Цветочек. Маска треснула. Том 2
Шрифт:
Дел прикрыл глаза ладонью и отшатнулся.
– Ну а чего ещё было ждать? – развёл руками Вааш. – Ссадаши, конечно, мастак девичьи сердца арканить, но Дейна – девочка неглупая. Она ж знает, понимает, что их помолвка липовая, а привязанность Ссадаши к ней… ну, почти дружеская. Обхитрила же, поганка. Воспользовалась суетой. А я говорил Милашу…
– Ссадаши попросил меня как друга присмотреть за ней как за невестой, – не отнимая ладони от глаз, сказал Дел.
Даже Лилашей оторвался от своего занятия и недоверчиво уставился на наагариша. Тот качался и выглядел бледнее
– Боги, Дел, куда ты смотрел?! – напустился он на без того пришибленного нага. Перешёл Вааш на такой шёпот, что казалось, будто его душат. – Твою мать, что ж сделалось-то…
И Вааш, и Дел уставились на Ссадаши с ужасом и виной. Как друзья они сейчас испытывали невыносимый стыд за то, что не помогли ему в самом важном, когда тот был беспомощен. У Лилашея руки затряслись, когда он представил, как отреагирует наагалей, узнав, что его возлюбленная исчезла. Так и вообразил, как больной наг бросается в воду и тонет. Руки сами натянули одеяло повыше, чтобы наг спал послаще.
– Я сейчас возьму лодку и с Амарлишей вернусь назад, – решил Дел. Глаза его лихорадочно горели. – Присмотришь за Дарильей.
– Да и Амарлишу оставь! Я что, с двумя бабами не справлюсь?
– На тебе ещё Ссадаши!
– Правее! Правее бери! – заорали снаружи.
Ссадаши недовольно заворочался во сне, и Лилашей обеспокоенно над ним склонился. Дел молнией выметнулся из каюты. Через пару секунд послышался хлёсткий удар и что-то тяжёлое бултыхнулось в воду.
– У тебя зелья-то этого усыпляющего вдоволь? – обеспокоенно спросил Вааш.
– Должно хватить, – прошептал в ответ лекарь.
– Мы сдохнем, если его не хватит!
В каюту вернулся злой Дел.
– Горлопаны! Так вот, я беру Амарлишу и Шема. Хотел взять Шширара, но он куда-то запропастился! Если что, притворимся купеческой парой, хвосты спрячем. Отпишусь, как будет возможность. Тёмные, да где этот Шширар, когда он так нужен?!
Лисица, осторожно принюхиваясь, переступала по влажной заиленной земле. Вода отступила, и звери начинали потихоньку возвращаться в родные места. Дальше, в долине под водой, у лисицы была вырыта нора, в которую она возвращалась, чтобы вскормить детёнышей. И сейчас её тянуло к скрытым внизу местам так сильно, что она рискнула выйти на берег, который пропах множеством запахов.
Поведя носом, она принюхалась к углублению в земле и облизнулась. Ухо чутко дёрнулось, когда со стороны воды послышался чавкающий звук, и напряжённое тело подорвалось с места и ринулось прочь.
Над краем обрывистого берега появилась мускулистая рука. Вонзив когти в землю, она напряглась, с усилием подтянула наверх мощное тело, и над взгорком появилась голова с хищно горящими глазами. Поведя носом, Шширар сплюнул грязь и оскалился, не учуяв знакомых запахов.
Ну ничего! В этом болоте он их по следам найдёт.
Глава LIX. Дорога воина и дорога жреца
Шайлешдар,
Повелитель нагов, наагашейд Дейширолеш, сидел на полу, откинувшись спиной на бок огромной чёрной кошки, и с довольной улыбкой читал длинное послание. Раннее утреннее солнце играло в золотых бусинах чёрных кос, игриво перебегало по блестящей чешуе длиннейшего хвоста и россыпями искр расплёскивалось по шёлку чёрного одеяния. Кошка дремала и изредка прядала ушами, когда наг в очередной раз хмыкал.
– …нападение наёмников… разгром часовни… убийство паттера Иоргона… ранение наагалея Ссадаши… – Дейш вслух зачитывал наиболее понравившиеся места.
Кошачьи уши настороженно приподнялись, и зверь распахнул глаза. Наагашейд скосил на неё хитрый зелёный глаз.
– Да, твоему дружку проломили голову. Но он жив и через недельку-другую будет готов пакостничать и дальше.
Недовольно хлестнув хвостом, кошка окончательно освободилась от дрёмы и через плечо заглянула в свиток.
Наг потянулся, поудобнее укладываясь на зверя, и зачитал:
– К огромному прискорбию, паттер Иоргон пал жертвой коварного замысла Харшнейского государства, которое тем рассчитывало ослабить песчаных волков и продолжить сеять смуту на их территории. Благо, что истинные враги не смогли скрыть свои лица и теперь народ песчаных волков упреждён. А паттер Идан готов мстить за смерть своего благородного отца.
Наг тихо рассмеялся.
– Об этой облезлой шкуре при жизни не сказали столько хорошего, сколько я уже прочитал. Дел выступление императора почти дословно переписал. Что ж, смена паттера – весть весьма приятная. Идан, конечно, не столь глуп и фанатичен как его отец, чужую волю ему не навяжешь. Но договориться с ним можно. Тем более, – чёрный хвост довольно ворохнулся, – Гайраш оказал ему такую услугу. М-м-м…
Кошка недовольно посмотрела на лицо мужа и смачно его облизнула. Радость обслюнявленного Дейша мигом померкла, и он раздражённо зашипел:
– Тейс, я же просил так не делать.
Калерлея затравлено осмотрелась и вытерла вспотевший лоб. Солнце жарило беспощадно, царила влажная духота и воздух подёргивала рябь. Привыкшая к жаркому, но более сухому климату женщина, ещё и разнеженная комфортной погодой Дардана, чувствовала, что у неё кружится голова, а фигура идущего впереди Идана слегка размывалась.
– Здесь всегда так? – вырвалось у неё.
Идан посмотрел на Калерлею через плечо и ответил после небольшой паузы:
– На юге Шаашидаша сезон дождей заканчивается позже. Через месяц просохнет и станет легче. Мы уже пришли.
Отступив в сторону, Калерлея увидела длинную стену зелени. Через некоторое время она сообразила, что стена каменная, просто сверху донизу её оплетали вьюны, лианы, плющ, ещё и древесные кроны нависали. Растения разрослись так буйно, что венчавшую стену крышу, под которой медленно ползали часовые, видно не было вовсе. Чернели только массивные железные ворота, плотно запертые и малогостеприимные на вид.