Цветы и воды

Мухлынин Андрей Александрович

Меня разбудило ощущение чьего-то присутствия. Некоторое время я просто прислушивался, а когда открыл глаза, обнаружил сидящею рядом молодую женщину. На ней был роскошный наряд, явно не подходящий для прогулок по лесу. Однако больше меня поразило другое — её волосы. Мне никогда не доводилось видеть людей с такими волосами. Они были похожи на пылающий костёр — яркие, почти сияющие…

— Здравствуй, дитя, — сказала вдруг женщина, добродушно улыбаясь.

Я глазел на неё как заворожённый, не в силах выговорить ни слова,

позабыв даже поклониться. Моё тело будто что-то сковывало.

Заметив это, она улыбнулась ещё шире и добавила:

— Не бойся меня, дитя, я не причиню тебе вреда. Просто жду, когда закончится этот ливень.

С большим трудом мне удалось заставить себя выговорить:

— А я и не боюсь.

— Правда? — несколько удивилась она.

Я кивнул и наконец осмелел.

— Прежде я вас здесь не видел, госпожа. Вы не местная?

Женщина почему-то рассмеялась.

— Не местная? Нет. Я живу здесь очень давно. Просто раньше ты не замечал меня.

Смутные подозрения начали закрадываться в мою душу. Медленно приподнявшись, я осторожно спросил:

— Кто вы, госпожа? Вы… не человек?

— Меня зовут Кумико, — представилась она. — И ты не ошибся, дитя.

— Значит, это ваше святилище?

— Нет, что ты! — женщина снова засмеялась. — Ни к чему мне святилища.

Я собирался ещё раз спросить, кто она, но из-за спины этой женщины вдруг выскочили шесть огромных хвостов, таких же ярких, как и её волосы.

— Оборотень, — пробормотал я, пытаясь отползти назад. Широкий ствол дерева упёрся мне в спину.

— Сказала же, не бойся. К тому же, на тебя не подействовало моё заклятие молчания. Ты очень интересное дитя. Скажи-ка, ты хочешь научиться магии?

— Магии? — её слова прозвучали так неожиданно и странно, что даже казались оговоркой. — А что взамен?

— Ничего, — беззаботно ответила Кумико. — Мне просто интересно, что из этого выйдет.

Долго раздумывать не пришлось, слишком уж заманчивым было предложение. С тех пор, как дед привёз меня в храм, прошло уже девять лет. Он был самоотверженным, почти фанатичным служителем божества, якобы живущего в старом колодце. Мне же повседневная работа в храме казалась чересчур однообразной. В кои-то веки в моей жизни наметились изменения, упускать такую возможность было бы глупостью. И я согласился.

Шло время, сезоны сменяли друг друга, я рос и учился. Кумико показала, как управлять животными и научила видеть мир духов. С её помощью я смог влиять на людей, одним своим желанием двигать предметы, менять облик или вовсе становиться незаметным. Неведомая прежде сила росла во мне с каждым днём. Однако судьбой была уготовлена ещё одна встреча — та, которая изменила всю мою жизнь.

В храме не было других источников, кроме священного колодца. Дед строжайше запрещал брать из него воду, чтобы не разгневать ками, и приходилось каждый день ходить на реку. Там-то

я и увидел её.

Конечно, мы сталкивались и раньше, но под этим словом — «увидеть» — скрываются разные понятия. Можно увидеть что-то и просто запомнить факт его существования — и так сотни тысяч раз, а в сто тысяч первый — увидеть то же самое в совершенно ином свете, проникнуться им, прочувствовать и сделать это частью себя. И со мной было именно так.

Девушку звали Юки. Её кожа, действительно, была белой, как первый снег. Заметив меня, она улыбнулась, и, уверен, в этот момент в целом свете не нашлось бы ничего прекраснее. Сердце моё расцвело, как расцветает увядшее дерево под руками умелого садовника. Этого было достаточно, чтобы почувствовать себя живым.

С помощью Кумико я овладел целительством, и стал гораздо чаще появляться в селе. Благодаря этому умению, люди быстро прониклись ко мне доверием и уважением; для меня же важнее было то, что мы с Юки могли быть вместе.

Думаю, дед быстро понял, что к чему, но ничего не говорил. Полагал ли он, что его «непутёвый внук» одумается и станет прежним, или что-то ещё — не знаю. Это делало нас слишком беспечными, и однажды я предложил Юки сбежать.

А на следующий день она умерла. Кто-то сказал — утонула.

Я не помню точно, что чувствовал, когда услышал об этом. Боль, горечь, печаль, разочарование, страх — всё смешалось в одну густую чёрную массу, наполнившую мою душу. Мечты и надежды, даровавшие волю к жизни, рассыпались в прах. Единственное, что врезалось в память — то, как я отказывался смириться с мыслью, что всё кончено. Да и не могло всё так закончиться, ведь решение было. Оно должно было быть.

Разыскав Кумико, я упал перед ней на колени и взмолился:

— Госпожа! Прошу вас, научите меня…

— Возвращать жизнь? — сухо перебила она. — Это не в нашей власти, дитя.

— Но ведь должен быть способ?

— Шинигами могли вы тебе помочь…

Я в надежде поднял на неё глаза.

— Боги смерти? Прошу, призовите…

— Думай, о чём просишь! — крикнула Кумико. — Добровольно призывать даже одного из них… Я ещё не сошла с ума.

— Тогда я сам найду шинигами!

— Не имеет смысла. На это уйдёт слишком много времени. Даже если у тебя получится, уже ни тела, ни души твоей подруги не будет.

— Как?! Как такое могло произойти?! — по моим щекам текли горячие слёзы. — За что судьба смеётся надо мной?

— Некоторые вещи не случайны, дитя.

Я вытер слёзы и глухо спросил:

— Что? Госпожа, вы видели? Почему вы не помешали?

— У меня ещё недостаточно хвостов, чтобы вмешиваться в такие дела. Тебе лучше вернуться в святилище и спросить об этом у ками.

— У ками? Это всё оно? Но… почему? С чего ему на меня злиться?

Сделав глубокий вдох, Кумико отвернулась.