Cканер
Шрифт:
Тот, кто выбирал действие, должен был делать первое, что ему придет в голову.
Многие боялись правды и выбирали действие. Потом бегали взад-вперед, кривлялись, ругались, чесались, а одна женщина неожиданно разделась.
На третий день терапевт раздал всем по какой-то пилюле. И их прорвало. Они говорили хором, без умолку, и не могли выговориться. Потом терапевт навел порядок, и они начали по кругу рассказывать свои истории. Они рассказывали про школьные драки, детские обиды, болезни, разводы, аборты и измены. Том выучил наизусть всю подноготную остальных пятнадцати. Некоторые из них были семейными парами. Жена случайно исчезала среди холмов, и тогда муж рассказывал все про жену. Потом вдруг появлялась жена, исчезал муж, и слушатели узнавали все подробности про него. Пограничник рассказал, что работал дома, а его жена служила в компании. Она приходила обычно домой около одиннадцати часов вечера. А потом начала задерживаться. Стала появляться в двенадцать, в час. А однажды не пришла и в два ночи. Он, как обычно, приготовил ей ужин. Зажарил индейку,
Том неожиданно вспомнил, как умирала его мать. Это случилось, когда ему было двенадцать лет. Прежде тот год и следующий были как бы стерты из его головы. А тут все вдруг ярко вспомнилось. Как она ослабла и почти не могла ходить. И он рассказывал ей новости – что творится в мире. Однажды она сказала:
– Тебя стало двое. Один здесь, а другой там – в ванной.
Потом заговорила вдруг на неизвестном языке. Нельзя было разобрать ни слова.
И Том по-настоящему испугался.
Он водил ее в туалет. Подхватывал под мышки и помогал подняться с кровати. Придерживал за спину, чтобы она не упала. Медленно шли, шаг за шагом. Шаг. Остановка. Еще шаг. Остановка. Она переводила дыхание. Вот уже впереди коридор. Пять шагов. Дверь туалета.
Потом Том поднимал ее с сиденья унитаза. Вел в ванную. Сажал на край ванны. Намыливал губку и тер ей ягодицы, не глядя, отвернувшись в сторону. Стискивал зубы, стараясь не разреветься. Потом снова поднимал, чуть обнимая. Они стояли и отдыхали. Она держала его за плечи, уткнувшись лицом в его ключицу. Он обхватывал ее руками вокруг спины. Она была такая худая.
Впервые в жизни Том рассказывал об этом, и остальные пятнадцать молча слушали. Он был последним в очереди, и после его рассказа все засуетились, начали собираться и разошлись по домам.
VII
Когда Том вернулся с тренинга, Полли сказала:
– Теперь тебе надо научиться отстранению. Завтра пойдешь на медитацию.
И он опять покорно пошел. На этот раз Полли пошла вместе с ним. На медитации, судя по всему, присутствовало большинство жителей поселка. Бородатый европеец-учитель восседал на сцене и пел мантры. Они повторяли за ним. Они медитировали три часа до завтрака, потом три часа до обеда, потом три часа до ужина, потом отправлялись спать. Это продолжалось пять дней. И на пятый день Том увидел, как плывет по хрустальному коридору. Он был в легкой летней одежде, а на плече у него болтался Ремингтон старого образца. В конце коридора был хрустальный водопад, и Том покатился вниз. Он упал в озеро, оно разлетелось на сотни мельчайших хрусталиков, искрившихся на солнце. Вокруг порхали хрустальные птицы, и хрустальные деревья качали изумрудными листьями. Том выполз на берег и пошел по хрустальной пустыне. Навстречу ему появилась белая точка. Точка начала расти, и Том понял, что это снежный лев плавно скачет ему навстречу. Лев становился все больше, и когда он приблизился к Тому, тот ощутил сильную боль. Чем ближе он приближался к Тому, тем больнее ему становилось. Все его нервы напряглись и дрожали, звеня как струны. Боль была мучительной, от льва веяло жаром. Кожа Тома опалилась и начала трескаться. Лев подошел совсем близко, шерсть его вздыбилась. Он вдруг подпрыгнул и вошел в тело Тома. Вдали появились еще две фигуры. Они оказались огромными всадниками на лошадях. Первый был красным всадником на красной лошади, а второй – белым на белой. Они приблизились к Тому, красный показал на него пальцем белому и что-то сказал ему на ухо. Тот улыбнулся в ответ, и они поскакали дальше. Том побежал за ними, он несся легко, словно ветер, но они были еще быстрее и растворились вдали. Внезапно Том увидел перед собой оленя и начал преследовать его. Пустыня сменилась хрустальными горами, в одной из них была пещера, и олень заскочил в нее. Том вошел в пещеру. В дальней стене была дверь, и он открыл ее. За дверью оказалась необычная страна. Том положил ружье у порога и пошел за дверь. Он шел по земле, и земля была там мягкая как подушка. Воздух был не жарким и не холодным. Вокруг раскинулись сады, а меж них стояли прекрасные дворцы. На дороге встречались люди в тонкой одежде, все они были доброжелательны и дружелюбно улыбались Тому. Один из них угостил Тома едой. Эта еда была необычного вкуса. Как будто все вкусы смешались в одном – сладкий и соленый,
– Оставайся с нами. Ты не пожалеешь.
Но Том ответил:
– Я найду свою девушку и вернусь вместе с ней.
