Цунами
Шрифт:
— Прекрасно! — сказал он. — Сам хотел попросить тебя освободить меня от этой обузы. Ищи другого, кто к тебе сторожем согласится. Через неделю, нет, через восемь дней духу моего здесь не будет.
Пауза, что разверзлась в их разговоре, была поистине оглушительной — как только и может оглушать тишина.
— Куда это ты? — спустя вечность проговорил бывший сокурсник. В голосе его еще клокотал вулкан, но ни выбросов лавы, ни пламени — так, лишь серный дымок, затухающее огненное дыхание. — Уладил свою проблему, в
— Нет, не в Москву, — сказал Рад. — В Таиланд.
— Куда?! — воскликнул бывший сокурсник, словно ослышался. — В Таиланд?
— В Таиланд, — подтвердил Рад.
— Что, насовсем?
— Видно будет. Может быть, и насовсем.
Вот такого, что «насовсем», Рад говорить не собирался. Разумеется, время сообщить о предстоящем отъезде настало, и лучшего случая сделать это, чем нынешнее появление на даче бывшего сокурсника, хозяина дома, невозможно было придумать, но уж раз получилось, что в бранном запале посулился оставить его дом, то естественным образом следующим ходом само собой выскочило и про возможность отъезда без возвращения.
— Ну что ж, ну что ж… — протянул бывший сокурсник. Вид унего был обескураженный. — Вольному воля.
— Да уж воля, — сказал Рад. — Прикрыл бы от бандюков, как я просил, или дал взаймы, никуда бы сейчас уезжать не пришлось.
— Что мог, то и дал, — сухо отозвался бывший сокурсник.
«И не собираюсь говорить об этом больше ни слова!» — стояло за его тоном.
— Да что ж, спасибо. Я тебе и за это благодарен, — сказал Рад.
Что было истинной правдой.
— А что у тебя там, в Таиланде, можно поинтересоваться? — спросил бывший сокурсник.
— Встречаюсь с младшим Цеховцем, — коротко ответил Рад.
Произнесенная им фамилия произвела на бывшего сокурсника магическое действие. Он тотчас словно расцвел, на лице его появилась улыбка, даже с оттенком некой умиленной растроганности — будто посреди полуочищенного от снега двора рядом с ними объявился сам Цеховец-старший.
— Получилось связаться? — с этим цветением лица задал он новый вопрос.
— Получилось, — подтвердил Рад очевидное.
— Так и что ты там с ним в Таиланде? — выдал бывший сокурсник очередной вопрос.
— Да берет меня там к себе в резидентуру, — сказал Рад.
Надо думать, такое его заявление вконец обескуражило бывшего сокурсника. Свидетельством тому была новая пауза, в которую он, было ощущение, провалился, как в яму. Рад стоял и ждал, когда он выберется оттуда.
— А, да, — произнес наконец бывший сокурсник. — Он же разведчик. Шпиён, — добавил бывший сокурсник, как бы отсылая Рада к их разговору на вечеринке, устроенной его молодой женой. — Но вроде ты… ты же гражданский, никакого отношения к этой службе, — с неуверенностью проговорил он затем.
Похоже, он воспринял слова Рада о резидентуре почти всерьез, и только на донышке плескалось
— Какой я гражданский. Лейтенант запаса. — Раду доставляло удовольствие его понтярство — род компенсации за первую половину их разговора. — Как, кстати, и ты. На военной кафедре вроде бы вместе кантовались.
— А, действительно, — вспомнил бывший сокурсник. — Было дело. Но все же… что, вот так раз — и бац?
— Вот так раз — и бац, — подтвердил Рад. — Что у нас в России не возможно по блату.
«По блату» — этот аргумент оказался для бывшего сокурсника в высшей степени убедительным, сняв все вопросы.
— Ну что ж, ну что ж. — В голосе бывшего сокурсника отчетливо зазвучали нотки приязни. Рад теперь был уже не тем человеком, что жил у него сторожем. — Уедешь — и все проблемы разрешены. Дотуда не дотянутся.
В густом, все еще сумеречном воздухе затянувшегося утра снова раздался всхлоп двери. Разговор Рада с бывшим сокурсником, хозяином дома, оборвался, оба они одновременно повернули на звук двери головы. На крыльце, в норковой шубке, накинутой на плечи, стягивая на груди полы шубки руками, стояла молодая жена бывшего сокурсника.
— Мальчики! — закричала она, увидев, что они обернулись к ней. — Что за безобразие! Скрести лопатами в такую рань! Прямо как по уху, никакой возможности бедной женщине подрыхнуть всласть! Серж! — обратилась она уже только к мужу, — ты ведь отправился его остановить!
Бывший сокурсник, хозяин дома, перехватил лопату за основание черенка, отчего она приняла горизонтальное положение, и пошел к крыльцу.
— Ты знаешь, — крикнул он на ходу, не отвечая на упрек жены, — наш карбонарий уезжает!
— Как это? Куда это?! — взглядывая на Рада, удивленно воскликнула Пол-Полина.
— В Таиланд! — громче, чем надо, чтобы наверняка услышала и она, и Рад у него за спиной, крикнул бывший сокурсник.
— Какая прелесть! — воскликнула Пол-Полина. Сделала несколько шагов по ступеням вниз — словно ее подхватило внезапно возникшим порывом ветра, — но тотчас остановилась, не отдав себя его воле. — А зачем? Отдыхать?
Бывший сокурсник, как и она, тоже остановился на полпути, не дойдя до крыльца.
— Да, Рад, — проговорил бывший сокурсник, оборачиваясь к нему, — скажи Пол, зачем ты в Таиланд?
— Лясы точить, — негромко сказал Рад. Что было куда ближе к правде, чем объяснение, которое получил от него бывший сокурсник.
— Родине служить! — ответил жене бывший сокурсник, то ли не расслышав Рада, то ли специально перефразировав так. Почти наверняка специально.
— Иди ты на фиг! — бросил ему Рад.
— А ты иди на фиг со своими расспросами! — ретранслировал Пол-Полине слова Рада бывший сокурсник.