Цветок греха

Робертс Нора

– Да, сдержала. Но не сердцем. – Это произнесла Брианна. – Ладно, что было, то было, мама.

– Мейв, – позволила себе вмешаться Лотти Салливан, кивая на Шаннон, – эту девушку не в чем упрекнуть. Разве не ясно?

– Но зачем она явилась?

– Мы пригласили ее.

Это опять сказала Брианна.

– Ее мать влезла змеей в постель к чужому мужу!

– К тому, кого любила, – спокойно сказала Шаннон и выступила вперед, бессознательно примкнув к шеренге тех, кто противостоял Мейв Конкеннан.

– По-вашему,

любовь дает право на грех? На то, чтобы идти против церкви? – Мейв хотела подняться из-за стола, но ноги отказали ей. – Впрочем, других слов я от таких, как вы, и не ждала. Чего хотеть от американки, да еще рожденной в грехе?

– Не смейте говорить так о моей матери! – Голос у Шаннон звучал хрипловато и угрожающе. – Слышите? У нее было куда больше смелости, сочувствия, понимания и просто доброты, чем вы можете себе представить! Проклинайте меня и сам факт моего рождения сколько угодно, но оставьте мою мать в покое!

– Вы прикатили из Америки, чтобы приказывать мне в моем доме? – Голос у Мейв дрожал, она боялась, что сердце вот-вот вырвется из груди.

– Я приехала потому, что меня пригласили. – Гнев ослеплял Шаннон, она даже не почувствовала, как Мерфи положил руку ей на плечо, а Грейсон успокаивающе взял за локоть. – А еще потому, что перед смертью моя мать хотела, чтобы я сделала это. Если вы против, ничем не могу помочь.

Мейв медленно и тяжело поднялась. Да, эта американка похожа на него, двух мнений тут быть не может. За что же ей такое наказание – смотреть в это чужое лицо и видеть на нем глаза Тома Конкеннана, ее законного супруга?!

– Грех свил в тебе гнездо. Вот единственное, что ты получила в наследство от Томаса Конкеннана. – Мейв метнула свирепый взгляд на Мерфи. – А ты, Мерфи Малдун, стоишь с ней рядом и позоришь свою семью. Показываешь слабую и греховную суть любого мужчины. Потому что рассчитываешь, что женщина, рожденная в грехе, свободна в своем поведении. Ведь так?

Рука Мерфи еще крепче сжала плечо Шаннон, предварив ее попытку выйти вперед и ответить.

– Будьте осторожны, миссис Конкеннан, – предупредил он. Голос был достаточно мягок, но через его пальцы Шаннон ощущала, как он весь напряжен. – Не говорите вещей, о которых пожалеете. Произнося такие слова о моей семье или о семье Шаннон, вы сами теряете стыд.

Она сощурила глаза – пускай никто здесь не увидит ее слез.

– Значит, все против меня? Все до одного.

– У нас просто единое мнение, Мейв. – Роган пресек намерение Мегги вмешаться в разговор. – Когда успокоитесь, – добавил он, – мы снова вернемся к беседе.

– Нам не о чем говорить! – Она схватила со стула свою сумочку. – Вы сделали выбор.

– У вас тоже есть возможность его сделать, – миролюбиво заметил Грей. – Продолжать жить прошлым или принять настоящее. Здесь никто не хочет вас обидеть, вы это прекрасно знаете.

– Мне

ничего не надо, кроме исполнения своего долга. Но даже этого не могу дождаться от тех, кого породила! Моей ноги не будет в этом доме, пока она под его крышей!

Мейв Конкеннан резко повернулась и, не очень твердо ступая, вышла за дверь.

– Очень жаль, – сказала Лотти Салливан, забирая свою сумку и тоже направляясь к двери. – Но ей нужно время, чтобы свыкнуться. И уговоры сейчас не помогут. – Она бросила извиняющийся взгляд на Шаннон и заторопилась, догоняя Мейв.

После долгого молчания, наступившего на кухне, первым заговорил Грей.

– Ну и дела! – выдохнул он и успокоительно похлопал по руке Брианну. – Что скажете, Шаннон? Подать вам костыль для поддержки?

– Предпочитаю выпить что-нибудь, – с удивлением услышала она собственные слова и потом обратилась к Брианне. – Только, прошу вас, не извиняйтесь, – сказала она чуть дрожащим голосом. – Вам не за что извиняться.

– Она и не собирается! – Сглотнув комок в горле, Мегги подтолкнула сестру к столу. – Садись! И вы все садитесь. Выпьем виски. Мерфи, поставь чайник.

Отпустив наконец плечо Шаннон, он повернулся к плите.

– Мне показалось, ты говорила про виски, Мегги.

– Да, для вас. Я буду чай. И Брианна тоже. – Она оглядела всех присутствующих. – Спиртное, я слышала, не очень хорошо для беременных и для тех, кто кормит.

– Кто здесь беременный?

Это воскликнул Роган, не сводя с нее глаз.

– Так сказал врач сегодня утром. Ну, что ты уставился на меня, Роган? Реагируй как-нибудь, черт возьми!

Он какое-то время еще смотрел на нее немигающими глазами, потом схватил в охапку и закружил по кухне.

– Господи, Маргарет Мэри! Наливай виски, Грей! Я люблю эту женщину! Надо сейчас же отметить такое событие!

– Она объявила об этом здесь специально для вас, – негромко сказал Мерфи, обращаясь к Шаннон.

–Что?

– Да, для своих сестер. Чтобы у них стало легче на сердце после того, что только что произошло.

– Для Брианны. Конечно. А что касается меня… Мерфи прервал ее:

– Не отказывайтесь от даров, которые вам преподносят, дорогая. От дружбы, от родственной любви. Шаннон стиснула руки в кулаки.

– Вы говорите со мной, как школьный учитель! Вам все время хочется поставить меня на место.

Он провел пальцами по ее подбородку. Что за идиотская привычка! Просто наглец какой-то!

– Не поставить на место, а перевести в следующий класс, – усмехнувшись, сказал он. – Где вы будете чувствовать себя лучше и понимать больше.

– Спасибо. Но я предпочитаю оставаться полуграмотной, – пробурчала она. Однако все же повернулась, взяла бокал из рук Грейсона и подошла к Мегги. – Поздравляю. Только я не знаю ни одного чисто ирландского тоста.