Цитаты учат жить. Основы цитатотерапии для повседневной жизни
Шрифт:
Мы люди, а это значит, что ничто человеческое нам не чуждо. В том числе нам не чужды разнообразные ошибки мышления. В психологии выделяют целый ряд когнитивных искажений, когда наше сознание неверно интерпретирует реальность, демонстрируя не то, что есть на самом деле, а то, что нам удобнее. Например, есть такой свойственный нам феномен как «предвзятость подтверждения», заключающийся в том, что людям свойственно видеть и интерпретировать информацию так, чтобы она подтверждала их убеждения. Есть «эгоцентрическое искажение», когда человеку свойственно преувеличивать все, что связано с собственной персоной. Например, во время групповой работы часто кажется, что наш вклад в проект намного существеннее, чем у остальных. Есть «фундаментальная ошибка атрибуции», при которой мы склонны объяснять действия других людей их характером (а не ситуацией или контекстом). При этом мы объясняем собственные действия ситуацией или контекстом, а не своим характером. Поэтому людям свойственно перекладывать ответственность на окружающих. «Мерцающее» отрицание, а скорее даже не полное пускание в свое сознание мысли о том, что мы тоже невечные, также относится к числу когнитивных искажений и его можно назвать «ошибкой неуязвимости».
Людям свойственно избегать осознания собственной смертности. Кажется, что конец настигнет всех, но конкретно наша жизнь продлится вечно. Вот мы и предпочитаем большую часть времени пребывать в иллюзии когнитивного искажения «со мной и близкими ничего плохого не случится». Также и с явлениями: война, экологическая катастрофа, кризис и т.д. – для нас это все абстракция, пока мы сами с этим непосредственно не столкнемся. Это наш защитный оптимизм: нас не затронут ни болезни, ни несчастья, ни смерть. И когда что-то из этого происходит,
Почему же так происходит? Почему мы не впускаем в себя мысли о потенциальной возможности «не быть»? Прежде всего это связанно с защитной реакцией. Думать о том, что смерть абстрактна, нам удобнее, поскольку это не так больно, это помогает нам жить и двигаться вперед. В противном случае нам пришлось бы вслед за Сергеем Шнуровым признать, что «Ведь все равно же все умрут, / Без разницы там или тут». А это означало бы для многих потерю смысла (замечу, что потерю ложную): зачем к чему-то стремиться, искать лучшей жизни и лучших вариантов, если все напрасно и жизнь конечна? Проще уж тогда сложить ручки и ничего не делать. Эта потеря смысла ложна хотя бы потому, что контраргументом ей можно привести позицию о том, «что можно делать все, что от тебя зависит пока ты жив, в определенный отведенный временной тебе интервал, и в этом то и есть весь смысл: ты пришел сюда чтобы что-то сделать и прожить дарованное тебе время достойно и по совести». Кроме этого думы о том, что с нами ничего не может случиться отчасти носят оттенок истины, если придерживаться философии Эпикура: «Не бойся смерти: пока ты жив – ее нет, когда она придет, тебя не будет». То есть пока мы есть, есть и жизнь, как нас не станет, есть гипотетическая вероятность (особенно для людей неверующих в возможность продолжения жизни в трансформированном виде), что все и погаснет. Поэтому мы не можем быть свидетелями своей смерти, нас уже не будет, мы можем быть только свидетелями смертей других. Но страх смерти преимущественно бессознательный в нас присутствует, он относится к категории экзистенциальных страхов, из-за него человек совершает огромное количество в том числе иррациональных поступков. В итоге получается, что мы живем в системе двойных стандартов: в подсознании панически боимся смерти, что во многом определяет содержание нашей жизни, а в сознании пытаемся всеми силами не допустить эту мысль до полноценного прочувствования ее серьезности, отгораживаясь защитой про то, что «смерть – это то, что бывает с другими».
