Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса

Делягин Михаил Геннадьевич

Неизбежно разрушая тем самым даже базовые навыки рефлексии (естественным образом выявляющей такую ложь и тем самым делающей её невозможной или, как минимум, психологически почти нестерпимой), такая структура личности ведет к её неминуемой интеллектуальной и эмоциональной деградации, лишает её способности не только осознавать, но и чувствовать себя и окружающий мир.

Среди прочего автоматический механизм психологической самозащиты организма от собственной фундаментальной лжи ещё более усугубляет первоначальный запрет на восприятие реальности, делая его – причём именно для наиболее развитых личностно, наиболее культурных либералов (так как слабо развитые личности не склонны к рефлексии сами по себе и потому просто не нуждаются в защите от неё) – категорическим и едва ли не всеобъемлющим.

Естественно,

это вызывает постоянный перегруз психики, часто проявляющийся в психологических расстройствах (начиная с патологической неряшливости, «безбытности», беззаботно и даже с симпатией описанной в разнообразных мемуарах) и в психосоматических заболеваниях (используемых обычно как обоснование назойливых требований жалости и поддержки от окружающих, которые в реальности ещё более усугубляют и физиологические, и психологические проблемы либерала).

Поэтому принятие либеральной идеологии и следование ей способствует оглуплению даже самых интеллектуально развитых поначалу личностей, неспособности их делать выводы даже из своего опыта, невозможности для образованных людей применять навыки логического мышления, развитые ими применительно к своим узким специальностям, к собственной повседневной жизни или к общеполитическим вопросам, а также к простой бытовой ограниченности и неразвитости, доходящей до выученной беспомощности, возводимой на пьедестал самоочевидной поведенческой нормы и даже моральной ценности.

Классическим примером демонстрации снижения когнитивных способностей под влиянием либеральной идеологии представляется бегство значительной части российских либералов после начала специальной военной операции в Израиль на основании того, что он-де, в отличие от России, «не воюет со своими соседями» (разумеется, это касается лишь тех – на самом деле абсолютно преобладающих – случаев, когда такая мотивация не была проявлением обычного расистского лицемерия или искреннего патриотизма).

12.3. Гипертрофия коммерческого подхода

Либерализм в силу самой своей природы, генезиса и ориентации на обслуживание глобальных финансовых спекулянтов обожествляет крупный бизнес, причём откровенная аморальность этого подхода вынуждает его становиться назойливым до истеричности. Крупный делец (а в идеале – и вообще любой предприниматель) в принципе не может быть признан либералом плохим по какому бы то ни было значимому для него признаку (разумеется, если не совершает признаваемых самим либералом преступлений, – правда, для такого признания делец обычно как минимум сам должен покаяться в них) уже только по одной той причине, что он получает большую прибыль.

Патологическим проявлением этого подхода представляется вполне официальный призыв к государственной власти в марте 2023 года руководства Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), бюро которого получило в силу своего персонального состава практически общепринятое прозвище «профсоюз олигархов», декриминализировать мошенничество без нанесения значительного ущерба, переведя его из уголовного преступления в разряд административного проступка (вроде перехода улицы на красный свет), то есть фактически разрешить его! В силу своего содержательного значения данный призыв, насколько можно судить, с предельной убедительностью характеризует, по крайней мере, часть российских олигархов не только как (как минимум латентных) мошенников, но и как искренних и последовательных либералов.

Соответственно, критически значимая часть либералов демонстрирует предельную коммерционализированность и, несмотря на активнейшее использование моральных критериев по отношению к другим (в полном соответствии с базовым британским принципом – см. главу 3), рассматривает мир преимущественно через призму личной, причём сугубо материальной и краткосрочной выгоды.

Особенно это бросается в глаза у людей, воспитанных уже в условиях доминирования рыночных отношений (людям, сформировавшимся в Советском Союзе, ремесло выжиг-гешефтмахеров всё же дается с трудом;

никто не обвинит в коммерционализации, например, покойную и уже забытую большинством Новодворскую, – как и во всех остальных грехах, кроме вульгарного отсутствия разума): как с глубокой обидой и подозрением написал в середине «нулевых» назад один не очень молодой уже тогда журналист, «неужели кто-то мог всерьез подумать, что я буду ругать кого-то бесплатно?»

Впрочем, современных россиян, в отличие от булгаковских москвичей, испортил не только «квартирный», но и «пиарный вопрос». Поэтому после главного вопроса о деньгах при столкновении с тем или иным событием в мозгу среднестатистического либерала сразу же возникает второй: «Что и кто за этим стоят?» Грубо говоря, кто и под кого «копает», кто, кого и в чьих глазах пытается дискредитировать распространением соответствующей информации или совершением соответствующих общественно заметных действий.

При этом в нашей стране прямо-таки трогательной выглядит смычка выпавших из власти либералов от оппозиции и их прежних «системных» коллег, в силу более высоких административных способностей (а часто, не будем этого отрицать, и моральных качеств) удержавшихся в правящей бюрократии (или кооптированных в её состав).

Ведь представители последней точно так же воспринимают любую критику сначала как «оплаченную американским и британским империализмом и вашингтонским обкомом» (в крайнем случае, бежавшими за границу от уголовных дел и до того покровительствовавшими им олигархами, кровавыми когтями тянущимися к горлу молодой «сувенирной демократии»), причём с началом специальной военной операции для подчеркивания собственного патриотизма они склонны трактовать даже указание на самоочевидную реальность российской жизни как «пропаганду ЦИПСО [180] », а затем – как диверсию той или иной группы бюрократов и олигархов против другой в принципе такой же группы.

180

Центр информационно-психологических специальных операций Украины – структура, под руководством западных (прежде всего английских и американских) специалистов занимающаяся информационным террором и разнообразными провокациями в отношении России.

На момент написания данной книги (ноябрь 2023 года) ЦИПСО не признана российским государством террористической (точно так же, как и украинское гестапо – Служба безопасности Украины, и главный орган государственного терроризма Украины – Главное управление разведки, и Вооруженные силы Украины в целом) на том откровенно издевательском по отношению к народу России основании, что является органом государственного управления.

Конечно, информационные войны, вопреки перманентной пропагандистской истерике по поводу незыблемости неумолимо стоящей на всю Россию «вертикали власти», бушевали в «нулевые» и десятые, да и продолжают бушевать в двадцатые годы ничуть не хуже, чем в пресловутые 90-е (Ельцина его доверенные сотрудники пару раз, помнится, даже досрочно «хоронили» с хорошим коммерческим эффектом, но вот не женили заново его всё же ни разу), и никому не хочется быть использованным ловкими (и в бытовом плане обычно довольно-таки мерзкими) ребятами в совершенно не имеющих к нему отношения посторонних корыстных целях.

Однако не стоит забывать, что даже в совсем чужой войне, в том числе и информационной, можно и должно участвовать, если она ведется за правое дело.

12.4. Немотивированная агрессивность

Заблокированность восприятия реальности естественным образом выражается среди прочего в органической неспособности либералов даже воспринимать инакомыслие и тем более – уважать чужую точку зрения. В сочетании с острым ощущением личной ущемленности (естественной для крайней идеологизированности, да ещё и в сочетании со всё тем же системным игнорированием реальности) эта нетерпимость порождает крайне высокую агрессивность, проявляющуюся не только в общественно-политической жизни, но часто и на сугубо бытовом уровне.