Цугцванг

Аркади Алина

– Да.

– Отлично. В километре от базы есть оборудованный склон и прокат. Можем завтра устроить активный отдых, чтобы вечером перейти к расслабляющему.

Не уточняет, но я понимаю, о чём говорит Паша. Отдельный домик и большая кровать способствуют развитию отношений в горизонтальном формате, чему я рада, потому что спустя два года нахожусь в предвкушении. Есть опасения, что не понравлюсь ему, но и сама переживаю, что могу разочароваться в мужчине.

Хочется верить, что мы сойдёмся в плане секса и предпочтений. Стоило бы выяснить этот момент заранее, но

я не настолько раскрепощённая в этом вопросе, чтобы прямо высказываться о желаниях. Моим единственным партнёром был Антон. В вопросе секса меня всё устраивало, и удовольствие я получала, но кто сказал, что не может быть лучше, как и хуже?

– А что ещё умеешь? – Не отпускает мою ладонь, перебирая пальчики.

– Играть на фортепьяно, в шахматы, теннис, рисовать, танцевать, немного петь, ездить верхом на лошади. Что ещё? – Перебираю свои умения, опуская те, что озвучивать не стоит. – Знаю три языка. Всё, наверное.

– Ладно, – Паша закашивается. – Проще спросить, чего ты не умеешь. Этому учат в обычной школе?

– В гимназии с языковым уклоном.

– Недешёвое удовольствие.

– Папа хорошо зарабатывал.

– Свой бизнес?

– Да. Перевозка грузов по стране и за границу. Попал в струю, дело пошло.

– А потом он умер? – Молча киваю. – А причина?

– Тромб оторвался. У него всегда были проблемы с сердцем.

Произношу без запинки, мысленно прося прощения у папы за складную легенду, в которой у меня имеется только мама. Если возникнет необходимость знакомства, мама мне подыграет, опустив тему второго родителя, а вот папа… Даже не хочу представлять, как я привожу Пашу и произношу: «Папа, познакомься, это Паша: менеджер, который живёт в однушке и передвигается на машине, в которую ты никогда не сядешь». Усмехаюсь, представив его реакцию.

– Что тебя рассмешило?

– Вспомнила приятный момент из детства, – выкручиваюсь, потому как смешок сразу после рассказа о причинах смерти, выглядит странно. – Мне было лет шесть, когда папа выставил передо мной доску с фигурами и начал обучать игре в шахматы. Бывало, что мы не заканчивали партию за вечер и продолжали на следующий день.

– Кто выигрывал?

– Сначала всегда он. А спустя два года, уже я. Всегда загоняла его в цугцванг.

– Это что?

– Положение, при котором любой ход игрока ухудшает его позиции. Мне нравился односторонний цугцванг: при любом ходе противник теряет фигуру, а затем и проигрывает.

– Не думала заняться шахматами серьёзно?

– Думала. Даже дошла до кандидата в мастера спорта. Единожды, больше не защищала. Разряд действителен три года.

– Теперь я чувствую себя ущербным, – Паша ухмыляется и отпускает мою руку. Без его прикосновений становится неуютно.

– Почему? – Сама прикасаюсь к его ладони, возобновив поглаживания.

– Потому что я получил образование в средней общеобразовательной школе. Денег в семье было не особо много. Нет, мы не голодали, но экономили, не позволяя лишнего. Только благодаря упорной учёбе после поступил в институт. Ни во что играть не умею, творческих успехов нет, языками не владею.

–

Но умеешь кататься на лыжах.

– Исключительно благодаря физкультуре и учителю, который меня подгонял.

– Ты в армии служил?

– Да. Год. Уже по новому закону.

– А с оружием умеешь обращаться?

– Средне, – Паша, не стесняясь, говорит о навыках. – После армии оружие в руках держать не приходилось. А ты?

– Что я? – Возвращает вопрос, но я делаю вид, что не поняла.

– Исходя из длинного списка озвученных умений, не удивлюсь, что ты и стреляешь отлично.

– Средне, – зеркальный ответ, но необходимы дополнения: – Стреляла несколько раз в тире: выбила не все мишени, но один раз игрушку выиграла.

– Ну хоть в чём-то я наравне с тобой.

Смеёмся, найдя общую точку, кажется, действительно нас сближающую. А я даже не подумала о восприятии мужчины, вывалив на него список под названием «что умеет Алла». Неполный, конечно, но для Паши впечатляющий. Нужно закрыть рот и следить за тем, чтобы из него не вылетала ненужная информация.

– Аль, почему ты работаешь в кофейне? – Замираю, обдумывая ответ. – Я имею в виду, что ты знаешь языки. Если уровень высокий, могла устроиться переводчиком.

– У меня нет опыта. Как только получу образование, смогу приложить свои умения и навыки, чтобы найти хорошее место. Но ты сам сказал, что для начала придётся трудиться в небольшой организации с маленькой зарплатой.

– Возможно, ты найдёшь отличное место сразу. Я лишь рассказал, как получилось у меня, чтобы ты была готова к подобному варианту.

– Спасибо.

Прилипаю к профилю мужчины, отмечая горбинку на переносице и выделяющийся кадык. Когда-то прочла об исследовании, показывающем, что его размеры отражают тембр голоса: чем сильнее он выступает, тем длиннее голосовые связки, соответственно, ниже тембр. У Паши голос низкий, но приятный, шуршащий и я бы даже сказала возбуждающий.

Он вообще очень привлекателен, особенно в обычной одежде: свитер, джинсы и кроссовки делают его домашним. Только очки напоминают, что в понедельник Паша вновь облачится в костюм и окажется в офисе.

– Приехали, – оповещает, а я кручу головой, пытаясь в темноте осмотреться. – «Эдем», – указывает на вывеску.

– Символично, – выдыхаю, – надеюсь, что для меня он действительно окажется раем.

– Даже не сомневайся.

Глава 7

– Нравится?

– Да…

Паша достаёт вещи из машины, пока я с наслаждением осматриваю треугольный деревянный домик с панорамными окнами и огнями по краю крыши. Он кажется таким уютным и тёплым, особенно при условии, что на улице значительный минус. Где-то вдалеке слышатся голоса, свист, а затем в небо врывается фейерверк, разрывая черноту яркими разноцветными вспышками. Не дышу, впитывая заполняющие меня ощущения эйфории.

Странно, но мне очень спокойно: несмотря на незнакомое место и мужчину, которого я знаю меньше двух недель. Закрываю глаза и улыбаюсь сама себе. Неужели я заполучила ту жизнь, о которой мечтала?