Цугцванг
Шрифт:
– Аль, всё в порядке? – Мужской голос отрывает от размышлений «сначала сделала – потом подумала».
– Всё хорошо.
Выхожу, так и не достигнув позитивного результата на своём лице. Сетовать на собственное отражение пару часов не выход, к тому же, Паша уже сделал мне чай, себе кофе и устроился на диване, ожидая меня.
– Где ты их взял? – Жую воздушный круассан с молочной начинкой и мычу от удовольствия.
– В кафе. Выпечку делают сами, но всё разлетается до обеда. Поэтому я пошёл час назад
– Спасибо, – готова расплакаться, потому что та забота, которая исходит от Паши, трогает. – Что дальше?
– Завтракаем, собираемся и едем на склон. В прокате берём всё необходимое и пару часов проводим на лыжах. А после, на твоё усмотрение, ужин в кафе или же баня. Кстати, здесь есть СПА-комплекс, который популярен у девочек.
– Решим после лыж. В зависимости от оставшихся сил.
Где-то телефон издаёт привычный звук, и я ныряю рукой в сумку, обнаружив, что сеть по-прежнему отсутствует. А вот Паша быстро порхает пальцем по экрану, набирая сообщение.
– А у меня нет связи.
– У тебя другой оператор. Здесь не все ловят, – поясняет, не отрываясь от экрана и заметно нервничая.
– Что-то случилось?
– А? Нет, – отмахивается, откладывая телефон в сторону, а мне кажется, когда он записывал мой номер, мобильник был другим. – По работе. Несрочные вопросы, но требующие внимания. Я же тебе говорил, что работаем над заказом. У моего отдела сегодня рабочий день.
– А у тебя?
– А у меня ты и лыжи, – улыбается, чмокнув меня в губы и допивая кофе.
Спустя полчаса неторопливых разговоров, одеваемся и едем к склону. Большая территория, множество людей, детские визги – однозначно поднимают настроение. И здесь целый комплекс: спуски для лыжников, трассы для катания на ватрушках, ледовый каток, кафе и даже маленький зоопарк с лисицами и волками.
– На какой пойдём? Пологий?
– На самый крутой.
– Уверена? – переспрашивает, видимо, полагая, что я решила показать отсутствие страха.
– Да. Ты в меня настолько не веришь?
– Верю, конечно. Главное, чтобы не было, как у Андрюхи.
– Андрюха?
– Коллега. Когда были здесь, забрался на самый крутой склон, возомнив себя великим лыжником. В итоге: сломанные лыжи и нос.
– Не умеет кататься?
– Не умеет вовремя остановиться, – щёлкает двумя пальцами по шее. – Алкоголь и лыжи не друзья.
– Я трезва, хотя голова побаливает, и под твоим присмотром. Так что пошли на подъёмник.
Паша помогает мне забраться в кресло, удерживая мои и свои палки, и сам быстро оказывается рядом. Есть несколько минут, чтобы насладиться белым полотном под нами и осмотреться, наслаждаясь красотой природы. В эту минуту хвалю себя за то, что согласилась на поездку.
Внимание привлекает уже знакомый звук, и я наблюдаю, как Паша вновь пишет
– Ты телефон с собой взял?
– Да, – разочарованно выдыхает. – Ни на минуту не оставляют в покое. Удивительно, что здесь есть сеть.
– Да, удивительно…
Потому что у меня сети нет даже на базе. Смотрю на телефон и точно вижу тот, что был у Паши в руках, когда мы встречались. Их два? Хочу спросить, но прикусываю язык, решив, что это не моё дело.
А спустя ещё пару минут стоим на вершине склона. Довольно крутого, судя по градусу уклона.
– Можем пойти на тот – красный, – Паша указывает влево, – а можем остаться на этом – чёрном.
И чёрный означает, что склон высокого уровня сложности. Меня это не пугает, поэтому начинаю движение, грациозно спускаясь с крутой горы и оставив позади Пашу. Впитываю красоту природы, одновременно контролируя свой спуск и не желая оказаться на месте Андрюхи. Больше двух лет не становилась на лыжи, но навык не утерян, и, кажется, я справляюсь с задачей через какое-то время, оказавшись внизу.
Смотрю на склон и не вижу никого. Осматриваюсь в поисках Паши и начинаю волноваться, потому что не выяснила его уровень навыков. А если он не справился и повредил себе что-то? И как только начинаю двигаться в сторону подъёмника, за спиной раздаётся:
– Ты куда собралась?
– Паша, – выдыхаю, бросившись ему на шею. – Спустилась, а ты следом не приехал. Волновалась.
– Просто я, – шепчет, – съехал по красному. Признаюсь, что немножко, – смыкает пальцы, – совсем чуть-чуть струсил.
Хохочу, удивляясь, как просто мужчина открылся, признавшись в наличии страхов. Но именно эта искренность меня и подкупает, заставляя смотреть на Пашу, как на мужчину, с которым я вижу себя рядом.
– Поняла, – поднимаю его очки, чтобы пропасть в серебристом взгляде и сорвать поцелуй. – Ещё раз? Пойдём на красный.
– Обязательно.
Ползём к подъёмнику, услышав издалека отборный мат и крики. Мужчина в ярко-салатовом костюме требует, чтобы его пропустили собравшиеся в очереди.
– По-моему, салатовый уже в состоянии «Андрюха», – тихо произносит Паша.
– Видимо, да.
Приближаемся, а прикидываю, что я мужчину, точнее, салатовое пятно, заметила метров за двести пятьдесят. Комментарий Паши был тоже примерно на этом расстоянии. Но у него близорукость, что не позволяет рассмотреть так далеко объекты, пусть и яркие. Очки он оставил в раздевалке, заменив на лыжные. Может, всё не так плохо с его зрением?
Ещё несколько часов остаёмся на склоне, преодолев несколько раз красный, а затем и чёрный. Получив значительную порцию адреналина, проводим какое-то время на катке, где я чувствую себя не так уверенно, а вот Паша придерживает меня, уводя в круговые движения.