cнарк снарк: Чагинск. Книга 1
Шрифт:
Хазин фотографировал.
– …Я должен думать об адмирале Чичагине, а меня отвлекают от работы, подбрасывают оловянного клопа… Ты слыхал про оловянную чуму? Это критическое разрушение оловянных деталей, причем, что самое поразительное, заразное. Если подкинуть человеку зараженного клопа, то все, в чем есть олово, начнет разрушаться! Если этот клоп инфицирован и я полечу в самолете…
Хазин замер и добавил:
– А ведь еще и мормышку!
– Мормышку?
– Ну да. Как ты
Я не знал. Мормышку я не подбрасывал. Неужели действительно Маргарита?
– Не знаю, – сказал я.
Клопа в шутку. Вернее, чтобы проверить… Будит ли воображение. Похоже, что будит.
– А по-моему, тут все прозрачно – она выпьет из меня кровь, как клоп, и возьмет за жабры, как мормышка.
Красиво.
Мормышку мог забыть рыбак, подумал я. Приехал сюда стучать ельцов, потерял или оставил на возвращение, в честь выдающегося клева.
– А ты у себя под матрасом ничего не находил?
– Нет пока, – ответил я.
– Проверь. Знаешь, эти провинциальные культисты могут… – Хазин замер. – Чего только они не могут.
Хазин поскучнел и закончил фотографировать.
– Посмотрю, что получилось?
И, не дожидаясь разрешения, подключил фотоаппарат к моему ноутбуку, загрузил снимки и вывел на экран.
– Классная у тебя машина, – Хазин постучал пальцем по компьютеру. – Как раз для графики, не то что у меня был… Слушай, зачем тебе такой, продай мне, а?
– Посмотрим.
Хазин, определенно, видок, получилось макро-макро, подоконник состоял из двух досок, между которыми протягивалась широкая и глубокая щель. В щели скорбно хранились мертвые комары, мертвые мелкие жуки, прочие засохшие насекомые, я отметил, что щель похожа на технологический желоб по экватору Звезды Смерти, а некоторые дохлые звери напоминают поверженные имперские файтеры.
– Неплохо, – заметил я.
– Это меня больше всего и настораживает, – сказал Хазин. – Некая, что ли, предначертанность. В любой вшивой гостинице любого вшивого городка можно легко найти вмурованного в стену Прометея. Достаточно отодрать обои. Не странно ли?
– Это лишь доказывает, что мировая культура делится на массовую и элитарную совершенно необоснованно, – заметил я.
– Что-то ты сегодня чересчур афористичен… Впрочем, согласен. Хоть утро отцвело, но день прошел не зря. – Хазин спрятал фотоаппарат. – Пойдем, Витя, я покажу тебе мормышку. Оценишь. Слушай, может, мне пожаловаться старшему менеджеру? Скажу, ваша бесстыжая Маргарита подкинула мормышку и клопа… Клоп, мормышка, Че Гевара. Когда-нибудь я напишу книгу с таким названием, вот увидишь.
– Мне кажется, здесь нет менеджера, – заметил я.
И мы отправились в номер Хазина.
Хазин
– Мне кажется, ты преувеличиваешь насчет Маргариты Николаевны, – говорил я, пока Хазин открывал замок. – Она просто тщательно делает свою работу.
– Слушай, Вить, давай поменяемся на ночь комнатами, – предложил Хазин. – И тогда ты почувствуешь, кто тщательно работает свою работу. Она бродит по коридору, а потом стоит под дверью с вытянутым лицом…
Хазин толкнул дверь, и мы вошли в номер.
– Я же говорил, – указал Хазин.
На кровати лежал человек. Конечно, это была не Маргарита Николаевна, а какой-то парень лет двадцати с небольшим, впрочем, немного он на Маргариту Николаевну походил – сутулой спиной. Из-под кровати торчала большая спортивная сумка, рядом валялись сапоги. Сафьян, вспомнил я. Из тонкой гладкой и блестящей кожи. Всмятку. Раньше я полагал, что это лишь выражение, но теперь убедился в его точности – сапоги лежали действительно всмятку, слишком мягкие, чтобы держать форму.
А на подоконнике гармонь.
При виде гармони я едва не рассмеялся, но быстро понял, что не очень смешно.
– Это что у него, сабля? – указал Хазин.
– Шашка, – поправил я. – Кажется…
Посторонний человек лежал на кровати в обнимку с шашкой.
– Что он у меня делает в номере? – нервно спросил Хазин. – Кто это?
Хороший вопрос.
Я подошел к кровати и пнул ножку. Человек не проснулся.
– Осторожнее, – посоветовал Хазин. – Может и чикануть…
Я пнул ножку еще раз. Человек вздрогнул и проснулся.
– Ты кто? – спросил Хазин.
– Роман, – ответил человек. – А вы?
– Я Хазин и здесь живу.
Роман сел и огляделся. Шашку положил на сумку.
– Мне этот номер дали, – сказал он, зевая. – Я не знал, что здесь живут…
– Здесь я живут. То есть живу.
– Да ладно, ладно. – Роман выбрался из койки и стал вяло одеваться в свое. – Я же не сам, мне ключи на вахте дали…
– Это происки Маргариты, – шепнул Хазин. – Это она! Я тут две недели живу, а она ко мне подселяет и подселяет…
– Да-да…
Роман оделся, натянул сапоги, щелкнул пятками.
– Я сейчас уйду… Сегодня что, пятница?
Роман зевнул и посмотрел на нас одурело.
– Тут клопы, между прочим, водятся, – сказал Хазин.
– Клопы… Да везде клопы… Вы бы видели, какие клопы в Кинешме…
Роман показал пальцами. Не думал, что такие бывают, размером с мелкую вишню. Возможно, поэтому Роман спал в обнимку с шашкой.
– Они так тогда Валентину искусали, что она вся чесалась, а она в общем-то привычная.