Это вечное противоречие приводит к тому, что мы ведем себя по отношению к смерти и серьезным несчастиям неразумно. Чем дальше событие от нас (в географическом, временном, эмоциональном и т.д. плане), тем абстрактнее оно нам представляется. Нередко бывает, что, если мы увидим цифры статистики о смерти кого-то, то мы можем слегка содрогнуться, но останемся в целом не особо потрясены, так как это всего лишь абстрактные цифры на бумаге, большинству из нас сложно за ними представить реальных людей. Если умирает известный актер, и мы узнаем об этом в новостях, то здесь все выглядит страшнее и грустнее, мы можем несколько дней ходить опечаленными, пока быт снова не поглотит нас. Если же умирает кто-то из близких знакомых, то тут может накрыть реальный ужас. Вот здесь будет шок и отрицание, так как смерть подкралась к нам настолько близко, насколько мы ее точно не хотели пускать, она нарушила наши пусть не личностные, но социальные границы. Ну и когда что-то случается с нами или близкими, то тут-то и говорить нечего, в определенном смысле «мы больше не мы» в такой ситуации.
Чем же с практической точки зрения вредна ошибка неуязвимости? Ведь и польза от нее тоже есть – это защитный механизм, оберегающий нашу психику. А вредна она по двум причинам. Во-первых, совершая эту ошибку мы порой ведем себя как бессмертные даже в плане физической сохранности. Мы потворствуем оппонирующему страху смерти другому бессознательному влечению – Танатосу, описанному З. Фрейдом инстинкту смерти и саморазрушения. Мы занимаемся экстремальными видами спорта, подвергая риску нашу жизнь. Мы не проявляем должной внимательности на дорогах. Кто-то и вообще садится пьяным за руль с иллюзорной установкой «со мной ничего не случится». Кто-то абсолютно безбашенно проводит свой досуг. Большинство из нас наплевательски и расточительно относится к своему здоровью, и не важно, как это выражается (в курении ли, в употреблении ли нездоровой пищи, в отказе ли от доказавших в течение десятилетий свою эффективность профилактических прививок, или же просто в гулянии без шапки в морозную погоду). Мотив у всего этого один – «со мной ничего не случится» – вредное и опасное когнитивное искажение, ошибка неуязвимости. Поэтому знание об этой ошибке может как минимум подсказать нам то, что надо быть более осторожным, меньше подвергать опасности жизнь и здоровье свои и близких. Во-вторых, информация об этом психологическом феномене может помочь нам быть чуть более подготовленными к неприятным событиям и уменьшить степень испытываемого шока, благодаря этому есть шанс сохранить свою функциональность в непростых обстоятельствах и быстрее перейти к конструктивным действиям, требующимся в неблагоприятных условиях.
Мне не хотелось бы, чтобы эта тема выглядела излишне пессимистичной. Напротив, в ней есть оптимистичная и светлая попытка донести мысль о необходимости не отрицания, а принятия реальности. Мы сможем увеличить свое благополучие, если последуем совету В. Цоя из его знаменитой песни: «Следи за собой, будь осторожен!». Не зря мудрые древние римляне периодически напоминали себе извечное «Memento mori» («Помни о смерти» или дословно «Вспомни о том, что будешь умирать»). По легенде в Древнем Риме эта фраза произносилась во время триумфального шествия римских полководцев, возвращающихся с победой. За спиной военачальника ставили раба, который был обязан периодически напоминать триумфатору, что, несмотря на свою славу, тот остается смертным. Это напоминание заставляет нас не только быть более осторожными, но и сильнее ценить каждый момент жизни, лучше ценить временной отведенный нам ресурс и бережнее относится к нему, больше делать полезных и важных дел, благодаря которым мы обретаем смысл, не забывая при этом заботиться о себе и о своем здоровье, любить близких и заботиться о них. Ведь время скоротечно, а мы все смертны. Как писал в своих «Черных тетрадях» Мартин Хайдеггер, «Жить в близи значит быть соседом. Человек – сосед смерти» 8 . В некоторых психологических практиках есть такое экстремальное упражнение, когда человека спрашивают: «Чтобы ты сделал, если бы знал, что тебе осталось жить 1 год?». Благодаря этому человек может вернее расставить свои ценностные приоритеты, отделить реальное «золото» от того, что «просто блестит и заставляет глаза обманываться». Такой мысленный эксперимент позволяет острее ощутить ценность жизни, не подходить к ней беспечно и расточительно, как мы привыкли.
8
Хайдеггер М. Заметки I-V (Черные тетради 1942-1948). – М.: Издательство Института Гайдара, 2022., с. 337
В общем давайте осознавать и признавать, что все – мы люди, и что свойственно по природе всем другим людям, свойственно и нам. Об этих вещах нужно помнить, но они не должны стать преградами, снижающими качество нашей жизни. Напротив, нам необходимо гораздо бережнее относится к этому величайшему дару – жизни – и наполнять ценным и осмысленным содержанием каждый ее момент, ведь он уходит, а вернуть его и исправить возможность нам, к сожалению, уже не представиться.
