Цугцванг

Фрей А.

– Это война, господин Херст, – игриво сказал он.

– Да? – приподнял брови Колин. Нечасто я видела его таким… несерьезным. От этого непроизвольная улыбка стала еще шире.

– Ой… – Эли отползла в сторону, забирая свои подушки к себе. Я откинула одеяло и прижала к себе последнюю оставшуюся подушку, которую Ник, приличия ради, не стал вытаскивать прямо из-за моей спины.

Полетела первая подушка, Колин уклонился, отчего она ударила Элизу прямо в лицо. Та с притворным возмущением вскочила, встала прямо за спиной своего парня и начала закидывать нас с Ником всем,

что попадалось под руки. Помимо подушек в нас полетела ночнушка, книга и плюшевый медведь, привезенным Колиным из его путешествия в человеческий мир. Ник работал за нас двоих, я все еще чувствовала тягучую слабость в мышцах, отчего движения были будто бы заторможенные.

– Все! – закричал Ник и, прежде чем кто-либо успел понять, что это значит, прыгнул прямо на Колина, поваливая того на кровать. Элиз с визгом и звонким смехом скатилась на пол, утянув за собой одеяло. Я пыталась перевести дыхание, наблюдая за тем, как мальчики барахтаются в шуточном бое.

Как ни странно, Ник довольно долго удерживал широкоплечего и достаточно крепкого Колина прижатым к кровати. Ренар прижимал коленями руки Херста к матрасу, а сам нещадно щекотал обездвиженного противника. За их оглушающим смехом вперемешку с угрозами расправы я не услышала настойчивый стук в дверь. Внезапно все в комнате затихли. Ник так и замер сверху Колина, оглядываясь на дверь.

– Можно? – послышался приглушенный голос.

Ответа, правда, ждать не особо собирались. Себастьян стоял на пороге, прислонившись плечом к косяку. Он медленно оглядел все происходящее слегка растерянным взглядом, но остановился на мне.

– Можно, – слегка раздраженно ответил Колин, красноречиво смотря на Ника. Тот без лишних пререканий освободил своего соседа по комнате. Элиз тем временем поднялась, отряхивая платье от невидимых пылинок. Девушка присела на край кровати, разглядывая неожиданного гостя.

– Приношу свои извинения за то, что прервал… Вас, – по его лицу было видно, с каким трудом он сдерживал усмешку. – Эстер, можно украсть тебя ненадолго?

Элиз приподняла брови, смотря на меня. Я знала, что знал этот взгляд: очень долгий разговор по возвращению.

– Разве что ненадолго, – ответила я, выпутываясь из одеяла. – Я скоро вернусь, – бросила я ребятам.

Подойдя к двери, я заметила, что вопреки моим ожиданиям, Шон не пришел. Видимо, он решил дождаться нас в гостиной. Я ступила в темный коридор, не освещенный даже мертвыми огнями.

– Ты же не боишься темноты? – раздался голос сверху.

– Нет, конечно, – дернула плечом я.

Его ладонь успокаивающе легла мне между лопаток, подталкивая чуть вперед.

– Это хорошо, – его голос выдавал улыбку. – Мы не в гостиную. Я тебя проведу.

– А куда?

– Тебе понравится.

– Надеюсь, что так.

В груди зашевелилось сомнение.

7. Светлячки

Мы шли молча, но спина будто бы горела от легкого прикосновения его пальцев. Казалось, что я чувствовала их, даже когда он убрал руку. Я повела плечами, будто бы пытаясь стряхнуть это непривычное ощущение.

– А где Шон? – спросила

я.

– Он отдыхает, сегодня нашел в библиотеку книгу, которую давно искал, так что весь вечер он молчал усерднее обычного.

– А эта книга тоже была из закрытой секции, – я понизила голос, будто стены могли нас подслушивать. Коридор был абсолютно пустой, да и из жилого корпуса мы вышли, перейдя в переход между башнями.

– Открытые секции не особо интересны опытным волшебникам, – пожал плечами Себастьян. – Ты уже начала читать?

– Еще нет, не успела… – я нахмурилась, вспоминая, что так и не решилась открыть книгу.

– Да, я заметил, что ты была… несколько занята, – он прочистил горло, смотря куда-то в сторону, будто бы внимательно изучая вид за окном.

– А куда мы идем? – поинтересовалась я.

Себастьян остановился, будто что-то вспомнив. Он оглядел меня придирчивым взглядом, я поправила и без того нормально сидящий кардиган.

– Он теплый? – он осторожно протянул руку к вязаной ткани, но остановился, взглянув мне в глаза. – Можно?

– Да… – я протянула руку, чтобы он мог потрогать ткань.

Ламарк осторожно, не касаясь моей кожи, провел кончиками пальцев по крупной вязке моего старого кардигана, подаренного давно уволившейся поварихой.

– Идем, – заключил он, снова взглянув мне в лицо. Я не понимала его выражение лица, не могла прочитать, какие чувства скрываются за его маской спокойствия.

Я не стала повторять свой вопрос, потому что отчего-то мне казалось, что ответ на него я не услышу. Во всяком случае, все мои друзья знают, с кем я уходила, поэтому, сложно представить, что Себастьян замышляет что-то недоброе. Если бы у него были дурные намерения, он бы скорее осуществил их, когда я сама пришла в гостиную в старой башне. Эти мысли успокаивали смутную тревогу, окутавшую мысли.

Как получилось так, что я доверяю этому парню? Я знакома с ним всего неделю, а все наши встречи выбивали мою жизнь из привычной колеи. Все слова Себастьяна и Шона были покрыты легким – хотя это мягко сказано – флером таинственности. Они будто бы знали больше остальных, но старались этого не показывать и просто отдалиться от общества и не посвящать никого в свои планы. У них плохо получалось быть незаметными, невидимыми: чем сильнее они пытались отгородиться от студентов, тем сильнее те тянулись к ним. Не раз я слышала перешептываний у них за спиной, странные слухи, диковатые истории. Это немудрено и случалось со многими.

– Погоди… – я остановилась, оглядываясь по сторонам. Погрузившись в свои мысли, я совершенно перестала следить за дорогой. – Мы что, идем на улицу?

– Да, – просто ответил Себастьян. – Что-то не так?

– Ты сказал, что мы ненадолго, – с легким сомнением произнесла я.

– Да. Хочу показать тебе кое-что, – в его глазах читалось другое. Он смотрел настороженно, будто пытаясь донести до меня что-то безмолвно.

– Там холодно.

– Не особо холоднее, чем в замке, – резонно заметил Ламарк. – Если хочешь, можешь вернуться в комнату, – он и не пытался скрыть легкое разочарование, сквозившее в голосе.