Цветы на пепелище (сборник)
Шрифт:
Но иногда бывало и так: хотелось бросить свои корзины и убежать к ребятам. Буйная зелень лугов, пестревших яркими цветами, звала, влекла к себе. Тогда я начинал
103
ошибаться, путался и все чаще поглядывал на эти зеленые просторы. Это замечал и старик.
— На сегодня хватит, Тару но, — обычно говорил он.— Иди поиграй.
Теперь Рапуш и Насиха почти не сидели в сарае. Целыми днями пропадали они в лугах под теплым ливнем весеннего солнца, прислушиваясь к шелесту трав, внимая пению птиц, вдыхая ароматы недавно распустившихся
Конечно, Насиха, как и все девчонки, больше всего любила цветы. На межах цвели фиалки и первоцвет, на лугу краснели вероника, чемерица и еще целая уйма разных цветов любых оттенков, запахов и названий. У цыганской девчушки никогда не было своего уголка в родном доме, потому что и дома не было. Но зато ей принадлежал весь мир, раскинувшийся под голубым небосводом. И в этом бескрайнем мире, где зрели под солнцем желтые подсолнухи, открывала она для себя неведомые маленькие мирки — что-то вроде уголка в несуществующем родном доме, придумывала им названия, оберегала и нянчилась с ними, буд- ю с любимой куклой.
Играли мы однажды у речки. Насиха, порхавшая по лугу словно бабочка, увидела красивый, неизвестный нам цветок и сорвала его. Мы наклонились над ним: от цветка пахло сиренью. Теперь он красовался в волосах у Насихи.
Рапуш не мог увидеть эти нежные, розовато-голубоватые лепестки, похожие на улыбающиеся губы ребенка, но зато тут же ощутил необычный аромат цветка.
104
— Ребята, об этом цветке нужно сложить красивую песню, — задумчиво проговорил он. — О красивых цве тах всегда поют хорошие песни.
— Вот и сложи. Только пусть она будет не похожа ни ьа какую другую, — сказал я. — Пусть это будет совсем ьовая песня.
— Попробую, — согласно кивнул Рапуш. — Я расскажу в ней о том, что представилось мне в ту минуту, когда я почувствовал запах цветка... А вы послушаете и потом скажете, нравится она вам или нет.
Мы уселись на траву. Рядом с тихим плеском бежала река. В ветвях ив заливалась какая-то птица. Но вот заглушила ее ликующая песнь Рапуша — песнь, которой послушно вторила скрипка:
Вот и сбылись цыганские сны:
На меже, от прохожих в сторонке,
Вдруг расцвел колокольчик весны —
Золотой, лучезарный и звонкий.
В нем улыбка, и радость, и свет.
Как зовется он? Имени нет.
Он студеной росой окроплен,
Лепестки его нежны и тонки...
Ах,
В черных кудрях цыганской девчонки.
Мы сидели на зеленом лугу, усыпанном цветами. Рядом бежала река, но мы не слышали мягкого плеска ее веселых вод. Слушая песню Рапуша, мы уносились в неповторимый мир цветов, звуков и сказок.
Сроду я не слыхал песни лучше, чем эта, и казалось мне: она самая прекрасная изо всех, что поют о весенних цветах...
ххг
Гоняя по берегу реки, собирая цветы, мы придумывали множество разных игр, выбирая, конечно, те, в которых мог участвовать и Рапуш. Но у детских игр есть только начало, а конца у них никогда нет... потому что продолжаются они в наших снах и до самого конца жизни так и остаются неоконченными.
Однажды в полдень мы с Рапушем решили искупаться. Но вода в реке оказалась такой леденющей, что мы мигом выскочили на теплый от солнца берег, выбивая дробь зубами.
Насиха сидела в густой траве и плела венок.
— Зачем тебе этот венок? Может, решила стать невестой? — засмеялся я.
— Ага, невестой... — озорно сверкнув глазами, улыбнулась девочка и вдруг вскочила. — Слушай, Таруно! Давай устроим свадьбу!
— Ха, свадьбу! Какая же может быть свадьба без сватов, без зурны и без бубнов?
— Да не надо никаких сватов, никаких бубнов! — загорелась Насиха. — Музыкантом будет Рапуш, ты — жених, я — невеста. Давай, Таруно!
В такую игру мы еще никогда не играли. Интересно, что получится?
— Вы пока готовьтесь, — сказал Рапуш, — а я за это время постараюсь придумать какую-нибудь подходящую песню. Я ведь не знаю ни одной свадебной песни.
Мы быстро доплели венок из цветов, и я возложил его на голову Насихи. Потом сломал несколько веток вербы и украсил им дырявый наряд своей «невесты» — получилось «белое свадебное платье». Ожерельем послужил другой венок, сделанный из клевера.
— Невеста наряжена! — крикнул я Рапушу. — Можно начинать.
Насиха осталась стоять на том же месте, а мы с Рапу-
106
тем отошли на несколько шагов от нее. Свадьба должна была выглядеть по-настоящему, и поэтому без лошадей и без сватов не обойтись. Кроме того, невесту надо было взять из родительского дома.
Я гордо уселся на своего «коня» — на самую обыкновенную палку. Рапуш, наигрывая на скрипке, двинулся за мной, и мы отправились за «невестой». Застенчиво наклонив голову, «невеста» терпеливо ожидала, когда подойдет к ней «жених» и попросит ее руки.
Поцеловав мне руку, «невеста» повернулась к Рапушу и сказала:
— А теперь играй и пой. Это дом невесты.
— Да я еще и песню не придумал... — оправдывался музыкант. — Может, спеть какую-нибудь другую, не свадебную, а?
— Давай любую, не все ли равно! — распорядился «жених».
Но едва Рапуш провел смычком по струнам, как со стороны сарая донесся голос тетки Ажи. Она так истошно вопила, что мы даже вздрогнули: не случилось ли какой- нибудь беды?
— Насиха!.. Насииихааа!..