Цвет надежды

Способина Наталья

— Но мы-то с вами знаем, что все они ошибаются.

Мариса Делоре остановилась и посмотрела ему в глаза. Ремус встретил прямой взгляд. Было в нем что-то смутно знакомое. Кто она? Порыв ветра вырвал край ее шейного платка из-под воротника кашемирового пальто. Женщина перехватила его и попыталась заправить, но разошедшийся не на шутку ветер бросил ей в лицо прядь темных волос.

— Ваша подруга… Кто она?

Женщина наконец справилась с платком и чуть пожала плечами. Ремуса Люпина осенило догадкой.

— Эмили? — он напряг

память. — Эмили Кристалл?

Миссис Делоре вновь улыбнулась. Ремус обратил внимание на то, что она часто улыбается. Словно это — часть ее образа.

— Я незнакома с Эмили Кристалл, извините. А моя подруга — наша общая знакомая. Нарцисса Малфой.

Ремус поперхнулся очередным вопросом. Вот тебе на!

За последние годы он много слышал о семье Малфой. Лично ему, как аврору, да и вообще здравомыслящему человеку, попытки Люциуса обелить собственное имя казались шитыми белыми нитками. Но у того были деньги, которые, как это ни прискорбно, решали все. Люциус Малфой не только сумел избежать наказания, но и процветал, насколько Ремус мог судить из газет. Так же много писали о Нарциссе, занявшейся благотворительностью. Да и эту женщину он видел, скорее всего, в одной из газетных публикаций.

— А почему миссис Малфой не обратилась ко мне сама?

Спросил и сам усмехнулся.

— Вы правы, — перехватила его усмешку женщина. — Она не может встретиться с вами. Это ее скомпрометирует.

— А вас нет?

— Меня — нет.

Странная женщина.

— Какую фамилию вы носили в Хогвартсе?

— Малфой. Я — сестра Люциуса.

Это, наверное, ветер заложил уши? Ему, определенно, показалось… В семье Малфоев есть нормальные люди?

— Любопытно, — протянул Ремус.

— Мистер Люпин.

— Можно Ремус.

Улыбка.

— Ремус, у меня просьба: если вдруг вы что-либо узнаете о Сириусе Блэке, дайте знать, пожалуйста, — она протянула карточку со своим адресом. — Для Нарциссы это важно.

— Спустя столько лет?

— Ну, для вас же это важно. Хотя лет прошло не меньше.

Ремус посмотрел на грязную газету, летящую над тротуаром.

— Это — дружба, — надтреснуто проговорил он.

— А это — любовь, — в тон ему отозвалась Мариса.

Ремус повернулся к женщине.

— Хорошо. Я сообщу вам…

— Спасибо.

— Передавайте миссис Малфой мой поклон.

— Обязательно.

Мариса улыбнулась. Ветер окончательно испортил ее прическу и сделал моложе лет на десять.

— Вот сейчас я вас вспомнил, — вдруг проговорил Ремус.

— Правда?

— Вы учились на факультете Фри… в Когтевране.

— Точно! Я училась на факультете Фриды Забини.

На этих словах уголок его губ дернулся.

— Вы забавная.

— Многие так считают, только не все говорят.

— Я могу передать привет и ей? Вы ведь видитесь?

— Изредка. Фрида мало появляется на светских раутах, да и я, признаться, тоже.

— Как она?

— О… — Мариса вновь улыбнулась. —

Подобные вопросы всегда ставят меня в тупик. Она работает доктором.

Ремус тоже улыбнулся. Он всегда знал, что Фрида не будет жить по чьей-то указке. Долг семьи — это одно, а дальше она выберет свою жизнь сама.

— У нее чудесный сын. Его зовут Брэндон. Ему сейчас семь. И… пожалуй, все.

— А почему вопросы ставят в тупик?

— Ну, вас же не анкетные данные интересуют, смею предположить.

Ремус приподнял бровь.

— Не обижайтесь, Ремус. Я имела в виду, что вас интересовала она сама, а не регалии мужа и заслуги семьи. Правильно? Здесь я ничего сказать не могу, извините. Мы не очень близко общаемся.

— Значит, она редко бывает в доме Люциуса?

— Она вовсе там не бывает.

Ремус не знал, рад ли был услышать эти слова. Он вообще ничего не знал. Эта женщина, словно принесенная самим ветром, срывающим сейчас осеннюю листву с деревьев и поднимающим мусор с земли, появилась слишком неожиданно. Он не был готов к вопросам. И к ответам не был готов. Мужчина посмотрел в глаза собеседницы и увидел в них отражение пасмурного неба. И почему он сразу не заметил, что она — Малфой?

— Я был рад знакомству с вами, Мариса, — искренне проговорил он, не желая обращаться ни к ее старой фамилии, ни к новой, потому что нужно добавлять миссис, а женщина ее круга, не боящаяся скомпрометировать себя, мужа, это как-то… нехорошо. Это не вязалось с ее искренней улыбкой и звонким смехом

— Взаимно. Я буду ждать от вас вестей.

— Всего доброго.

Ремус Люпин пожал протянутую руку, и в этот миг сверху упали первые капли осеннего дождя. Крупные, холодные, безжалостные.

Мариса смешно втянула голову в плечи и подняла воротник. Ремус последовал ее примеру.

— Думаю, пора наколдовать зонтик, — прокричал он, стараясь перекрыть шум дождя, начавшегося в полную силу.

— Нет! Я люблю дождь. Прощайте.

Она взмахнула рукой и двинулась по дороге.

— Эй, там маггловская часть.

— Метро я тоже люблю! — раздалось сквозь шум дождя.

Ремус Люпин смотрел вслед уходящей женщине. Она любит дождь и метро. А Ремус не любил ни того, ни другого. Метро — после того, как пришлось однажды там работать, ликвидируя последствия нападения Пожирателей. А дождь… Дождь Ремус Люпин не любил по другой причине.

Мужчина убрал с лица прилипшие пряди и хлопнул в ладоши, трансгрессируя в Хогсмит.

* * *

— Неужели ничего? Может, он просто не стал говорить?

— Вряд ли, — Мариса задумчиво смотрела на пламя камина.

Нарцисса разочарованно вздохнула.

— Хотя… он только вернулся. Возможно, еще правда не знает. Придется ждать.

— Я оставила адрес. Так что будем ждать.

— А какой он?

— Кто? — вынырнула из задумчивости Мариса.