Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14
Шрифт:
— Слава богам, ты очнулся, — сказал он. — Я уж начал думать, что ты отойдёшь на ту сторону.
У него была лёгкая улыбка на лице, хотя мне было в его лице видно и напряжение тоже.
— Почему я лежу на земле?
Ещё произнося это, я осознал, что именно так и было; я лежал на влажной траве, недалеко от реки. Я начал было принимать сидячее положение, и всё закрутилось и завертелось вокруг, когда на меня нахлынули волны головокружения. Однако у меня есть упрямая жилка, поэтому я всё же принял сидячее положение, и оставался в нём, пока мир не перестал вращаться вокруг.
— Я надеялся,
— А Стар как выбралась?
У меня было сильное подозрение, что я уже знал, как она спаслась из реки, но я всё ещё не мог в это поверить.
— Насколько я могу сказать, в неё вселился водный дух.
Марк с намёком уставился на меня, произнося это, и я знал его достаточно хорошо, чтобы определить, что он сам придерживался иного мнения.
— Сразу же после того, как ты потерял сознание, она шагнула вверх, из воды, и прошла по её поверхности где-то тридцать ярдов, прежде чем выйти на сушу.
После чего он остановился, как если бы хотел посмотреть, что я скажу, но я промолчал.
— Потом она прошла обратно поверху, и вытащила тебя вверх через край обрыва своими зубами. В общем, я бы сказал, что она вела себя довольно не по-лошадиному.
Я опустил взгляд, не будучи уверенным, что сказать:
— Ну…
— С тем же успехом ты можешь мне всё рассказать. Я уже увидел сегодня несколько невероятных вещей — сейчас я уже вряд ли назову тебя лжецом.
Мы с Марком подружились ещё когда были маленькими детьми, так что доверие проблемой не было — просто я не мог понять, что со мной недавно произошло. Я бросил попытки понять, и просто описал произосшедшее со мной настолько хорошо, насколько мог. Это заняло какое-то время, но Марк был хорошим слушателем. Через некоторое время у меня кончились слова, и я просто сидел, глядя как Стар пасётся поблизости.
Марк принял задумчивый вид. У него был выдающийся ум, когда он всё же предпочитал работать головой, и, наблюдая за ним, я видел, как поворачиваются у него в голове шестерёнки. Наконец он заговорил:
— Давай разложим всё без экивоков. Ты послал свой дух в эту лошадь, и взял под свой контроль её тело. Потом ты использовал какую-то магию, чтобы позволить Стар идти по поверхности воды…
— Постой-постой, — перебил я. — Я не использовал никакую магию, я даже понятия не имею, как это делать!
— А как ещё ты это назовёшь, Морт?
Он уставился на меня — его взгляд был прямым и непоколебимым.
— Окей, ну, очевидно, случилось что-то невероятное, но это не значит, что я был причиной, источником или главным действующим лицом в…
Я впал в весьма знакомую нам форму речи, которую мы использовали, когда обсуждали вопросы науки и философии. Но он на мои разглагольствования не купился:
— Брехня, — перебил он.
— Что?
— Ты меня слышал: брехня. Не пытайся отбрехаться от этого. Ты не с родителями говоришь, и не с другими знакомыми нам тупицами, так что не пытайся гнать мне пургу. Тебе надо осознать и взглянуть в лицо тому, что произошло. Это ты
— Ты спятил, — с умным видом ответил я, — я ни фига не знаю про магию.
Марк улыбнулся:
— Как и я, но одно я знаю точно.
— А именно?
— Волшебству не научишь, волшебником надо родиться, так что отсутствие знаний — не аргумент.
Глубоко внутри я подозревал, что он может быть прав. Мы оба полнились вопросами, но после происшествия у реки мы были продрогшими, мокрыми и усталыми. Мы согласились держать подробности о случившемся в тайне, по крайней мере пока со всем не разберёмся.
— Приходи завтра в донжон, пройдёмся по библиотеке Отца, — сказал он.
Отцом Марка был Герцог Ланкастера, о чём я неоднократно пытался забыть.
— Я не могу. Завтра я должен помочь Папе погрузить чугун.
— Тогда завтра вечером. И вообще, скажи своим родителям, что ты поживёшь несколько дней у меня, — ответил он.
— Я не могу. Что они подумают?
— Они подумают о том, как чудесно то, что их сын отирается среди дворян, — сказал он. Маркус никогда не держал своё более высокое, по сравнению со мной, происхождение против меня, но и колебаний при злоупотреблении им тоже не испытывал. — Слушай, я этим же вечером пошлю гонца с вычурным приглашением. Твой отец будет настолько впечатлён, что и не подумает отказывать, — сказал Маркус, одарив меня своей по-обыкновенному широкой, неудержимой улыбкой.
— Я думаю, что твой план в некоторой степени оставляет желать лучшего, — ответил я. — Разве тебе не нужен какой-нибудь предлог или причина для приглашения?
Мои родители знали о нашей странной дружбе, поскольку тайной она никогда не была. Мы с Маркусом познакомились ещё когда были мальчишками, играя во дворе донжона Герцога во время одной из поставочных поездок моего отца. Мы мгновенно спелись, хотя я никогда не понимал толком — почему. Подозреваю, что причиной тому было то, что он был первым моим ровесником, которому хватало воображения и ума поспевать за моими изощрёнными играми понарошку. Вскоре после этого мои родители начали получать от Герцогини «просьбы» о моём присутствии, чтобы я помог развлекать её сына. Герцог с женой были необыкновенно прогрессивны, когда дело доходило до «смешивания» классов, но всё же по мере нашего вступления в подростковый возраст я всё меньше и меньше виделся с Маркусом, поскольку от него требовалось больше времени проводить с надлежащим образом высокородными людьми.
— Ха! Ты присоединишься к приёму и охоте на кабанов, которые на этой неделе устроил мой отец.
У Маркуса на лице было невероятно самодовольное выражение, будто его впечатляла его собственная хитрость. Идея не была особо хитрой, поэтому я понял, что он что-то скрывал.
— Ты эту охоту только что придумал, — бросил я обвинение.
— А вот и нет! — сказал он, и в его взгляде явно что-то сверкнуло. — Отец два месяца назад запланировал это сборище. На этой неделе в наше замечательное герцогство слетятся молодые люди и леди благородного происхождения со всего королевства.