он. — Эк ведь…
Проснувшись утром, он пошел в каморку к Билли, хотел будить его, но того на месте не оказалось. Постель выглядела смятой, и он, прохромав мимо денников, бросил взгляд из двери в сторону кухни. Затем, обойдя конюшню, направился туда, где обычно стоял пикап. Билли сидел на водительском месте и, перегнувшись через баранку, вывинчивал саморезы из металлической накладной рамки, которая крепит лобовое стекло; вывинчивал и бросал их в пепельницу.
— С добрым утречком, ковбой, — сказал он.
— С утречком. А что случилось со стеклом?
— Сова попала.
— Сова?
— Сова.
Вывинтив последний саморез, он поддел и снял рамку, после чего принялся отверткой высвобождать кромки вдавленного внутрь стекла из паза в толстом резиновом уплотнителе.
— Слушай, зайди, пожалуйста, с той стороны и надави снаружи. Постой-ка. Вот, возьми там перчатки.
Джон-Грейди натянул перчатки, обошел, ковыляя, машину и стал давить на стекло, пока Билли выковыривал его край из паза отверткой. Наконец они вынули из уплотнителя всю нижнюю кромку стекла и одну боковую, после чего Билли, забрав у Джона-Грейди перчатки, вытащил все стекло целиком, положил его сначала сверху на баранку, а потом перенес и бросил на пол кабины с пассажирской стороны.
— Как же ты ехал? Высунув голову в боковое окошко?
— Да нет. Сел просто ближе к середине и смотрел в ту половину, что осталась целой.
Он отвел в сторону «дворник», упершийся в торпедо.
— Я уж подумал, вы еще не приехали.
— Мы приехали около пяти. Как у тебя-то дела?
— Да так себе.
— Больше ты в конюшенном проходе родео не устраивал? Пока меня не было, а?
— Да ну, нет.
— Как нога?
— Нормально.
Билли отвел поводок стеклоочистителя на пружине вверх, отверткой снял с валика и положил на сиденье.
— Будешь теперь новое стекло покупать?
— Попрошу Хоакина, пусть съездит, привезет, когда встанет. Если можно, чтобы старик не видел, так зачем ему это видеть?
— Черт, но ведь налететь стеклом на сову мог кто угодно!
— Верно. Но налетел не кто угодно.
Джон-Грейди стоял около грузовика, сунув голову и плечи в проем открытого дверного окошка. Обернулся, сплюнул, опять сунул голову в окно:
— Ну не знаю. Мне такую логику не понять.
Билли положил отвертку на сиденье.
— Мне тоже, — сказал он. — Даже не знаю, почему я так сказал. Пошли-ка в дом, глянем, не готов ли там
Едва они уселись, Орен поднял голову от газеты и поверх очков уставился на Джона-Грейди.
— Как твоя нога? — спросил он.
— Выздоровела.
— Да прямо уж!
— Во всяком случае, верхом сесть могу. Вы ведь об этом спрашивали?
— А в стремя как ты ее вставишь?
— А мне это не обязательно.
Орен опять устремил взгляд в газету. Сидят едят. Через какое-то время он газету отложил, снял очки и положил на стол.
— Тут от одного человека к нам едет кобыла-двухлетка, он хочет подарить ее жене. Я пока от советов воздерживаюсь. Он про эту лошадь ничего не знает, кроме родословной. Он и вообще не понимает в лошадях, если на то пошло. Может быть, взглянешь?
— Она объезжена?
— Жена или кобылка?
— Ставлю восемь к пяти, что ни та ни другая, — сказал Джей Си. — Вот не глядя!
— Не знаю, — сказал Орен. — Вроде объезжена, но, видимо, только что и не полностью. Он хочет оставить ее у нас на две недели. Я сказал, что мы проведем с ней полный курс, научим ее за это время всему, что она сможет воспринять, и он на это согласился.
— Хорошо.
— Билли, а ты эту неделю где будешь, с нами?
— Ну наверное.
— Тот человек не сказал, в котором часу привезут лошадь? — спросил Джон-Грейди.
— Сказал, после завтрака. Джей Си, ты готов? Все готовы?
— Да я вообще всегда готов.
— Что ж, день грядет, — сказал Орен. Положил очки в карман рубашки и отодвинул стул.
Около половины девятого во двор въехал пикап с прицепленным к нему новеньким трейлером. Встречать прибывших вышел Джон-Грейди. Трейлер был выкрашен в черный цвет с выписанным золотом по борту названием ранчо, расположенного где-то в Нью-Мексико; об этом ранчо Джон Грейди никогда не слыхал. Двое мужчин открыли дверь трейлера и установили пандус; тот, что повыше, мельком оглядел двор, и они вместе вывели лошадь задом из кузова наземь.
— А где Орен? — спросил высокий.
Джон-Грейди оглядел кобылку. На вид она была нервной, что естественно для молодой лошади, выгруженной в незнакомом месте. Хромая, он обошел ее, чтобы осмотреть с другого бока. Кося глазом, она следила за ним.
— Поводите ее по двору.
— Что?
— Поводите ее по двору.
— А Орен-то здесь, нет?
— Нет, сэр. Его сейчас нет. Тренером буду я. Вы просто чуток поводите ее, чтобы я на нее посмотрел.
Минуту мужчина стоял в задумчивости. Потом вручил чумбур напарнику:
— Поводи ее немного, Луис. — Бросил взгляд на Джона-Грейди; Джон-Грейди наблюдал за кобылой. — А в котором часу он вернется?
— Его не будет до самого вечера.
Постояли, глядя, как низкорослая двухлетка ходит туда и сюда.
— А вы что — точно квалифицированный тренер?
— Да, сэр.
— А что это вы у нее все выискиваете?
Джон-Грейди еще раз оглядел лошадь и перевел взгляд на мужчину.
— Эта лошадь хромая, — сказал он.
— Хромая?
— Да, сэр.