Цыганские сказания
Шрифт:
— У вас паранойя.
— Её очень легко прекратить.
— Да?
— Да. Скажите, как вы покинули зону контроля.
— То есть, вы сдаётесь, и я могу идти с докладом к императору?
Тот шипит сквозь стиснутые зубы.
— Дайте мне ещё неделю, и я выведу вас на чистую воду.
Я делаю вид, что раздумываю.
— Я организую посещение кинотеатра. Любой сеанс.
— О, я не хотела бы так утруждать нашу славную службу безопасности. У неё так много дел...
— Кино и ресторан. Не венгерский. В конце концов, вы — цыганка. Где ваш азарт?
Я откровенно усмехаюсь.
— Ладно. Неделю. Но о
— Ну, это мы посмотрим, кто кого и о чём ещё будет умолять, — Тот направляется к двери. Уже взявшись за ручку, он добавляет:
— Покажитесь врачу. Я должен получить доклад о вашей ране сегодня же.
Всю прошедшую неделю «безопасники» пасли меня так плотно, что чуть ли не в открытую сдавали с рук на руки, когда я переходила из одного крыла дворца в другое. Всю прошедшую неделю я только и думала, что мне делать, если Тот сдастся и мне придётся объяснять, каким образом я на несколько часов исчезла из-под носа ИСБ. Всю прошедшую неделю я читала бумаги, исправляла бумаги, подписывала бумаги. Конечно, теоретически Тот мог бы переложить на меня и составление всех этих бумаг, но среди немногих вещей, приводящих его в ужас — мысли о том, как мир погружается в хаос и разрушение без его руководства. Вполне возможно, что он даже графики дежурств моих «волков» просчитывает самолично. И количество выдаваемых им для обучения канцелярских товаров.
«Лиляна, ты Катарину не видела?» — всплывает на экране компьютера сообщение.
«Здравствуй, Госька. Я и тебя не видела, причём со вчерашнего вечера»
«Прости, здравствуй! Посмотри, что у неё по графику»
«Зачем тебе?»
«Пересечься надо. Она попросила кое-что в городе купить, я купила»
«А меня она не могла попросить? Я вроде бы её опекун»
«Но ты же в городе редко бываешь»
«Зато могу засылать туда курьеров и порученцев»
«Ну, я не знаю, почему она тебя не попросила. В общем, скажи мне, где она, или сама забери и ей передай»
«Что передать?»
«Зелёнку»
«Зелёнку?!»
«Да, литровую бутылку»
«Мне руку мазать, что ли?»
«Нет. Это для волос. Она сказала, краска не прокрасит. А что у тебя с рукой?»
«Немного порезалась. Ну, ладно, занеси мне»
«Да нет, она мне уже сообщение скинула, сейчас мы пересечёмся»
Скорость, с какой сиротка сходится с людьми, поражает. Кажется, её знает по имени последний курьер и первый министр, хотя премьер, конечно, вряд ли — он во дворце уже месяц не показывался, сейчас пора осенних заседаний правительства. Бюджет принимают и всякое такое. Все здороваются с «Ринкой» за руку, треплют по зелёной макушке, похлопывают по плечам; мне достаются только формальные кивки, но это не представляло бы ни малейшей проблемы, если бы с девчонкой не сошлась, как-то моментально и неожиданно, моя единственная сейчас подруга. Госька. Первый же разговор с Госькой после поступления Катарины Рац на службу вылился в перечень достоинств юной курсантки: и вежливая она, и остроумная, и компанейская, и так замечательно играет в шахматы — мама её, видите ли, научила.
И даже Кристо, увидев, что все закрывают глаза на странную причёску троюродной сестры, наконец расслабился и сменил гнев на милость. Так что если мне станет невмоготу от постоянных подколок и грубостей
Поэтому я жалуюсь Шаньи. Ему всё равно, а мне пар выпустить.
— Жила-была одна хорошая тётя. Не было у тёти ни папы, ни мамы, зато были у тёти друзья. Друг и подруга.
Сегодня, на моё счастье, в спальне дежурит Пишта Фаркаш. Он не понимает по-галицийски ни полслова, так что не решит, что я с ума схожу.
— У Шаньи нету дъузей, — немедленно расстраивается маленький князь Галицкий. Я на секунду теряюсь.
— Почему «нету», я же твоя подруга, верно? Мы дружим с тобой?
— Дъужим!
— Вот видишь. И с той тётей дружили. Один друг и одна подруга.
Малыш немедленно показывает на каждой руке по указательному пальцу: вот, мол, друг, а вот, мол, подруга.
— Ну да. И тут злая колдунья подкинула тёте в дом девочку. И сказала, что девочка будет у тёти жить. Иначе колдунья тётю превратит в лягушку.
— Лягушки къасивые, —Шаньи явно не впечатляет тяжесть угрозы.
— Да. Но тогда колдунья обернётся цаплей и проглотит лягушку. Так что тётя испугалась. И стала девочку кормить и одевать. А девочка потихоньку портила её вещи. То любимую чашку разобьёт, то суп пересолит нарочно. То любимый шарф затопчет так, что он теперь никуда не годится. И всегда никто не знает, что это она сделала. Только тётя знает, но ей никто не поверит.
— Это пъохо, — констатирует принц.
— Ужасно плохо. Тётя от этого стала грустная. А потом девочка отняла у неё друзей, заколдовав их. Стали друзья видеть в этой девочке только хорошее, а про тётю думать перестали. И не стало у тёти друзей.
Мы немного молчим, думая каждый о своём.
— А кто жениъся? — не выдерживает Шаньи.
— Что?
— Сказка когда женятся. Тогда конец.
— В той стране был принц. Он шёл по лесу и женился на злой колдунье, — мрачно говорю я.
— Да?
— Да. Конец.
Кристо, как всегда ждёт меня снаружи, чтобы вместе дойти сначала до раздевалки, потом до выхода. Нет смысла спрашивать себя, зачем мы должны переодеваться теперь во дворце. Тот вдруг решил, что это очень важно для безопасности.
По крайней мере, хотя бы у мужа хорошее настроение. Правда, задумавшись, он идёт так быстро, что мне трудно за ним поспевать.
— Как прошёл день?
— Нормально. В тире стреляли.
— А я узнала, чем Катарина волосы красит. Зелёнкой. Она попросила у Госьки купить большую бутылку.
— Ясно.
— Нам не стоит её отнять?
— Нет. Пусть красится.
— Тебе же не нравилось.
— Ну, ей нравится. А так ещё истерику закатит.
— Но ведь... Это моя майка!!! — я отпускаю руку Кристо и прибавляю ход, буквально влетая в открытую дверь раздевалки.
— Лиляна! — это сзади.
— Эй!!! Дверь открыта! — это Рина, выдирая подол майки из моих рук. Я прихожу в себя.
— Какого чёрта! Ты что, роешься в моём шкафу?
— Нет. Я сняла в сушилке с верёвки. Я не знала, что она твоя.
— Как это не знала?! Да пусть бы и не моя, что, нормально было бы просто взять и надеть майку тёти Дины, по-твоему?!
— Я думала, это моя! Я же не помню всё, что мне купили. Только две недели прошло. Я надела чистую майку, вот и всё!
— Лиляна! — Кристо уже рядом. — Что ты кричишь? Полдворца слушает разборки вокруг копеечной тряпки.