КЛАВДИЯ ПЕСТРОВО. ЦВЕТЫ НА ПОДОКОННИКЕ (Австралия, 1965)
Зима в Сиднее
Холодный ветер весело качаетНа голых ветках красные цветыИ, улицы до блеска выметая,Срывает с крыш железные листы.И пальму юную схватив за ворот,Свивает из волос ее клубки.А солнце лакирует ярко городИ тонут чаек белые платкиВ лазурно-золотистой кисее.И пена бесноватого прибоя,Как снег, когда-то… Где-то под Москвою…В разрытой за день, мягкой, колее…
Караджонг
Тамаре и Глебу Б.
Догорал уже день тот осенний,Бил заката торжественный гонгНад долины синеющей теньюУ подножья высот Караджонг.Засыпали под заревом алымЭвкалипты в расселинах скалИ меж листьями осень звучала,Как немолчный прощальный хорал.А кругом — краснобурые спиныТех же скал, равнодушных к векамИ внизу растекалась равнина,Почти
так же бескрайно, как там…И, притихши, как птицы в ненастье,— Дети чуждых и дальних сторон —Мы с тобой были близко от счастья,В этот день, у высот Караджонг…
Terra Australis (Южная Земля — лат.)
Смоковница, безлистая, сухая,У лукоморья в сон погруженаИ океан брюзжит, припоминаяУ ног ее былые времена.«…Тогда здесь не было скамеек белыхИ паровозный не визжал свисток…Летели, обрывая листья стрелыИ эму грузно падали в песок.Шумела ты, главой зеленолистойПод клики радостных нагих фаланг.Свистел, как ветер, лентой золотистойДобычу настигая, бумеранг.В кострах шипели листья благовонно,Варили любры [1] черные еду.Сбегались пикканинни. Щелкал сонноРой розово-хохлатых какаду.И выли, ночью, красные ущелья,Где разукрашенные дикари,Бросая копья, в боевом весельи,Скакали в пламенном корробори.Теперь не то… Кликушный вой сиреныВ прибрежный ударяется гранит,А на скамье, в соленых брызгах пены,Печально любра — белая! — сидит.Что надо ей?.. И что нам в белокожих?..»Молчит смоковница. Ворча, прибойКолышет пятна нефти у подножьяМорщинистой смоковницы седой.
1
«Любра» — женщина; «пикканинни» — ребятишки; «корробори» — военная пляска, — на языке австралийских чернокожих. (Примеч. К. Пестрово)
«…Безжалостное солнце…»
… Безжалостное солнцеСегодня, слава Богу, под вуальЗапрятало свой раскаленный шар.Как сероватая жемчужинаСияет, изнутри лучась,Сегодня день. И — никого кругом.Лишь далеко, на горке, человекСтрижет траву, под домиком-игрушкой,Да предо мной, качаясь на волнах,Ныряет — ловит рыбу — корморан.В боках морщинистых, слоновых скалБурлит прибой, кипящим молоком;Ловец, держась за белой полосой,Вдруг исчезает, кажется, так долго!А он уже во-он там, — качаетсяНа белом гребне вздыбленной волныИ в темном клюве — рыбка, серебром.Сливаются в одну симфониюТри разных звука: чаек тихий стон,Удары равномерные волныИ монотонное журчаниеХолодного и светлого ключа,Текущего из трещины скалы.Я так лежу недвижно, что вблизи,Не далее, чем в двадцати шагах,Собрались, на горе покатой, чайки,Как в Троицу, у церкви, девушки,В платочках белых, в красных сапожках.Прохаживались чинно и степенно,Друг к дружке наклоняясь иногда,Ну, точь-в-точь девушки, шепча секреты!Потом, взмывая вверх бесшумной стаей,Парили неподвижно надо мной,Благословеньем распростертых крыльевНапоминая дрогнувшему сердцу,Ту церковь, у Успенья, на горе,Куда меня водили маленькой…Лазурный свод и Дух Святой вверху,В раскрытых окнах ласточки и солнце!А по углам, в голубоватой дымке,Летели золотые херувимы,На белых крыльях… Где б я ни была —Каких красот, каких очарованийНе колдовала б прелесть надо мной —В моей душе, в моих глазах, ушах,Не выдыхаясь столько лет, не тлея,На веки-вечные — одно и то же:Благоуханья, краски, голосаИ свет — немеркнущий! — моей земли…Кружитесь, чайки, над моей тоской…
«Ты помнишь след проселочной дороги…»
Там неба осветлённый крайСредь дымных пятен.Там разговор гусиных стайТак внятен.
А. Блок
Ты помнишь?.. След проселочной дороги…И золотую поднимали пыль,С шуршаньем мягким ехавшие дроги,И волновался по ветру ковыль.Ты помнишь?.. Дым над табором… ЦыганамТа голубая степь — и мать, и друг!Как плавно реял коршун над курганомИ, камнем, падал на добычу вдруг!И речка, в стройных камышах теряясь,Шептала им забытые слова,И цвел горошек алый, завиваясь,И дрёмно поникала сон-трава.И полустертые тысячелетьяСмотрели с придорожных серых баб —Раскосый след былого лихолетья,Монгола плоский лик, свиреп и ряб.Ты помнишь степи свежую безбрежность?И звон кузнечиков, и свист синиц,И черной ночи бархатную нежность,В мерцанье сонном звездных колесниц?Ты носишь в сердце аромат отчизны?Хранишь ли в нем ты Русский уголок?Но если нет… так правь по сердцу тризны —Оно мертво, как ссохшийся венок.
