Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (???)
Шрифт:
– А ты, брат, к чему в мои личные дела вмешиваешься? – не унимался Ван Ин. – Для чего мои права ущемляешь, а? Нет, лучше уж уступи ее мне.
– Нехорошо ты поступаешь! – продолжал Сун. – Веришь ты мне, Сун Цзяну, или нет? Говорю, найду тебе подходящую. Ну чем тебя могла прельстить эта побывавшая замужем баба? Ведь над тобой все молодцы с рек и озер[22] потешаться будут. На смех подымут. А про Инь Тяньси, насильника, я тебе вот что скажу. Если я не вернусь в горы Лян[23], то другое дело. Но если только вернусь, даю слово: я отомщу Инь Тяньси за эту женщину.
Заметьте, дорогой читатель! Впоследствии Сун Цзян вернется на Лян-шань и станет во главе крепости. Инь Тяньси вознамерится отобрать поместье у Чай Хуанчэна. Тогда Сун Цзян пошлет Ли Куя, по прозвищу Черный Вихрь, и тот убьет Инь Тяньси. Событие
Выслушал Янь Шунь увещания Сун Цзяна и, не спрашивая согласия Ван Ина, приказал позвать паланкинщиков. Юэнян подняли в паланкин.
Поняв, что пришло освобождение, Юэнян с поклоном благодарила Сун Цзяна.
– Вы спасли меня, почтенный атаман! – говорила она. – Жизнью я обязана вашей милости.
– Ой, нет! – возразил Сун Цзян. – Не я тут хозяин. Я только гость из Юньчэна[24]. Ты должна благодарить вот их, трех атаманов.
Юэнян поблагодарила главарей. У Старший, охраняя сестру, покинул горный лагерь. Они объехали гору Свежего ветра и, выбравшись, наконец, на большую дорогу, ведущую к Цинхэ, продолжили путь.
Да,
Разбита клетка из нефрита –И феникса уж нет.Ключ золотой дракон похитилИ свой запутал след.Тому свидетельством стихи:Все в мире существующее злоВ сердцах людских убежище нашло.Когда бы из сердец нам зло изгнать,Средь хищных тигров можно устоять.Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Невесело растить чужую дочь,
А «стреляную птаху» гнать бы прочь!..
Раскроет рот — почтительна она,
Но искренности вовсе лишена.
Ей мнится: в доме нет о ней забот,
Об этом и судачит у ворот.
Пример неблагодарности людской —
Бранить своих кормильцев день-деньской.
Не станем рассказывать, как У Старший, охраняя Юэнян, добирался до дому.
Поведаем о Пань Цзиньлянь. После отбытия Юэнян они с Чэнь Цзинцзи дня не упускали, чтобы не встретиться. Бегал он за ней как петух за курицей. Не расставались они ни в передней половине дома, ни у задних построек.
Но вот однажды насупила Цзиньлянь брови и в талии раздалась. Ходила она понурая. Ее весь день клонило в сон. Не хотелось ни есть, ни пить. Позвала она тогда к себе в спальню Цзинцзи и повела разговор.
– Послушай, что я тебе хочу сказать, — начала Цзиньлянь. — Мне эти дни на белый свет глядеть неохота. И в талии раздалась. А в животе бьется, стучит. Перестала пить и есть. Во всем теле тяжесть какая-то. Когда был жив сам, я мать Сюэ просила. Она мне средство из детского места давала и наговорила воду. Все думала — понесу. Только тогда никаких признаков не появлялось. А вот теперь, когда сам на том свете … . Давно ль мы с тобой встречаемся, и уж младенца жди. Помню, меня последний раз в третьей луне месячные беспокоили. Стало быть, ему шесть месяцев. Бывало, я над другими подтрунивала, а теперь и до меня черед дошел. И ты, пожалуйста, не притворяйся, будто знать не знаешь, ведать не ведаешь. Пока нет хозяйки, лучше разыскал бы средство для изгнания плода. Как выкину, мне сразу и полегчает. А то еще, чего доброго, дождусь — сотворю чудо-юдо, придется смерть молить. Людям на глаза будет стыдно показываться.
– У нас в лавке найдутся любые лекарства, — выслушав ее, отвечал Цзинцзи. — Не знаю, правда, которое изгоняет плод. Да и рецепта нет. Но не волнуйся. Что-нибудь придумаем. Доктор Ху с Большой улицы лечит и старых и малых, славится как специалист по женским болезням. Какие только недуги не исцеляет! Он и у нас бывало пользовал. Погоди, я у него попрошу. Примешь — и будет выкидыш.
