Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
– Нет! – ужаснулся Хепри, но друг приказал ему молчать и слушаться.
Аменемхет перевязал ему спину пахучими бинтами, так осторожно, что Хепри даже почти не стонал. Мазь сразу принесла облегчение, и теперь его раны были защищены от грязи. Мальчик вдруг ощутил жажду и нашарил свою кружку, скинув с нее ломоть хлеба; когда он поднес воду к губам, Аменемхет подал ему и лепешку.
– Неизвестно, когда дадут еще, - сказал он. – Тебя наказали сурово.
– А тебя наказывали так? – спросил Хепри. Он был уверен, что нет.
К его удивлению, Аменемхет
– Я вначале был неловок, как ты, но это прошло, - сказал он. – Я испытал все наказания, существующие здесь.
Хепри в этом сомневался.
– А сын князя города? – шепотом спросил он. – Этот мальчик станет мне мстить…
Аменемхет поднял голову.
– Пусть только попробует, - надменно сказал он.
– Ты нажалуешься отцу? – нахмурившись, воскликнул Хепри. Только этого не хватало! Из-за такого пустяка, как Хепри, беспокоить великого ясновидца!
Аменемхет улыбнулся.
– Я напугаю его властью отца, если понадобится, - ответил он. – Но не думаю, что это понадобится. Я сам его побью.
Мальчик с гордостью и любовью коснулся своих сильных плеч.
– Ты учился драться, мой друг? – спросил он. – Если нет, я тебя научу. Все будут тебя бояться.
– Научи! – с восторгом воскликнул Хепри и тут же осекся, оглядевшись по сторонам. Но никто не пришел, даже если за дверью и караулил кто-то – Аменемхет, сын и наследник Неб-Амона, был очень хорошо известен здесь…
– Тебе легче? – спросил Аменемхет.
Хепри кивнул, улыбаясь. Ему стало намного легче – как будто его и не наказывали, как будто он вдруг выздоровел.
– Тогда я оставлю тебя, - сказал друг и, кивнув, ушел.
Хепри смотрел ему вслед, и с губ его не сходила улыбка. Потом улыбка потускнела.
Аменемхет слишком хорош, чтобы быть ему другом… а если он выполнит то, что обещал, и навестит его мать, и узнает правду о положении Хепри и Тамит? Что тогда будет…
Мальчик стиснул ладонями голову и заплакал.
***
Его выпустили из карцера ровно через сутки после заключения туда – ни часом раньше. Мрачный надзиратель проводил его до спальни мальчиков, к которой Хепри приблизился с трепетом. О, как он боялся, что сын князя города ему отомстит – или что это сделает его отец. Или что его выгонят из школы, как пригрозил его враг.
Или что друзья этого мальчишки изобьют Хепри всем скопом. Кто хватится такого безродного сироты, как он, даже если его убьют за то, что он сделал?
Но ничего не произошло. Хепри понимал, что если он будет вести себя, будто он испугался, на него нападут скорее – и мальчик поднял голову и, стараясь шагать независимо, прошел к своему месту. На полдороге не удержался и обернулся – встретил несколько враждебных взглядов; кто-то отчетливо прошептал “потаскухин сын”. Хепри вскинул кулак раньше, чем понял, что сделал, а потом уже погрозил врагу сознательно. В ответ поднялось несколько кулаков, но напасть на Хепри никто не напал – может, боялись Аменемхета. Или боялись наказания.
Или это Хепри вчера себя хорошо показал.
Мальчик отвернулся и,
Мальчик вдруг поднял голову и поискал взглядом сына князя города – но нигде его не увидел. Может, его забрали отсюда? Нет – наверное, просто отлечивали; или он все еще занят и не вернулся в спальню…
Кто-то вошел в комнату в полумраке – Хепри вскочил, ожидая, что это его враг. Но это оказался друг. Аменемхет подошел к нему с улыбкой и приобнял за плечи, обводя взглядом притихших мальчишек.
– Это мой друг. Запомните, - сказал он.
А когда спальня уснула, Аменемхет снова пришел к Хепри и прошептал, сев рядом:
– Я горд, что имею такого друга. Ты показал себя сильным, Хепри, ты достоин того, чтобы подняться выше, чем твой отец.
– Спасибо, - сказал Хепри.
У него слезы подступили к глазам от гордости – не за себя, а оттого, что ему посчастливилось найти такого товарища.
– Скоро день отдыха, - прошептал Аменемхет. – Я добуду разрешение покинуть школу, я хочу посмотреть на твой дом и твою мать. И она, наверное, будет рада свидеться с тобой – ведь она тревожится о тебе, как моя…
– Аменемхет, - сказал бедный Хепри, - моя мать не ожидает такой чести…
Он не ожидал, что конец этой прекрасной дружбе придет так скоро.
Аменемхет улыбнулся с явственным самодовольством, потом улыбка превратилась в сочувственную:
– Я буду держаться скромно и почтительно, как подобает вести себя с матерью друга. С каждой матерью. Твоей матери не будет стыдно и неудобно.
Хепри прикрыл глаза и представил себе, как сын первого пророка Амона открывает калитку его дома и сталкивается со стражей Амона, стерегущей его мать…
– О Аменемхет! – в ужасе прошептал он. – Ты не понимаешь, что ты говоришь!
Улыбка мальчика исчезла.
– Ты не хочешь приводить меня в свой дом?
Хепри поспешно помотал головой, потом умоляюще схватился за его руку.
– В следующий день отдыха, после этого – я предупрежу мать, что ты придешь, и она приготовится к твоему посещению.
Аменемхет тихо засмеялся.
– Это слишком.
Но, кажется, так не считал. Он был польщен и доволен собой.
– Хорошо, - ответил мальчик. – Я согласен. Извести свою мать и передай, что я горд дружбой с ее сыном, - сказал он, слегка коснувшись плеча Хепри.
А тот, сам не зная почему, вдруг встал и поклонился. Как будто они, дети, уже знали свои взрослые роли, написанные для них еще во младенчестве.
Хепри вскоре предстала еще одна трудность – он не знал, как покинуть храм, даже в выходной день. У кого он может попросить разрешения? Снова просить о заступничестве Аменемхета казалось уж слишком неудобно; и тогда мальчик набрался отваги и спросил одного из жрецов, казавшегося подобрее, где найти господина Симута, четвертого хему нечер.