О смысле
Цитата:
«Тщеславие называется тщеславием, потому что оно тщетно»
(Кэролин Эллиотт)
Личное:
Сколько человек живет, практически столько он мучается вопросом о том, в чем смысл жизни. И хотя отдельные индивиды, если им повезло, и сформулировали на определенном этапе своего пути цели и смыслы своего существования, то человечество в целом до сих пор не смогло дать выверенного и однозначного ответа на столь животрепещущий вопрос. Порой система смыслов у людей меняется после каких-либо жизненных потрясений (например, смерть близких) или просто важных событий (например, рождение ребенка). Но в большинстве случаев (и это целиком и полностью навязанный культурой, а точнее обществом потребления и коммерческими компаниями, желающими больше продавать, образ) смысл существования видится людям в том, чтобы хорошо жить. Хорошо жить – это значит купаться в роскоши, иметь огромный дом, целый парк дорогих автомобилей, получать огромную зарплату, иметь высокий статус в обществе и, желательно, быть известным. Но не все осознают, что это скорее дань моде, а не наши истинные потребности. Александр Данилин в своей книге «Ключи к смыслу жизни» так говорит об этом: «Смысл собственной жизни многие молодые люди формулируют, как стремление быть «яркой индивидуальностью». Однако искусство быть индивидуальностью сегодня сводится к тому, чтобы быть похожим на тех, кто, с точки зрения молодого человека, такой индивидуальностью обладает. «Яркая индивидуальность» – это всего лишь подражание эстрадным звездам, представителям «золотой молодежи» – «мажорам», которые сами кому-то, в свою очередь, подражают. Причем, весь механизм подражания сводится к повторению внешних признаков: одежды, стиля, манеры поведения. Мы называем этот феномен модой. Главное свойство моды, позволяющее ей распространяться со скоростью вирусной инфекции, заключается в том, что она требует отказа от какого бы то ни было внутреннего содержания» 9 . Иными словами, ориентируясь только на внешнее, человек теряет свое внимание по отношению к внутреннему. Он не является самодостаточным, что может негативно сказаться на его внутренней истинной уверенности в себе. Он выбирает «иметь, а не быть». «Мода – неустранимое явление, поскольку она является частью бессмысленного, вирусного, незамедлительного способа коммуникации, скорость которого объясняется исключительно отсутствием передачи смысла», – писал Ж. Бодрийар. Это стремление к славе, почестям, почитанию, стремление хорошо выглядеть в глазах окружающих, потребность в подтверждении своего превосходства. Иными словами, все это можно назвать тщеславием. Когда человек достигает хотя бы части из всего вышеперечисленного, его переполняет гордость.
9
Данилин А.Г. Ключи к смыслу жизни. – М.: Исолог, 2010., с. 175
Но все ли так просто? Почему даже богатые и знаменитые, которые имеют все, порой испытывают опустошенность, переживают депрессии и даже иногда совершают самоубийства? Действительно ли тогда в деньгах, комфорте и славе смысл жизни? Навряд ли, так как даже при самой роскошной, с точки зрения материального обеспечения, жизни однажды душу человека накрывает полнейшая пустота. И только тут приходит понимание, что «не хлебом единым жив человек». Сэнди Манн пишет в своей книге «Синдром самозванца. Как перестать обесценивать свои успехи и постоянно доказывать себе и другим, что ты достоин» следующее: «На самом деле некоторые успешные люди более склонны к депрессии, чем неудачники: например, генеральные директора страдают ею в два раза чаще, чем обычные люди, а дети состоятельных родителей более подавлены и тревожны, чем их сверстники из семей со средним или низким уровнем дохода. Кроме того, депрессия распространена больше в богатых, индустриально развитых странах, чем в бедных. Очевидно, что успех и деньги делают людей более склонными к депрессии. У них есть все, на первый взгляд, однако многие чувствуют себя «самозванцами», которые в душе несчастливы.» 