Цыганское проклятье
Шрифт:
Алексей мысленно ругнулся. Упустил такой шанс! Ведь мог бы попросить ее руки и перестал бы терзаться. Теперь их ничто не разлучит! Сегодняшняя ночь все расставила по местам.
– Игнат, седлай лошадей! Мы уезжаем! – раздался над стройкой его зычный крик.
Глава 8
Сухаревка. 1989 год
Федор не понял, как добрался до знакомого дома. Дверь оказалась запертой.
Это оказалось на руку. Через несколько минут на крыльцо дома вышла Лена.
– Фу, Пушок! Нельзя! Ко мне!
Но наглая псина и ухом не повела. Напротив, не затыкаясь, она от злости принялась грызть покрышки, что окружали клумбу.
– Фу! Ко мне! – Девушка сбежала с крыльца и направилась к воротам, все еще не замечая Федора.
Он, рискуя охрипнуть, попытался перекричать мелкую псину:
– Привет, Лен! Это я!
Девушка вскинула голову, поискала глазами нарушителя спокойствия и, заметив того, зарделась. На миг остановилась и направилась дальше. Федор спрыгнул, и тут же загремел засов. Дверь отворилась, и показалось смущенное девичье лицо:
– Это ты?
– Я. – Федор расплылся в улыбке. – Спать не мог, есть не мог. Все о тебе думал. Не против, что я в гости заглянул?
Лена тоже смущенно улыбнулась:
– Не против…
– Кстати, твой отец дома? – Федор попутно вспомнил и о деле, что его сюда привело.
Девушка качнула головой:
– Нет. Он в город поехал. Будет позже…
– Можно, я зайду? – Федор не отводил от нее глаз. А девушка, наоборот, старалась на него не смотреть.
– Можно… – Она посторонилась, пропуская его во двор, закрыла дверь на засов и, цыкнув на тявкающую собаку, повела Федора за собой. – Чай будешь?
– Давай. – Федор оглядел просторную веранду, круглый стол и окружавшие его шесть стульев. У стены стоял диван, а на тумбочке примостился древний граммофон. Не то антураж, не то рабочий аппарат… – Как вчера? Сильно испугалась?
Девушка, не оборачиваясь, хлопотала у самовара и в ответ только пожала плечами. Федор выдохнул сквозь зубы. Надо как-то наладить с ней контакт… Сто процентов, она знает куда больше, чем все они, вместе взятые.
– Я, кажется, нашел сегодня тех, кто тебя обидел. Лица у них всмятку. Точно, они. И знакомы знаешь с кем? С Захаром-лесничим… Сегодня встречались…
При упоминании этого имени Лена вздрогнула и обернулась к нему:
– Какие у тебя с ним дела? Он нанял тебя следить за братом? Захаров страшный человек! Не связывайся с ним!
Опа!
Федор шагнул к ней:
– Что ты о нем знаешь?
Она мотнула головой:
– Ничего особенного. Он обычный сумасшедший, который ради мифического клада способен пойти на человеческие жертвы. Не верь ему! Нет никакого клада!
– Да я и не верю… только дневник… кажется, твоего предка? говорит сам за себя!
– Дневник? –
– Судя по всему… – Федор и сам не понял, как его руки обвили девичью талию и притянули к себе. – А что? Семейный раритет?
– Он был похищен много лет назад. Еще когда из нашего дома решили сделать местный Дом культуры. – Лена, кажется, даже не заметила его нечаянной ласки. Напротив, подалась вперед и торопливо заговорила: – Ты думаешь, найти этот клад так просто? Он проклят! Все, кто его искал, умирали! Не думай о нем! Уходи и забудь! Забудь и то, что прочитал в том дневнике!
– И тебя забыть?
– И меня… – Девушка приблизилась так, что он почувствовал тепло ее тела и легкое земляничное дыхание на его губах, но то, что произошло дальше, и вовсе заставило этот мир перевернуться с ног на голову.
Ее теплые губы на миг коснулись губ Федора, и мир перестал существовать.
«Она была очень близко. Непозволительно близко. Нос щекотал сладковатый запах жасмина, цветки которого запутались в ее прическе, делая девушку похожей на лесную нимфу, что по странной случайности оказалась среди людей.
Звучал вальс, но он, казалось, слышал лишь ее прерывистое дыхание и стук сердца. Сдерживать себя не было никаких сил, она была в его руках: нежная, хрупкая, воздушная. Глаза из прозрачно-голубых вдруг сделались темно-синими, и он каким-то шестым чувством понял, что напугал ее. Напугал свою нимфу. Хотел отстраниться и отпустить, но неожиданно она сама подалась навстречу. Ее рот призывно приоткрылся, и их губы встретились. Изящные тонкие руки обвили его шею, и свет вокруг померк.
Сначала робко и нежно, потом все настойчивее он целовал ее губы, не в силах оторваться, словно нашел в раскаленной пустыне живительный оазис. Она отвечала неуверенно, будто это был первый в ее жизни поцелуй.
Все закончилось неожиданно».
Все закончилось неожиданно… Лена шагнула назад, торопливо вырываясь из кольца его рук, и, глядя на него во все глаза, испуганно выдохнула:
– Нет! Это неправильно! Так не должно быть!
– Что не должно быть? Что неправильно? – Федор почувствовал досаду. Словно поманили конфеткой и выставили вон.
– Хочешь узнать? Хорошо! – Она открыла дверь и скрылась в доме. Ее не было всего несколько минут, но для Федора это время показалось вечностью. И пока он решал, идти за ней или подождать здесь, Лена вышла с несколькими старыми папками и бросила их на стол. – Вот! Садись… – Кивнув на стул, Лена уселась к столу и принялась развязывать тесемки. На стол посыпались желтые фотографии. Ветхие листы бумаги. Письма. – Как твое полное имя?
Федор пожал плечами:
– Романов Федор Анатольевич. А что?