Цугцванг
Шрифт:
Максимилиан злится, его челюсть опять начинает свои пляски, которые сейчас не пугают. Я уже ору, оперевшись на одну руку и подавшись на него.
— Ты оглох, твою мать?! Она знает?!
— Нет, — цедит сквозь зубы, а потом усмехается, — Но теперь знают все остальные. Поздравляю, идиотка тупорылая.
— Думаешь, я поверю, что они не знали?
— Думаешь, мне не насрать, во что ты веришь?
«Знаю, что насрать…» — решительно встаю на ноги.
Он на меня не смотрит, только перед собой, попивая очередную порцию бухла. Видимо я сильно его взбесила, ничего страшного, потерпит еще немного. Я твердо заявляю.
—
— Пошла на хер.
Жестом он указывает сестре, мол хватит, и она отходит в сторону. Действительно все: на его плече чистая повязка, а это означает, что он готов к переговорам. Не истекает кровью, и все такое…
— Ты сказал, что я — залог того, что моя сестра будет делать то, что вам надо. Думаю, ты столкнулся с проблемой, раз я еще здесь.
Молчит. Снова игнорит, и, черт! Как же это бесит. Я стремительно приближаюсь, не обращая внимания ни на кого, и выбиваю его дебильный стакан из рук. Сильно так, с размахом. Он летит в сторону, а через миг с грохотом разбивается о стену, и только после этого меня удостаивают взглядом. Пусть я стою, а он развалился на стуле, но даже так, я будто ниже, чем он. Снова это чувство его превосходства и доминации, которое провоцирует на желание снова ему вмазать, но я сдерживаюсь. Важнее сейчас я, чем глупые порывы. Даю себе пару секунд на "успокоение души", прикрыв глаза, потом коротко выдыхаю и снова сталкиваюсь с его топями, на этот раз отважно и стойко, не давая им себя затянуть.
— Я смогу заставить ее пойти на твои условия.
— Твоя сестра — сраная трусиха, — усмехается за спиной Марина, на что в ответ я цежу сквозь зубы не оборачиваясь.
— Я гораздо лучше вас знаю, кто моя сестра, Марина Петровна, но спасибо за ваше ценнейшее, экспертное мнение.
— Охо-хо…
«Заткнись, злобная сука…» — перебиваю раньше, чем она еще накинет, обращаясь исключительно к Максимилиану.
— Я смогу ее заставить. После нашего разговора, она сделает все, что ты хочешь, включая глубокий горловой из позиции «мостик». Гарантирую.
С боку слышится смешок, который я сразу узнаю — это Арай. Мне даже не нужно смотреть, слишком хорошо я его запомнила за столько то часов, проведенных в его компании. Его я тоже игнорирую, не удостаиваю и толикой внимания, потому что все, что важно — ответ этого козла, который разве что не причмокивает, смакуя свою власть над ситуацией, и, как бы мне не было противно, надо мной.
«Ублюдок…Решай ты наконец!»
Он специально тянет, я это знаю, но не даю ему еще больше возможностей побаловать себя "сладеньким", а тупо молчу. Его это улыбает все равно, но Максимилиан наконец слегка кивает, доставая из брюк телефон.
— Твой папаша слушает ее мобилу.
— Я гораздо лучше тебя знаю, кто мой папаша, Амелия, но спасибо за твое ценнейшее…
— Мне не до шуток.
— Тогда бери и звони. Говорить будешь на громкой связи.
«Да пожалуйста…» — фыркаю, беру мобильный и присаживаюсь на край стула рядом с ним.
Я даже не успеваю задаться вопросом, а какой номер вообще набирать? Когда открываю телефонную книгу, вижу, что он там один.
«Моя сучка ?» — бросаю короткий взгляд на него, вижу ухмылку.
«Интересно, а кем я была в его телефоне? Моя шлюха ??» — слегка мотаю головой, чтобы избавиться от того, как снова колет изнутри, слышу предупреждение:
— Без фокусов.
Хочется показать
Гудок-гудок-гудок.
Я уже думаю, что она и не возьмет трубку, но на четвертом слышу шипение.
— Твою мать, я сказала тебе, не звони мне сам! Я…
— Извини, я тебя расстрою, — ровно отвечаю, нагибаясь ближе к экрану, — Это не твой бывший-психопат, а всего лишь я.
Тишина, которую нарушает только смешок Максимилиана, и который благополучно проигнорирован. Я спокойно жду, пока она не придет в себя, пока наконец не слышу ее обеспокоенный голос.
— Амелия?! Это ты?
— Нет, это призрак прошлого рождества. [11] Хочешь посмотреть, как ты стала горьким…
— Что ты делаешь рядом с ним?! — перебивает, и я вздыхаю, подперев голову рукой.
— Неправильные вопросы задаешь. Гораздо интереснее узнать, что будешь делать ты и совсем скоро.
11
Призрак из Рождества Прошлое или Дух Рождества прошлого — вымышленный персонаж в произведении 1843 года Рождественская история английского романиста Чарльза Диккенса.
— В смысле?!
— Он сказал, что ты должна кое что сделать, но судя по всему, ты с этим не спешишь. Он держит меня в заложниках, пока это не случится.
— ЧТО?!
— Я вызвалась тебе помочь. Мы же все-таки сестры, а сестры должны друг другу помогать, да?
— Амелия, послушай…
— Нет, сейчас слушать будешь ты. Приготовилась? Села поудобней? Тогда погнали. Ты сделаешь все, что он тебе сказал, потому что в противном случая я тебя уничтожу. Начнем с самого простого: я вытащу на свет все твое дерьмо, начиная со школы. Найду каждого человека, кому ты насрала в душу, запишу каждое его слово, а потом пойду во все газеты и телеканалы, куда меня только пустят, и дам такое интервью, от которого ты полысеешь на нервной почве. Со слезами, грустными, большими глазами и прочей атрибутикой бедной, несчастной сиротки. Я буду говорить, пока язык не сотру до костей, а еще играть лучше Мерил Стрип. Ради такого постараюсь, даже возьму пару уроков…
— Петя не позволит тебе…
— О, ты погоди, до твоего Пети мы еще доберемся.
— Не поняла…
— Сейчас поймешь. Я знаю, что ты на самом деле делала в Милане.
Бам! Я буквально вижу, как она резко бледнеет, и слышу, как сильно колотиться ее сердце, поэтому улыбаюсь.
— О да…ты понимаешь, к чему я клоню… — протягиваю, играючи, а через миг она аж подрывается.
— Ты что подослала ко мне эту…
— Именно это я и сделала. Ты же помнишь, что она может пролезть в любую дырку без мыла, да?
— Ты не посмела бы!
— Да что ты? Поговаривают, что тот лысый итальяшка поет гимн себе под нос, каждый раз когда перелистывает бумажки…
Она теряет дар речи, а я прикрываю глаза и смакую момент, как самый вкусный десерт. Плевать, что вокруг рушится мир — сейчас это неважно. Пусть я просрала по всем фронтам, но хоть где-то выиграть все равно приятно. И добивать тоже.
— Я поменяла все твои пароли и кодовые слова.
— ТЫ ЧТО?!
— Ага, именно так. Перед этим я сделала скрин с банковским счетом на твое единственное, фальшивое имя. Ты же никогда не запариваешься, и что-то мне подсказывает, твой Петенька знает, о чем идет речь.