10 . Роскошь не спасает человека от ощущения отсутствия смысла и от душевного одиночества. «Озабоченность суетой превращает нас в скопище – чистеньких, благоухающих, одетых с иголочки и обуреваемых иллюзией того, что, как только мы сможем преумножить свои владения, получим еще больше всего того, что почитаем за счастье и удачу: больше денег, наград, власти, – как окружающие поймут наконец, кто мы на самом деле, наше одиночество кончится и люди признают нашу значимость. Они будут нас уважать. Мы заставим их уважать себя!» 11 , – пишет А. Г. Данилин. Но этим надеждам, увы не суждено сбыться. За кратковременной радостью обладания приходит столь же быстрое разочарование, ибо истинные потребности души не удовлетворены. Можно иметь множество дворцов, но при этом абсолютно пустую душу. Счастливым человеку при таком раскладе никак не стать. Счастье не купишь. Сначала разочарование в ложных целях может явиться к человеку в виде болезни, невроза, а потом, если он не внемлет данному предупреждению и не пересмотрит взгляды на свою жизнь, все может завершиться и вовсе трагически. В своей книге «Под тенью Сатурна», ссылаясь на К.Г. Юнга, Джеймс Холлис приводит следующие слова: «Юнг заметил, что невроз неизбежно возникает в том случае, когда неограниченные возможности личности подчиняются налагаемым культурой ограничениям: «Я часто видел, как люди становились невротиками, потому что довольствовались неполными или неправильными ответами на вопросы, которые ставила им жизнь. Они стремились к успеху, положению в обществе, удачному браку, а оставались несчастными, даже когда достигали всего этого. Эти люди, как правило, духовно ограничены, жизнь их обычно малосодержательна и почти лишена смысла. Обычно, как только они находят путь к духовному развитию, невроз исчезает.». Перечисленные Юнгом ложные цели и золотые идолы соответствуют западной мечте об успехе; при этом мужчины не чувствуют себя успешными, даже если достигают этих целей и приносят жертвы этим идолам. Они ощущают напряжение, испытывают стыд и одиночество. Кто из нас может забыть семью, стоящую у могилы Вилли Ломана, героя книги Артура Миллера «Смерть моряка»? В то время как его друг Чарли произносит панегирик рабочему человеку, ушедшему в трудные времена в иной мир, сын Вилли изрекает грустную истину: «Чарли, этот человек не знал, кем он был».» 12 .
10
Манн С. Синдром самозванца: как перестать обесценивать свои успехи и постоянно доказывать себе и другим, что ты достоин. – Москва: Эксмо, 2021., с. 154-155
11
Данилин А.Г. Ключи к смыслу жизни. – М.: Исолог, 2010., с. 211-212
12
Холлис Дж. Под тенью Сатурна: Мужские психологические травмы и их исцеление. – М.: «Когито-Центр», 2009., с. 174
Исходя из сказанного, богатство, комфорт, слава и прочие подобные вещи не являются гарантией приобретения смысла. Напротив, как говорит С. Манн, они могут способствовать более быстрому осознанию своей душевной девальвации, описывая внутреннее состояние успешных, с общепринятой точки зрения, людей: «Одна из причин состоит в том, что их жизнь лишена смысла: люди, у которых все есть, задаются вопросом: «Зачем мне это?» чаще, чем те, кто еще не достиг вершины или с трудом сводит концы с концами. Наши мечты определяют цели и побуждения, но что произойдет, если все желания исполнены, а жизнь «идеальна»? Человек не может существовать без цели, и люди, достигшие материального благополучия, могут поймать себя на мысли, что им больше не к чему стремиться: у них есть роскошные дома, они профессионально состоялись и ездят отдыхать куда захотят (и когда захотят), их дети подают большие надежды. Чего еще желать? Поиск смысла жизни как глубинная потребность, свойственная самой человеческой природе, и носит всеобъемлющий характер. Как пишет Йогита Аггарвал, «осознание смысла лежит в основе всякого опыта, является причиной всего, что мы делаем. Только через смысл мы постигаем наше бытие». У большинства из нас нет времени размышлять над этими вопросами – мы слишком заняты удовлетворением своих амбиций, в которых видим свою цель. Только получив все, что хотим, мы можем остановиться и задуматься, для чего это нужно. В другом случае наши ценности меняются, и вещи, к которым мы стремились прежде, теряют свою значимость.» 13 .
13
Манн С. Синдром самозванца: как перестать обесценивать свои успехи и постоянно доказывать себе и другим, что ты достоин. – Москва: Эксмо, 2021., с. 155