Цветы в море зла
Шрифт:
Однажды Чжуан Хуаньину было приказано привести в порядок императорские могилы. Более полумесяца он находился в отъезде, и все текущие дела в Палате внешних сношений, которые ранее начальник вел сам, оказались заброшенными. Видя, что ни один из чиновников не обращает на них внимания, Цзинь Вэньцин позвал к себе заведующего канцелярией, велел ему принести все дела и разобрал их.
Когда Чжуан Хуаньин вернулся, он спросил заведующего:
— Пока я ездил, наверное, накопилось множество бумаг?
— Нет ни одной. Все сделано, — ответил тот.
На лице Чжуана отразилось удивление.
— Кто же ими занимался?
— Его превосходительство господин
Чжуан Хуаньин промолчал, а через некоторое время сказал Цзинь Вэньцину:
— Оказывается, вы очень способный человек!
Цзинь не обратил особого внимания на эти слова и произнес в ответ несколько церемонных фраз.
Примерно через неделю, возвратившись домой и собравшись поспать после обеда, он вдруг почувствовал приступ сильной головной боли.
— Господин, вы ведь каждый день в это время уже спите! — сказала ему Цайюнь. — Ложитесь скорее!
Цзинь Вэньцин послушался ее и лег. Но тут вдруг сказались все невзгоды, перенесенные им в дороге, и усталость, которую он испытывал ежедневно после приезда в столицу. Сильный жар не проходил, и Цзинь метался на постели. Проболел он больше месяца. Встав кое-как на ноги, он испросил двухмесячный отпуск на поправку. В первый же день, когда Цзинь Вэньцин начал бродить по комнате и от нечего делать разговаривал с женой и Цайюнь о домашних делах, вошел слуга с докладом:
— Его превосходительство Цянь просит свидания.
— А ты сказал ему, что господин еще не поправился? — спросила жена.
— Как не сказать! Но он говорит, что у него очень важное дело. Если хозяин не может выйти в гостиную, он придет сюда!
— Цянь Дуаньминь мой хороший друг. Надо принять его! — промолвил Цзинь Вэньцин, ложась на кушетку.
Жена с Цайюнь удалились, а слуга ввел Цянь Дуаньминя. Вид у него был озабоченный. Цзинь предложил другу сесть в кресло, стоявшее возле окна.
— Хотя вы только что перенесли опасную болезнь, цвет лица у вас уже почти прежний, только похудели немного! — произнес Цянь Дуаньминь.
Цзинь вздохнул:
— Человеку в моем возрасте нелегко справляться с житейскими невзгодами.
— Но вас ждет еще большая неприятность! — не выдержав, воскликнул Цянь. — И вы будете героем, если сумеете ее стойко перенести.
— Я совершил какую-нибудь оплошность? — взволнованно спросил Цзинь Вэньцин.
— Вот именно! Только не надо волноваться. Сегодня от министра Гун Пина я узнал, что вышел казус с присланной вами картой. Я не слишком много понимаю в географии северо-запада, но, по его словам, рядом с границей Синьцзяна есть возвышенная местность под названием Памир, из которой словно кровеносные сосуды выходят горные хребты. Земля там тощая, населения мало, но зато это место сильно возвышается над равниной и имеет большое стратегическое значение. На западе оно граничит с Россией, на юге — с вассальной английской территорией Афганистаном, а его центральная и восточная части принадлежат Китаю. За последнее время русские постепенно прибрали Памир к рукам, и англичане воспылали завистью. Недавно они направили в нашу Палату внешних сношений экземпляр карты и секретную ноту, в которой рекомендуют Китаю восстановить свою власть над Памиром и тем самым создать заслон против России. Палата вступила в переговоры с русским посланником, попросив его уточнить границы. Посланник сказал: «Граница испокон веков проходила по такому-то озеру». Но когда мы поглядели на наши старые планы и английскую карту, то убедились, что ничего подобного нет: Россия успела отхватить кусок шириной в семьсот — восемьсот ли!
Цзинь Вэньцин, ошеломленный словами друга, с трудом выдавил из себя:
— Что все это значит?
Цянь Дуаньминь наклонился к его уху.
— Вы думаете, откуда русский посланник получил вашу карту?!
— Не знаю, — пробормотал Цзинь.
— Это тот самый экземпляр, который вы передали Чжуан Хуаньину! — саркастически усмехнулся Цянь Дуаньминь. — А цензор, как я слышал, его названый брат!
Цзинь Вэньцин пошатнулся.
— Но ведь у меня с Чжуан Хуаньином не было никакой вражды!
— Море чиновников безбрежно, — вздохнул Цянь Дуаньминь, — разве узнаешь его до дна?! Дорогой Вэньцин, вы слишком много говорили и, наверное, утомились. Я пойду. Самое важное — не упустить время и написать письма.
Он распрощался. Жена и Цайюнь, услышав звук его шагов, вышли из внутренних покоев и увидели, что на Цзине лица нет. Жена принялась успокаивать его, говоря, что ему надо поберечься после болезни.
Подошло время послеобеденного сна. Цзинь Вэньцин, терзаемый тяжелыми раздумьями, велел женщинам оставить его, сказав, что хочет отдохнуть. Те, разумеется, тотчас вышли. Цзинь лежал на постели, проклиная себя за то, что легкомысленно отпечатал карту, и еще больше за то, что доверился прохвосту. Долго он ворочался с боку на бок, но заснуть не мог. Маятник стенных часов словно бил его под ложечку, суматошное чириканье птичек за окном до боли отдавалось в ушах, подушка казалась ему неудобной. Он приподнялся на постели и сел, поджав под себя ноги, как буддийский монах.
С большим трудом Цзинь Вэньцин заставил себя немного успокоиться. Вдруг он услышал в соседней комнате какие-то подозрительные звуки, похожие на мышиную возню. Ярость вскипела в сердце Цзиня, он нетерпеливо спрыгнул с кровати, сунул ноги в домашние туфли-шлепанцы и бросился к дверям. Если бы он не выскочил в соседнюю комнату, все, возможно, пошло бы по-иному. Но он открыл дверь и вдруг с истошным криком: «О! Как мне теперь жить на этом свете?!» — повалился навзничь. Глаза его закатились, руки раскинулись, и он потерял сознание. Воистину:
С человеком высокого званья Пировали в Бэйхае вместе, Но больной был так сильно напуган Столь внезапной недоброй вестью!Если хотите знать, что привело в такое исступление Цзинь Вэньцина, прочтите следующую главу.
Глава двадцать первая
НЕДАВНИЙ ПОДРУЧНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КЛАДОВОЙ ТЕРПИТ ПОЗОР ВО ДВОРЦЕ. ВЛАДЕЛЕЦ ПЛАТЯНОЙ ЛАВКИ, УМЕЮЩИЙ ДАВАТЬ ВЗЯТКИ, ПРОЯВЛЯЕТ СВОЕ МОГУЩЕСТВО