Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Виновато улыбаясь, товарищ Гинсблит протянул мне потертый конверт, обрученный скрепкой с парой листов плоховатой бумаги, рябившей частыми строчками.
— Опять он, Михаил Петрович…
— Цигельтруд? — хмыкнул я, отвлекаясь от нудной бюрократии. — Он же Коровьёв?
Марк Самойлович стыдливо повел правой рукой, левую прижимая к сердцу, и вздохнул:
— Как-то, знаете, срамно даже равняться с ним в пятой графе!
Хмыкая, я пролистал густо исписанные листки. Опус касался генеративной нейросети «Исидис», разработанной, как выразился Цигельтруд, «многолетней любовницей товарища Гарина».
Я
Тихонько покашляв, товарищ Гинсблит прояснил суть претензий Коровьёва к «Исидис»: в «нейронке» якобы отсутствует «родительский контроль», то есть несовершеннолетние, по мнению уважаемого литератора, могли с помощью «Исидис» изображать реалистичную обнажёнку безо всяких ограничений — и развращаться.
Кроме того, лично товарищ Цигельтруд утверждал, что «Исидис» аморальна изначально, ab ovo: когда он обратился к «нейронке», чтобы проиллюстрировать свою новую книгу, то «Исида» выдала ему образы жутких голых монстров с лошадиными головами, с коровьим выменем вместо грудей и с лисьими ушами (распечатки монстров прилагались).
— Да-а… — ухмыльнулся я, рассматривая «веселые картинки». — Босх отдыхает! Вот что, Марк Самойлович… Этого писучего товарища я аккуратно размажу в соцсетях, а что касается сути сего момента… Понимаете, «Исидис» не нуждается во внешнем «родительском контроле» — это не «протез мозга» для тех, кому лень думать, и не рисовальная машина в помощь тем, кто не владеет кистью. «Исида» — реально искусственная личность, обладающая всеми атрибутами таковой: органами чувств, объектным и ассоциативным мышлением, долговременной памятью, интуицией, эмоциями — в той мере, в какой их можно было алгоритмизировать… «Исидис» безошибочно определяет возраст, пол, интеллектуальный уровень, интересы собеседника — и соответственно строит общение с ним. Проще, знаете, обмануть полиграф, чем эту «искусственную женщину»! Так что… Не будет «Исидис» рисовать детям голых баб, пусть даже не надеется! Она очень деликатно «съедет с темы», изобразив что-нибудь иное, нейтральное. А что касается монстров товарища Коровьёва… — я развел руками. — Ну, значит, он реально сам хотел намалевать что-то подобное, просто стеснялся себе в этом признаться!
Хихикая и потирая сухонькие ручки, товарищ Гинсблит удалился, а я, энергично шурша ладонями, словно пародируя завотделом по культуре, подключился к Интерсети.
Начну с «Контакта» и «Одноклассников»…
Вторник, 2 декабря. День
САДР, база ВМФ СССР «Дахла»
Гигантский «Руслан» шел на снижение — под необъятными крыльями стыл синий гофр Атлантики. Обливные валы катились в вечном своем движении, перебирая солнечные блики, а на востоке стелились иные волны — иссохшего красного песка, перевеваемого ветром.
В гулком грузовом отсеке копились негабаритные, но легкие пластмассовые контейнеры — транспортник вёз обмундирование, постельное белье, и самую ожидаемую поклажу — письма да посылки.
«А я — как Дед Мороз!» — усмехнулся вице-адмирал Гирин, поглядывая в иллюминатор.
Вчерашний
Крейсируешь по Средиземке, грозишь буржуям от Тартуссы до Котора, или до Бизерты… Круиз!
И вдруг — «Здрасьте вам через окно!» — как в Одессе говаривают…
«Товарищ Гирин, принимайте командование 7-й ОпЭск. Выводите отряды боевых кораблей в океан — и курс на север!»
Главком явно чего-то недоговаривал… Или сам понятия не имел. Да нет, знал, скорее всего, но придерживал информацию до поры.
Хорошо, хоть с Настей успел попрощаться — так и прибежала в костюме звездолетчицы, любимая и желанная. Единственная…
— Товарищ вице-адмирал, — выглянул второй пилот, — пристегнитесь. Садимся!
— Есть! — обронил Иван Родионович, не думая, и затянул ремень.
Бетонные полосы аэродрома будто притянули «Ан-124». Вздрогнув, воздушный исполин сел, пустив из-под колес дымок паленой резины и клубы пыли.
На африканском солнце грелись трудяги «Ил-76», да парочка «Як-40» в ливреях «Сахара эйрлайнз». Вдали, мрея в горячем воздухе, белели «Ту-160».
Турбины «Руслана» еще глухо свистели, когда Гирин спустился по аппарели, окунаясь в тепло. Плюс двадцать!
После Заполярья, с его морозами и полярной ночью, Южный берег Крыма ощущался как курорт даже зимой. Он и разнежился. Но Дахла и вовсе рай! Летом — да, зной и сушь, но сейчас… Красота!
— Подвезти, товарищ вице-адмирал?
Иван вздрогнул, заслышав знакомый голос, и резко обернулся. Из окна новенькой «Волги» выглядывал, осклабясь, Тахмасиб Мехти, седой, сухой, но довольный.
— Тахмасиб Гасанович! — воскликнул Гирин, чуя, как лицо перетягивает радостная улыбка. — Вот это ничего себе! И вы здесь?
— Садись, подброшу! — Мехти хохотнул. — Это я у командования напросился. На пенсии скучно-о, сил нет, а здесь теплее, чем в Баку… — дождавшись, пока Иван сядет, он тронулся и покатил вдоль берега. — Вон твои лоханочки… Лазурное небо, синяя бухта и красный песок. Классика!
Гирин лишь кивнул, охватывая глазами корабли. Эсминцы типа «Сарыч» и «Лидер» швартовались у причалов и пирсов, к ним присоседились «Атланты» — «Комсомолец», «Россия» и «Слава». А вот «Орланы» стояли на рейде — «Жданов», «Дзержинский», «Киров» и еще один… «Фрунзе»? Точно, он… Старенький, да удаленький «Новороссийск», серая махина УДК «Ленинград»… А «Иосиф Сталин» даже громаду «Ульяновска» перерос, совсем загородил, один «остров» выглядывает! Еще бы… На «Осе» — девяносто самолетов. Два авиаполка!
— Сказали хоть, куда шлют?
Иван перехватил острый взгляд старого моряка, и покачал головой.
— Сказали: «Курс на север!»
— Ага… — каркнул Мехти. — Ну, я так и думал.
Гирин повернулся к нему.
— Думаете… Англия?
— Скорее, Шотландия… — медленно проговорил контр-адмирал в отставке. — Обстановочка там… Накаляется! На границе уже БД случаются. Ох, и зима у них будет… Жаркая! Но это всё так — мысли вслух! — построжел Тахмасиб Гасанович. — Москва, может, и контачит с Эдинбургом… Ну, тут… Сам же видишь — раскол пока неофициальный, шотландцы никакой «самостийности» не провозглашали…