Том вежливо попрощался и пошел назад. Он вышел за дверь и нашел свой Ремингтон. Он взял его в руки, с ружья посыпалась пыль. Ремингтон заржавел от старости. Том испугался, что провел столько времени в этой стране, что Полли уже нет в живых. Он бросился на поиски водопада, но не мог его найти. Он бродил по хрустальной стране, но не было выхода. Он уперся в хрустальную стену. Тогда он стал прикладом долбить ее. Сыпались осколки хрусталя, но стена не становилась тоньше. Это было все равно, что долбить толщу льда, от которой откалывались крохотные льдинки. Тогда Том поднял ружье и выстрелил в стену. Эхо выстрела разнеслось по пустыне. И стена рухнула, Том едва успел отпрыгнуть в сторону.
Прыгая, он поскользнулся и упал. Сверху на него летели осколки стены. Том прикрыл голову руками. Так он лежал, пока все не стихло. Потом он встал и открыл глаза. И оказался в той самой долине с низким небом, где они медитировали. Только теперь она была пуста. В ней не было ни Полли, ни жителей поселка. Том бродил по домам, надеясь отыскать хоть что-нибудь живое. Но они были пусты. Том пошел вдаль по долине, но пейзаж не менялся. Все та же долина и все те же холмы. И все то же нависающее над головой небо. Наконец, он выбился из сил и присел отдохнуть. Он не знал, что делать дальше. Мертвая тишина висела вокруг. В ней не было ни одного звука. Тогда он закричал, надеясь услышать эхо. Но крик его погас, как будто вокруг был не воздух, а вата. Тогда Том заплакал от отчаяния. Он рыдал и рыдал, и серый сумеречный свет вокруг стал сгущаться. Том замерз и пошел дальше. Откуда-то налетел леденящий ветер, и его порыв чуть не сбил Тома с ног. Становилось все темнее. Из мрака, окружавшего его, послышались какие-то звуки. Но эти безжизненные звуки совсем не принесли Тому радости. Ему слышалось, что кто-то стонет и воет. Наконец, он отчетливо разобрал:
– Режь, убивай его!
В сгустившемся мраке впереди он различил какое-то копошение. Он сделал еще шаг, и из тьмы вынырнуло косматое существо с черной кожей и в лохмотьях. Безумным светом горели красные глаза.
– Режь, убивай его! – харкнуло слюной в лицо Тому существо.
Том бросился наутек, но кто-то или что-то прыгнуло его в ноги. Он упал и со всех сторон на него налетели кошмарные существа. Они схватили его за руки и ноги. Каждое норовило тянуть на себя. Том тщетно сопротивлялся, пытаясь вырваться. Одно из них вскочило на Тома и занесло нож над его горлом.
– Он мой! – победно засипело оно.
Но тут же другое существо навалилось на первое.
– Нет, он достанется мне! – шипело оно.
Они покатились в сторону. Державшие Тома существа стали набрасываться друг на друга и кусать. Том почувствовал, что их хватка ослабла. Они вырывали друг у друга зубами плоть. Том увидел, как одно из них откусило у другого голову и вгрызлось в череп. Оно пило кровь и лизало мозг. Том воспользовался тем, что про него забыли, и отполз во тьму. Он вскочил на ноги и побежал. Сзади он слышал рык и топот, как будто стадо диких животных гналось за ним. Он бежал, и со всех сторон грохотало и полыхало огнем. До него доносились звуки горных обвалов, шум морских волн, треск пожаров и вой ветра. Он забыл об усталости и, напуганный, бежал и бежал. Он занес ногу для очередного толчка и тут увидел под собой пропасть. Во мраке он не различил ее зияющую чернотой пустоту. Он побежал налево, но дорогу ему снова преградила пропасть. Эта пропасть была белой, как будто камни ее покрылись льдом. Он побежал направо, но и там дорога обрывалась пропастью. Пропасть была красной, как будто в глубине ее полыхал необъятный пожар. Том отступил. Сзади раздавался чудовищный рев.
«Куда же мне деться, где же спрятаться?» - судорожно думал Том.
Он сделал еще шаг, и нога его провалилась по колено в землю. Том нагнулся и увидел под собой нору шириной сантиметров тридцать. Он стал рыть ее руками, погружаясь все глубже в землю. Он отбрасывал комья глины, проталкиваясь вниз. Наконец, ему удалось расширить отверстие. Он с головой укрылся в норе. Топот и рев раздавались совсем близко. Вдруг все стихло. Том почувствовал над собой ледяной холод дыхания. Поднял голову. В нору просунулась, скаля клыки, рожа чудовища. Сверкали глаза, ядовитая слюна капала Тому на лицо. Том понял, что это конец. Он приготовился к гибели. Закрыл глаза.
И тут внезапно, откуда-то со стороны, ему пришла в голову мысль: «А что, если все это мне только кажется? Если никаких чудовищ не существует? Если я просто оказался в плену своего воображения?»
Внутри Тома поднялось вдруг какое-то чувство уверенности. И легкости. Том открыл глаза. Чудовище исчезло. Том вылез из норы. Свободно вдохнул. И тут увидел перед собой громадное существо с пустыми глазницами. В одной руке оно держало чашу из черепа, в другой – боевой топор. Существо прихлебывало кровь из чаши и пустотой смотрело на Тома. На шее у него висело ожерелье из человеческих голов. Кровь из них стекала по его телу.