Coca-Cola. Грязная правда
Шрифт:
«В сложном, пронизанном множеством взаимосвязей урбанизированном обществе все труднее понять, кто виновен в какой-то конкретной проблеме, — пишет Алински. — Постоянно и как бы на вполне законных основаниях все передают "фишку" друг другу». Если активист хотел добиться результата, ему прежде всего требовалось остановить эту игру. «Наметь цель, не давай ей двигаться, прикидываться чем-то другим, смешиваться с прочими, — советовал Алински. — Если допустить, чтобы ответственность размывалась и распределялась на всех, атака захлебнется». Руководители борьбы с корпорациями предпочитали выбрать одну компанию, как правило, лидера в той или иной отрасли, и на ней сосредоточить все усилия.
Так, когда дело дошло до табачных компаний, Международная организация по
Однако в середине 1980-х Роджерс потерпел сокрушительное поражение во время стачки, направленной против компании Hormel, занимавшейся упаковкой мясных продуктов. Теперь уже он сам сделался «врагом»: после того как в пору общенациональной рецессии Hormel провела серьезные сокращения, местный профсоюз попросил Роджерса вмешаться. Роджерс начал действовать вопреки решению международного профсоюза, рекомендовавшего более взвешенный подход. Презрел Роджерс и вердикт судьи, запретившего выставлять на заводе пикеты. Полиция пустила в ход слезоточивый газ и собак; несколько десятков человек, в том числе самого Роджерса, арестовали. Профсоюз капитулировал, 650 человек потеряли работу. В номинированном на «Оскар» документальном фильме об этом событии — «Американская мечта» — Роджерс представлен беспринципным авантюристом, для которого главное — конфронтация и сопутствующая ей публичность, а не желание спокойно договориться с владельцами завода.
В 1988 году журнал Time отзывался о Роджерсе как об «одной из наиболее неожиданных и неоднозначных фигур рабочего движения» и писал, что «в то время как сподвижники считают его метод удачным дополнением к тактике забастовок, критики выставляют его искателем славы, который вместо того, чтобы способствовать интересам профсоюзов, ставил их самих на службу своей популярности и влиянию». Тем не менее глава местного союза Джим Гуэтт продолжал восхвалять Роджерса и на праздновании шестидесятилетия активиста от всей души воздал должное и его отваге, и самоотверженности в борьбе. Ведь Роджерс потерял все и вынужден был переехать со своей Corporate Campaign, Inc. из просторного офиса на Манхэттене в темный бруклинский склад, а оттуда — в нынешнюю свою обветшалую контору. Однако довольно быстро Роджерс встал на ноги и вновь начал одерживать победы над корпорациями. К тому времени, как он связался с Коллингсвортом, его тактика «щипать» компании, связанные финансово с основным объектом атаки, уже оправдала себя. А тут Роджерс с самого начала увидел ахиллесову пяту Coca-Cola, куда и нацелил удар: более всего корпорация дорожила своим имиджем.
Кампания «Остановите колу-убийцу» началась в апреле 2003 года с послания Роджерса всем его профсоюзным контактам: «Нам нужна ваша помощь, чтобы разорвать порочный круг убийств, похищений и пыток» — такими словами начиналось письмо под знакомым с виду изображением баночки кока-колы, на которой все тем же пышным спенсерианским шрифтом, что Фрэнк Робинсон столь удачно выбрал более столетия тому назад, было написано «Coca-Killer». С самого начала Роджерс весьма изобретательно обыгрывал логотип и слоганы Coca-Cola, чтобы связать бренд с творящимся в Колумбии насилием. Он печатал плакаты «Напиток, который освежует» и «Убийство — это настоящая вещь». Жуткая картинка под названием «Колумбийский флот Coca-Cola» изображала огромный бокал
Эта акция могла показаться булавочным уколом, но внимание корпорации она привлекла. Компания тут же обнародовала заявление с перечнем всех мер, которые она принимала для защиты рабочих, обеспечивала лидерам профсоюзов переезд, выделяла кредиты на жилье, телохранителей, чтобы уберечь их от расправы. SINALTRAINAL не замедлил возразить, что все эти благостыни исходят отнюдь не от корпорации, а от правительства. Насилие же шло своим чередом, в августе 2003 года о покушении на свою жизнь свидетельствовал Хуан Карлос Галвис, а на следующий день после того, как профсоюз отклонил требование компании согласиться на изменения пенсионного плана, был похищен и избит сын Лимберто Каррансы, еще одного профсоюзного лидера в Барранкилье.
Параллельно с кампанией «Кола-убийца» SINALTRAINAL подготовил собственный список требований, в том числе чтобы Coca-Cola Company разработала политику защиты прав человека, к исполнению которой принуждались бы ее партнеры и филиалы, и выплатила компенсацию семьям убитых. Поначалу Коллингсворт воспринимал эту кампанию как давление, с помощью которого юристы смогут привести корпорацию за стол переговоров. «Для меня постоянным источником раздражения стала кампания против Nike, — признавался он, — потому что в ней так и не была поставлена точка. И не было способа сделать это. Вот почему я предпочитаю, чтобы компания предстала перед судом, потому что в этом случае ставится определенная цель: разрешить существующие проблемы».
Новая кампания едва не сорвалась, толком не развернувшись, когда SINALTRAINAL в июле 2003 года призвал к годовому бойкоту продукции Coca-Cola. Международное братство водителей грузовиков, занимавшееся перевозкой этой продукции и тоже имевшее конфликт с корпорацией, тут же отказалось от борьбы, опасаясь увольнений.
В телефонных переговорах с юристами и профсоюзом Роджерс поспешно выработал новую стратегию «урезания рынка». Не обращаясь напрямую к потребителям с призывом бойкотировать продукцию Coca-Cola, активисты зато добились от профсоюзов и других близких им организаций, чтобы эти напитки были изгнаны с их территории. В сущности, это был все-таки бойкот, и в таком свете его освещала пресса, но братство грузовиков таким компромиссом удовлетворилось и поддержало борьбу.
Роджерс тем временем подбирался к финансовым связям корпорации, в том числе к ее «перекрестному опылению» с советом директоров банка SunTrust, преемника Трастовой компании штата Джорджии, некогда принадлежавшей Эрнесту Вудраффу. Этот фонд владел примерно 50 миллионами акций Coca-Cola. Однако для основательной кампании против банка у Роджерса явно не хватало денег. Зато ближе к осени почти случайно подвернулась новая возможность ударить по имиджу бренда. Причем этот вариант вообще не требовал денег, поскольку речь шла об университетах.
Университеты и колледжи стали центрами политической активности, со времен войны во Вьетнаме, но даже в 1980-х, когда профсоюзы отчаянно боролись с сокращениями, вопросы трудового права мало интересовали основной состав студенчества — молодых, главным образом белых людей из привилегированного среднего класса. Они предпочитали заниматься глобальными проблемами — войнами в Центральной Америке или запретом на ядерные испытания. В 1990-х, когда молодежь всерьез озаботилась экологическими проблемами, студенты и профсоюзы нередко оказывались по разные линии фронта: профсоюзам важнее было сохранить рабочие места, даже если при этом страдала окружающая среда.