– Дорогой мой! — взмолилась Цзиньлянь. — Поторопись же! Не теряй времени! Спаси меня!
Цзинцзи завернул три цяня серебра и отправился к доктору Ху. Тот оказался дома и вышел навстречу посетителю. Они обменялись
– Давно не видались! — заговорил доктор. — Позвольте узнать, чем могу служить?
– Простите за беспокойство, доктор! У меня к вам просьба, — начал Цзинцзи и выложил три цяня серебра. — Это за лекарство. Я попросил бы у вас, доктор, одну-две дозы лучшего средства, изгоняющего плод. Будьте так добры.
– Я исцеляю взрослых, — пояснял Ху, — являюсь знатоком женских и детских болезней. Лечу недуги внутренние и наружные. Постиг «Тринадцать неизменных рецептов», «Чудодейственные рецепты предельного долголетия», «Священные рецепты с моря»[1] и всю фармакопею по разным внутренним болезням[2]. Словом, нет того, в чем бы я был несведущ. К тому же, считаюсь я специалистом-гинекологом. Лечу женщин как в предродовой период, так и в послеродовой. Ведь у женщины основа — это кровь. Она сосредоточена в печени и растекается в остальные внутренние органы. Направляясь вверх, становится молоком, а вниз — месячными. От соединения семени зачинается зародышевая пневма, завязывается плод. У девицы к четырнадцати годам наступает половое созревание, приходит в полное действие чудесный меридиан Жэнь[3] и начинаются регулярные менструации. Обычно они происходят раз в три десятидневки. Расстройства в крови и пневме наблюдаются при нарушении равновесия женского и мужского начал — инь и ян. При избытке мужского начала истечения учащаются, при избытке женского начала, напротив, замедляются. Разгоряченная кровь истекает, охлажденная застывает. Обильные и несвоевременные истечения приводят к заболеванию. При обилии холода наблюдается больше белей, а жара — кровей. Когда отсутствует гармония между холодом и теплом, идет сукровица. В общем, когда в крови и пневме гармония и оба начала — инь и ян — уравновешены, жизнетворная кровь, несущая семя, собирается и образует плод. Обследование по пульсу кровеносных и пневмопроводящих сосудов, связанных с сердцем и почками, показывает, что обилие семени означает рождение сына, а преобладание крови — рождение дочери. Таковы уж законы естества! До родов главное — сохранить плод. Если беременная не страдает недугами, нельзя злоупотреблять лекарствами. На десятой луне наступают роды. Тогда нужно особенно тщательно беречь себя. Иначе можно нажить послеродовые болезни. Остерегаться необходимо, очень остерегаться!
– Но я не прошу у вас, доктор, средства, укрепляющего плод, — заговорил, улыбаясь, Цзинцзи. — Мне необходимо в данный момент лекарство, которое изгнало бы его.
– Забота о сохранении жизни — это основа основ всего происходящего меж небом и землей! — воскликнул доктор Ху. — Среди людей девять из десяти просят средств укрепить плод. А вам вдруг для изгнания? Как это так?! Нет, нет! Таковыми не располагаю.
Видя, что Ху противится, Цзинцзи прибавил еще два цяня серебра.
– Пусть вас это не смущает, доктор, — продолжал он. — У каждого своя забота. А женщина, о которой идет речь, уже и раньше переносила страдания, теперь же ей предстоят еще более тяжкие муки. Вот почему она и пожелала выкинуть.
– Ладно, не тужи! — согласился доктор Ху и принял серебро. — Дам тебе дозу напрочь вычищающего снадобья из трубчатых цветков красной астры[4]. Пусть примет и пройдет пешком расстояние в пять ли. Плод выйдет сам собой.
Тому свидетельством романс на мотив «Луна над Западной рекой»[5]:
Cоломоцвет[6] и дендробиум — крабья клешня[7],Плюс молочай[8], чистотел[9], нашатырь, железняк[10],Тушка мушиная[11], волчник[12] и мирабилит[13],Ртуть[14] разотру и добавлю туда магнетит[15],Зернышко персика[16], тетрапанакс из бумаги[17],Мускус[18] и «пояс узорный»[19], немножечко влаги,Красную астру сварю, и текома пойдет[20],С рисовым уксусом[21]. Начисто вытравит плод!