Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
Не напоминает ли вам последний тезис вышеприведенное высказывание о юных мичманах? Но, может быть, тезисы, как и мичманы, являются своевольной фантазией автора? Судите сами. Говорит каперанг Пэкинхэм.
К тезису 1. Описывая поворот Того на курс SW 56° (объясняя его в духе рапорта самого адмирала Того), Уильям Кристофер отмечает:
«В этот момент стало заметно, что русская правая колонна склонилась влево с явным намерением возглавить колонну более легких кораблей.
Теперь “Микаса” шел почти что прямо на флагмана бывшего правого крыла русских, первые несколько кораблей
Как только они снова вернулись на прежний курс [NO 23°], башня “С” русского флагмана открыла огонь (2–07 дня) [311] , первый снаряд лег всего лишь в 22 ярдах (20 м) за кормой “Микаса”, за ним быстро последовали другие, ложившиеся почти так же близко. Бывшее левое крыло русского флота, казалось, пыталось сохранить строй и также открыло огонь.
311
2:49 по часам русской эскадры, а конкретно — по «Суворову». У Пэкинхэма: японское время = русское +18 минут.
Редкий наблюдатель не смог бы понять, что положение японцев стало критическим. Медленно текли минуты. Все еще продолжая сближаться с русскими, идя под большим углом к их курсу, японский флагман попал под огонь, сила которого возрастала по мере последовательного вступления в линию других русских кораблей.
Не сдерживаемые ответным огнем, выстрелы русских были хорошо нацелены, и любой из них мог вывести “Микаса” из строя на весь остаток дня. Всплывало в памяти, что теперь противник оснащен оптическими прицелами, а также сообщения о серьезной подготовке, которую недавно прошли его артиллеристы, и многие чувствовали опасения за исход битвы, начавшейся так неутешительно.
Будучи единственной целью для русского огня, “Микаса” продолжал движение, не отвечая на выстрелы…
Хранимый судьбой, “Микаса” сумел остаться цел и невредим до 2–10 [1–52] дня, когда, повернув на восток на тот же курс, что и русский адмирал, он открыл огонь, как только стабилизировался на новом направлении…
Часть русского огня преследовала “Микаса”, в то время как остальная часть, постепенно усиливаясь, концентрировалась в точке японского поворота, и было интересно наблюдать, как каждый последующий [японский] корабль приближался к “горячей точке” и входил в нее, с удивительным везением избегая серьезных повреждений под жестоким и весьма точным русским огнем.
Такое [удачное для японцев] начало боя подчеркивалось точной стрельбой русских, которым, однако, не везло…
Русские по-прежнему поддерживали хороший огонь. С целью, вероятно, изменения дистанции “Микаса” делал зигзаги, и следующие за ним корабли аккуратно следовали за ним. Ветер крепчал. В одно время он подул сильно справа. Но это могло
Подводя итоги флотоводческой деятельности Того в завязке боя, в конце Отчета кэптен пишет:
«Вероятно, Того думал привести русских в замешательство, вынудив изменять строй в момент начала сражения, и это был основной мотив пересечения их курса.
Туман мог быть причиной ошибки в определении расстояния, но начиная с момента, когда русские были замечены, риск такой попытки стал очевиден.
В течение нескольких минут сближения судьба Японии зависела от того, что же случится с ее головными кораблями…
Опасное движение навстречу закончилось, и Того обнаружил себя на расстоянии примерно вдвое меньшем, чем он хотел бы для начала сражения.
Но превосходство в скорости дало ему желанную инициативу, и он смог сконцентрировать сильный огонь на головном корабле колонны противника».
К тезису 2. «В прошлом году очень взрывоопасные заряды, которыми были снабжены японские снаряды, разочаровали тех, кто ожидал от них крупных разрушений у противника…
Ожидался огромный зажигательный эффект от разрыва таких снарядов, но не удалось вспомнить ни одного случая, когда от него возник бы серьезный пожар на русских кораблях.
В последнем бою, однако, эффект от того же взрывчатого вещества превзошел самые оптимистичные ожидания его сторонников…
Зажигательный эффект, неудовлетворительный раньше, в этот раз оказался просто ужасным. Он был настолько велик, что, несомненно, стал стержневым моментом боя…
Когда и бывший Порт-Артурский флот, и “Орел” были обследованы, стало ясно, что ни один из поврежденных кораблей Порт-Артурской эскадры не получал таких разрушений от отдельно взятого снаряда, какие получил “Орел”».
Как видите, кавторанг Лутонин, ваше мнение об одинаковых повреждениях «Полтавы» и «Орла» не совпадает с мнением дотошного иностранного специалиста [312] .
Дополнительно несколько слов о пожарах и возможностях их тушения:
312
Часть вторая. Глава 4.5: «Полтава» в бою, раздел: Для 1-й эскадры наши снаряды были хороши…
«При своевременно принятых мерах пожар на современном корабле легко потушить; но если снаряды падают с такой частотой, что разгоняют людей, которые должны тушить пожары, последние успевают разгореться, и их оказывается невозможно потушить, пока они не стали сильными.
В предыдущем сражении (28 июля/10 августа 1904 года. — Б.Г.) каждый корабль в некоторый момент боя начинал получать частые попадания, но в течение очень короткого времени и только один раз за день, тогда как теперь попадания начались рано, длились долго и случались чаще».