Цыганские сказания
Шрифт:
— Они нужны вам, потому что мне нужна образованная названая дочь. У меня на неё планы. Не скажу, чтобы грандиозные, но серьёзные — да. Так что давайте условимся, сейчас, в связи с семейными обстоятельствами и особенно выкрутасами Ладислава, вы отдыхаете. Но не больше двух месяцев, потом втягиваетесь обратно в работу. Я имею в виду, работу над собой и своим будущим. Мы договорились? — император перегибается через стол, чтобы поправить цветок, почти выпавший из-за уха. Мне удаётся подавить желание прикрыть глаза, чтобы лучше прочувствовать его прикосновение. На самом деле, это Кристо раздразнил меня накануне. Я так думаю.
— Вам нравился Матьяш?
— Ну, для своего времени, он, несомненно, был блистательным правителем. За тридцать лет на троне он обеспечил Венгрии такой прорыв вперёд, который другой монарх не сумел бы и за шестьдесят. Во многом я на него стараюсь равняться.
— Ой, только не в военных походах, пожалуйста.
— Я уже очень давно не люблю войн. Я же рассказывал вам об Ашоке...
— Да. Я тоже не люблю, когда война, — «кебаб» в тарелке закончился, и я бездумно макаю питу в йогурт кусок за куском.
— Добавки?
— Нет, спасибо.
— Уложить вас спать?
— Бросьте. То, что все цыгане во дворце шепчутся теперь о нашей с вами любовной связи, не повод вести себя так, словно связь действительно существует.
— Ничего себе! Кристо так громко кричал о своих подозрениях? Не очень на него похоже.
— Того, что я теперь живу во дворце, а он — нет, вполне достаточно, я думаю.
— Вас мучают эти сплетни? Удивительно, мне удавалось скрывать самые настоящие и очень скандальные связи. И вот теперь меня уличают в том, чего не было, именно тогда, когда я себя держу в рамках дозволенного.
— Ну, сначала вы работаете на репутацию, потом репутация работает на вас. Когда вокруг вас бегает столько бастардов, как-то само собой в голову лезет, что вы их не в капусте находите, — кажется, я начинаю болтать лишнее. Стоп. Завязывай, Лиляна. Я пытаюсь встать из-за стола, но ноги слушаются не очень хорошо. Ловаш наблюдает с интересом.
— Если вы не хотите ни чтобы я отнёс вас, ни чтобы ложем вам стал дубовый паркет, что, конечно, шикарно, но не очень удобно, рекомендую туфли снять. Вот увидите, насколько легче без каблуков. Мне в своё время очень мешало после попоек то, что у меня каблуки были приделаны к длиннющим сапогам. Их так просто не снимешь и не пойдёшь, элегантно помахивая ими в руках.
Воспользовавшись этим нехитрым советом, я сумела добраться до покоев, потеряв вместо достоинства одну только лилию где-то по пути.
В какой-то момент мне показалось, что под подушкой опять лежит конверт, и я покрылась холодным потом. Но это была всего лишь шоколадка.
***
Говорят, что жил под Стрыем один цыган. Был уже очень старый, ходил осторожно и сидел аккуратно. А за два дня до Вешнего Юрья вдруг сказал: «Смерть моя пришла». Вскочил и стал танцевать, как мальчик.
Успел минуты две.
Глава VIII. «Господь дал ума, дьявол — хитрости». Цыганская народная поговорка
Ничто так не отрезвляет, как хорошее, острое похмелье, и благодарение Богу, что мне довольно двух бокалов вина для его прихода.
Но как же мне уже тошно от стен! Хоть головой о них бейся.
Коробку с пуговицами, принесённую курьером, часовой положил на тумбочку, и я прихватываю её с собой, отправляясь в кабинет. Хорошо, однако, что моя очередь сидеть с Шаньи только завтра. При всей любви к маленькому принцу, последнее, чего хочется с похмелья — послушать звонкий детский голосок и поучаствовать в невинных детских забавах. Бр-р-р.
Куда удобнее было бы записать соображения на бумагу или набить их в компьютер, но Тот обязательно сунет нос в любые записи, я уверена. Поэтому мне приходится, чтобы сосредоточиться, прибегнуть к старому доброму средству: пасьянсу из пуговиц. Благо, как изволил сообщить секретарь, сегодня никаких бумаг на подпись нет.
Объявить себе каникулы я пока не решилась и просто отменила занятия ещё раз.
— Господин Балог, — добавляю я в селектор, сумев не без скрежета в голове составить примерный распорядок дня на сегодня. — Принесите мне, пожалуйста, два кофе и проследите, чтобы до часу дня меня никто не беспокоил.
— Господин Коварж тоже? — осторожно спрашивает секретарь.
— Господин Коварж особенно.
Если бы можно было так же легко отгородиться от Тота и Батори, жизнь стала бы более-менее сносной. Но — увы.
Немного умилостивив организм первой чашкой кофе, я раскладываю пуговицы на столе, пока что просто рядами, чтобы видеть их все.
Самое большое искушение — вычислить цепочку, по которой до Кристо дошла такая пикантная информация, как мой ритуальный брак с Ловашем Батори и то, что мы оба являемся «жрецами» (никак не могу воспринимать подобный титул серьёзно — ведь мы при этом никаким богам не поклоняемся!). Однако на самом деле источник сведений моего мужа — настоящего мужа — вопрос даже не второстепенный. Гораздо важнее мысль, на которую он умудрился навести меня в ночь нашей ссоры. Точнее, не мысль, а осознание уже известного факта. Вампиры тоже могут быть жрецами. Я раньше знала из упырей-жрецов только императора. Но никто и никогда не говорил мне, что он — единственный в своём роде или совершил совмещением этих двух ролей нечто невозможное.
Мои пальцы сами передвигают разноцветные кружочки из пластика, дерева и металла, складывая их в мозаику. Не знаю, чем такое объяснить, но пуговичный пасьянс действительно помогает мне рассуждать более связно и, главное, запоминать всё, что надумала.
Если сначала я полагала, что парни в масках просто как-то особенно проработали вампирскую магию, то теперь мне чудится за их впечатляющим даром пения совсем другое. Жрецы, посвятившие себя одной сущности, как правило, получают в результате посвящения и ровно один дар — один, да, но очень сильный. Иногда почти бесполезный, как, например, у моего покойного знакомого Марчина Твардовского-Бялыляса (как там его голова в огороде, кстати?). Он притягивал к себе ключи от тайн. Что сделало его, с одной стороны, весьма информированным ходячим мертвецом, а с другой — не приносило никакой особенной выгоды. У монахов ордена птички есть две чудесные способности: петь хором и обрывать узы крови. Но поскольку второе они делают (я чуть встряхиваю браслетом на правой руке) с помощью артефакта, то дар как-то вертится именно вокруг первой способности.