Вишневый сад
Там — за холмом, за рощей, за долиной —Мой дом родной скрывается во тьме.
А. Блок
Все было… Грусть запущенного садаИ первый снег… И сизой степи даль.Пушистых веток вешние каскадыИ тонких веточек ноябрьская печаль…Все было… Свет родного небосводаИ дом, с цветущей вишнею в окне.Сияла кротко русская природа.Родные звезды пели в вышине…Все разлетелось в леденящем шквале.Ушел глубоко в землю тайный клад.Нет!..
Мы не продали! Мы потерялиПути-дороги в наш вишневый сад.Что жизнь без родины?.. Холодная, пустая,Как заколоченный навеки дом.Где ждет душа забытая, стеная,И ветви бьются, плачут за окном.
«Распускалися почки…»
Распускалися почки.Кружили черемух метели.Пахло сыростью, прелью,Фиалками, влажной землейИ — пронизаны солнцем —Сверкали дождей карусели,Был апрель весь прозрачный,Сияющий и голубой.Пасха… Русская Пасха!Заутреня — Свет и победность!Ослепительность розговен,Алые пятна яиц,Горделивый кулич,Сырной пасхи миндальная бледность,Дорогих — невозвратных —Лучистость пасхальная лиц.И когда мое сердце — до срока,Чужбина источит,Вспомнив Пасху в России,Умру я легко, как во сне.Было что-то особоеВ звездном цветении ночиИ земля, трепеща,Ожидала в святой тишине.
«Куличей горделивые башенки…»
Куличей горделивые башенки,Гиацинтов Страстная краса,Разноцветные яркие крашенкиИ повязана бантом коса.Эти звезды, как гроздья смородины!Как видение светлое — Мать…Это детство мое, это — Родина!Это то, с чем легко умирать…
Литания
Тополь, мой желтеющий,Стародавний друг!Что под зноем млеющий,Ищешь ты вокруг?Не овсы ль зеленые?Голубень ли льна?Эх, пески каленые!Чуждая страна…Все пески зыбучиеЗдесь — куда ни кинь.Полыхают, жгучиеВетры из пустынь.Вихри окаянныеСушат-жгут кору,Смехом, птицы странныеБудят поутру.Ни весны, ни осени,Ни родимых вьюг,Ни зеленой просениР ечушек-подруг…Оттого сребристуюКлонишь ты главу,Усыпая листьямиЖесткую траву.Помнишь, как, любимыеПели небеса?Ширь необозримая! —Степи да леса…Ливни благодатные,Как ласкали лист?Как в часы закатные,Сладок птичий свист?В зелень-мох увитыеБулькали ручьи,Пашней, домовитые,Бегали грачи.А когда с черемухиОблетит фата,Зацветут подсолнухи,Маки… Красота!Зазвенят под тополемКосы о бруски,Замелькают по полюЯркие платки.Отрокочет грозамиАвгустовский зной,Отшумит березамиЛето за весной.И, стопой багряною,Осень вступит в круг,Сизыми туманамиОбовьется луг.Звонко лес аукнется,Дух пойдет грибной,Мягко оземь стукнетсяЖёлудь вырезной.А потом — замечутсяВихри спозарань,Волчьи очи светятся,Стонет глухомань.Ждут поля печальные,Под вороний грай,Зимушку хрустальную,Белоснежный рай.Вот они, пушистые!В санках, с бубенцом!Пахнут, серебристые,Стелятся ковром.Веточки — жемчужные!Леса не узнать!Как под звоны вьюжныеСладко было спать!Эх, блаженство бывшее,Плачем, ты и я…Где ты, нас родившая,Русская земля?..
Прогулка по лесу
Наташе М.
Иду и таю… Пот стекает струйками.Скорей бы солнышко пошло к закату!И даже ёлкам жарко — под чешуйкамиВисят смолы прозрачные агаты.Я весело пою. Ай! Шишки… бьются колко!Навек все перепутались тропинки!Паук уже за делом: он, претонким шелкомОт ёлки к ёлке тянет паутинку.Повалена сосна и мне кричит попрекиКакая-то хохлатенькая птица!?..Не я же!.. Ух, змея!.. Пригрелась, на припекеИ, язычком, — ко мне: «Иди, сестрица…»Пансионат лисичек юных. На дорожкеНачальница, под колпачком цветистым.А, вот, улитка дразнится, мне кажет рожкиИ белка хвастает хвостом пушистым.А лес всё разливает запахи и краски!И ели — в синь — нерукотворно-стройно!Гудят жуки. Бубнят шмели. У мошек — пляски,Тут и пиры, и свадьбы, тут и войны —Разбойник!.. Прямо в лоб! Теперь гудишь: «не буу-ду…»Ну, есть ли у воюющих рассудок!Просека. Посветлело. Скоро и запруда,В кольце из желтоглазых незабудок.Там, где потряхивает молодая иваСвоим зеленым, новым тамбурином,Так хорошо вздремнуть, под плеск и переливыВоды, бегущей живо от плотины.
«Охапки листьев золотых…»
Охапки листьев золотыхУсыпали траву,А паутинки, как мечтыЛетели в синеву.Душа покорна и тихаИ стелет ветел для стихаЯнтарную канву.Плывут, за летом, облака…Еще, — прельстясь теплом, —Снует пчела вокруг цветка,А воздух, как стекло!Роняет звезды старый сад,Шуршит, вздыхает ветру в лад,Аллеи замело…О, грусть!.. О, листопад!
